Через неделю после судьбоносных событий я и ОУКБ отсчитывали последние часы до выхода в реал. Бишкек решил остаться в виртуале пока его жене и детям не подберут новые тела. С ними была достаточно мутная история, как с моральной точки зрения, так и с правовой. Фиговая история, завязанная на людях со смертью головного мозга, донорством и официальной эвтаназии. Вот только думаю не было злополучной смерти головного мозга. Ведь возможно и такое, что коновалы подделали результаты обследования, чтобы получить новые тела. И если честно, разбираться в этом вопросе не хотелось, ведь докопавшись до истины, я не смогу спать спокойно.
От этих мыслей меня отвлекла всплывшая надпись уведомления интерфейса, бросил взгляд на Гришу и по его выражению лица понял, он видит то же самое что и я.
Внимание! 60 секунд до принудительного отключения вирт капсулы. Пожалуйста закончите важные дела и переместились в безопасную локацию. 56… 55… 54….
Такие же чувства, что я испытывал, сейчас испытывают вчерашние призывники и завтрашние солдаты. Стоя на перроне с девушкой, что обещает дождаться, матерью, которая не может сдержать слез, отцом, впервые пожимающему руку сыну не как оболтусу, а как мужчине и друзьями, что даже сейчас пытаются балагурить и поддерживать новоиспеченного защитника родины.
Так и я сейчас пытался растянуть время и успеть попрощаться со всеми, кого больше не увижу. Ольгерд хмуро протянувший ладонь для рукопожатия, Батур своим орочьим объятием, просадивший мои хиты и Восьмой меланхолично и весьма двусмысленно произнесший: “Ещё увидимся”. Странно, к чему он это? В последние секунды я отвязал от себя Нагу, выпустил своего пета на свободу и с внутренним трепетом, голосом дублировал обратный отсчет до того момента, как я покончу со своим виртуальным заточением. Три… два… один!
Как только разлепил слипшиеся веки, я понял, что задыхаюсь. Мне просто не хватало кислорода, во рту торчала трубка, а непреодолимое, дикое желание ее вынуть сдерживали лишь перевязи на суставах, плотно фиксирующих меня к ложементу. Паника от того, что я сейчас задохнусь, заставляла сопротивляться, почему-то я понимал, что не в силах разорвать плотно стянувшие меня путы.
- Успокойтесь. Сейчас будет неприятно, приготовьтесь, я вытащу трахеостому, - произнесла женщина, ненамного старше моих лет и жестким хватом схватившись за основание трубки у моего лица, уверенно потянула ее на себя.
Я закашлялся мокрым, неприятным кашлем выхаркивая вязкую слизь из бронхов и наконец, понял - я могу дышать! Дальнейшая процедура избавления от посторонних предметов, дренажных трубок и катетеров в моём теле была неприятной и, что уж скрывать, унизительной. Особенно когда это делает пусть и медик, но женщина.
Увы, встать самому не получилось из-за сильно атрофированных за время пребывания в капсуле мышц, но как оказалось, этот факт никого не удивил. Меня посадили на кресло каталку и отвезли в душ. Полегчало. Горячие струи воды и жжение в гортани и других местах, где были катетеры, постепенно угасало. Дарья перешла к официальной части, где мне зачитали официальный приказ о моём досрочном освобождении в связи с ошибкой расследования и бла-бла-бла… Словно шутка, в связи с моим ошибочным заключением, мне полагалась компенсация в семьсот тысяч рублей.
От реабилитации за счёт корпорации отказался. Денег хватит на хороший пансионат с профессиональными тренерами где-нибудь на берегу моря. Когда с официальной частью было покончено, мне пришлось подождать еще полчаса до приезда встречающих, кем были мой дядя и мама. И тут не обошлось без ее материнской заботы, как мне показалось излишней, ведь она приехала меня встречать на реанимационной машине.
Майский день бушевал зеленью и ароматами цветущей черемухи и абрикосов. Даже грязный город не мог скрыть великолепие природы и торжество зелени, в городском смоге и запахе раскаленного асфальта. И в этой красоте молодой парень с проседью в каштановых волосах и с бледной полупрозрачной кожей, сидящий в инвалидной коляске, выглядел как язва.
Этот день - второе мая - будет моей отправной точкой в новой жизни. Еще один день рождения. С брезгливостью посмотрел на себя: от того крепкого молодого человека, что иногда срывал гайки на колесах грузовиков сейчас была лишь бледная тень, а с виртуальным телом почти всемогущего Прародителя и сравнивать стыдно. Но больше всего мне не хватало Наги, решено - как только будет время - куплю себе питомца! Конечно, древесных гремучих щитомордников со способностями к псионике в Саратове будет трудно отыскать, но вот крепкого пса вроде стафа или алабая, вполне возможно.
Я специально попросил Алису не приезжать меня встречать, не хотелось, чтобы любимая девушка видела меня таким. Моя собственная немощь сейчас итак изрядно давила на психику, что уж говорить о том, чтобы я чувствовал, будь она рядом. Дома, как говорится, и стены лечат, и через пару дней я уже мог свободно передвигаться по квартире, не придерживаясь за стенки, точно немощный старик и считал дни до отлета в санаторий на благословенном берегу Черного моря.
Следующий месяц пролетел мимо, растворившись в делах насущных. Санаторий на побережье Крыма, где проходила реабилитацию Алиса, приютил и меня. Девушка наотрез отказалась не видится еще какое-то время, и они вместе с Дектом поселились в частном секторе. До четырех часов у меня были плотные занятия с инструкторами, а после я мог посвятить время давней мечте - построить дом.
Как раз таки в этом не было никаких проблем, если у тебя есть деньги, то найдутся те, кто за эти деньги будет готов поработать. Вариант купить уже готовый коттедж был отменён сразу. Это мой дом, значит каждый гвоздик в нём должен быть забит там, где я посчитаю нужным. Чертежи, варианты расположения комнат, даже размер винного погреба - ничего не должны быть мною упущено.
Цены в Крыму кусались нещадно, но дело двигалось быстро. Уже был куплен солидный кусок земли, за цену столичной квартиры. Через неделю на нём уже кипела работа. Самое сложное - это сохранять мою задумку в тайне. Алиса пытала меня, задавая вопросы, а мама лишь улыбалась, бросая многозначительные взгляды. Я не обманывался - она всё прекрасно знала.
Близилось седьмое июля - день моего рождения. Дом к тому времени ещё не будет готов, но сбор команды дальше откладывать было нельзя. Как и еще одно дело: выбор питомца. Перебрав в интернете тонну литературы, заводчиков именитых псов с родословной я, наконец, собрался и поехал выбирать себе лучшего друга человека.
Двор заводчика стафов был за городом в дачном поселке. Среди маленьких домов, где горожане пытались освоить лопаты и мангалы, дом заводчика стафов выделялся трехметровым забором и рядом ажурной колючки по верху. Красивые щенки гордой девочки Лесси весьма приглянулись, а точнее, их задорные чёрные как угольки глазки покорили мое сердце. Вот только хозяин мне не понравился, сходу начал ставить условия по проживанию для щенков и намекнул, что может заглянуть и проверить, так ли как и он, я люблю собак.
И тут дернул меня черт выпендриться, я как бы невзначай раскрыл кошелек, чтобы посмотреть адреса других питомников и “случайно” засветил полотную пачку красненьких купюр с изображением Хабаровска и памятником генерал-губернатору Восточной Сибири Муравьеву-Амурскому. Эх мама, знание истории ты в меня вбила так, что даже на деньгах вижу сначала исторические личности, а уж затем цифры и нолики.
Такому толстому жесту, достойному гостей из-за гор - признанных гуру понтов и пафоса, хозяин питомника не удивился и не сменил своей позиции на счет щенков, чем вызвал у меня уважение. А вот пришедшая на смотрины орава цыган нехорошо так облизнулась на пресс денег. Нет, я не трус, но и дураком не был, так что пожалел о секундной слабости, увидев, как ромалы двинулись к выходу.
