Мы шли. То, что корабль огромен, я знал, но что настолько – это неожиданно. Первым делом мы дошли до рубки капитанского мостика и тут я родил идею. Точно! Радио! Из мины мы сделаем радиоперехватчик! И я озвучил эту мысль.

– Можно сделать радио и попытаться поймать волну связи пиратов! – озвучил я свою гениальную идею.

– И что? Батарейки хватит минут на восемь, и какой шанс, что они нарушат радиомолчание? Ерунда! – подвел итог Дект.

– Так спровоцируем их на радиосвязь! С капитанского мостика включим в место оповещения музыку подебильнее и все! Я предлагаю то, что слушает молодой! – сказал Бишкек и кивнул на ОУКБ. – Он давал послушать. Дерьмо редкостное.

– Да пошел ты. В них хоть про чифир и зону не поют, – ответил ОУКБ.

– Откуда у вас музыка? – строго спросил Дект. Над его головой все еще висела пиктограмма видеотрансляции.

– В КПК была, – как на духу соврал Бишкек.

– Так какую музыку включим? Может немецкий марш? – предложил я, решив сменить скользкую тему.

– Не-е… Лучше про кухонного боксера! – сказал Дима, кивнув на ОУКБ.

– «Стрыкало – Я бью женщин и детей», – кивнул ОУКБ, и двинувшись к пилотам через плечо бросил: – дерьмо конечно, но веселое.

– То, что дерьмо, это да, – утвердил Бишкек.

– Мастери приемник, – отдал приказ Дект.

Делов было на минуты, только вот пришлось для радио пожертвовать разъемом для наушников из КПК ДартБендера по приказу Декта. Видно, не забыл он хамства и понты. Тот поджал губы, но повиновался и минуту спустя, держа в руках приемник, он кивнул ОУКБ и по коридорам полилась трель хулиганской музычки….

Ждать долго не пришлось, и сосредоточенный Дект приложил свободную руку к наушнику и начал кому-то кивать. Затем, видимо услышав, что нужно, вынул наушник и принялся за командование.

– КУВ, ОУКБ, Бишкек – хороший план и он сработал. И кто-нибудь выключите этот музыкальный понос! Ребята услышали песенку и выдали себя в эфир. Это хорошо, значит, их мало и они опасаются. Боевики и ОУКБ – выдвигаемся к грузовому отсеку. Пилоты – ведите баржу на Еву, механики – не подставляться. Дорогу я покажу.

И мы двигались, сбиваясь с быстрого шага на бег. Дорога заняла минут пять от силы. И как только до грузового отсека осталось лишь завернуть за поворот, мы услышали шум. Возня, гул электромоторов и звон цепей. Дект остановил всех и замешкался, но тут вышел Че. Он построил ребят, похлопал каждого по плечу и пожал руку, а в конце отпустил едкую и соленую армейскую шуточку из поднадоевшей рекламы, которая разрядила нервяк перед боем:

– «Мистер срочник все отмыл и п**** не получил, Мистер срочник», – ну и скомандовал под улыбки и нервные смешки: – Врыв, направо в укрытие, атака. Выносим старших с первых выстрелов. Слушаем команды. Все, пацаны, погнали.

Он пошел первым и за ним пошел отряд. Мы ворвались и нырнули в укрытия незамеченными, а затем начался бой. Нас было поровну, но мы все восьмой-тринадцатый уровни, исключение – Дект, он двадцать первый. А вот наши противники от семнадцатого, самый высокий, которого я видел, был двадцать седьмой, может, были и выше, но пока их заметно не было. Там были не только люди, были и ксеноны – люди-ящерицы и серые вамбы. Че командовал от души и с толком, с расстановкой. Первыми упали максимальные уровни: двадцать пятый и двадцать седьмой, которых фокусили в спину по приказу нашего Эль Команданте. А потом начался затяжной бой. Никто не хотел наступать и образовался паритет сторон. Надо было что-то менять. Да, нас больше на два человека, но двое из нас инженеры, а не боевики, и средние уровни наших отрядов кратно разнятся. Выйдут и массой сомнут.

– И что прикажете делать? – произнес я мысль вслух.

– Думать, инженер, думать, – отозвался Бишкек.

Шел бой. Не блицкриг, скорее Курская дуга, что было нам на руку. Пехота клала снаряды как надо, десантура на корню пресекала контратаки. ОУКБ хоть и был инженером, но явно зачислен в них случайно или по недосмотру. Он носился по трюму, не зная гравитации, атаковал с флангов и отступал. Молния. Как еще описать это действо. Пехота давила, получала урон, отступала и снова давила. Парни старались от души, били и получали удары, не боясь боли. Но число раненых росло, и нам с Димой пришлось переквалифицироваться из инженеров в медики. К этому я отнесся по-философски. Не как к хирургии и медицине, я воспринимал пациентов как дронов, которых нужно починить. Можно было просто вкалывать стимуляторы на хп и энергию, но я захотел прокачать и медицину. Базовые знания медицины загружались всем еще на старте: синий шприц – обезболивающее, красный – восстановление хитпоинтов и т. д. С ними и знания о первой помощи: при лазерном ожоге – залить желтой пеной, открытую рану зашить медицинским степлером. Вот так я и колдовал, качая медицину и сокращая время лечения и снятие дебафов. Но если парни корчились и дергались от боли, то Бишкек крепко держал, а я штопал их, войдя в состояние подобное трансу. Штопал ткани, заливал пеной ожоги, удалял осколки костей, колол обезболивающие и стимуляторы. Сколько их было, не знаю, но гора пустых колб и шприцов множилась.

Вот ко мне под скальпель попал ОУКБ, я сразу ткнул колбой полевого шприца порцию седативного в бедро фаната.

– Они, сука, невидимы, – прерывисто дыша, сказал в пустоту Гриша. – Я успеваю за ними, но эти невидимки… Короче, это край…

– Какие невидимки? Успокойся, не части, – попытался заболтать я друга, сейчас главное – отвлечь.

Рана нехорошая, били не в корпус, а по ногам, пытаясь замедлить. За час боя вывели из строя половину.

Все-таки раса вамбас хоть и схожи с человеком, но имели и некоторые отличия, например, по три пальца на конечностях и серую кожу с рыжими волосами… А еще по анимешному большие и желтые глаза. Рост в два с половиной метра, звериная ловкость. Они вели огонь из легких плазмоганов, кажется, из любых положений: повиснув на одной руке, цепляясь за балки пальцами ног, как летучие мыши, стоя на вертикальных стенах, как на полу.

Ксеноны же были как люди, точнее, люди-ящерицы. Зеленая чешуйчатая кожа, гребень вдоль позвоночника и мощная мускулатура. Рептилоид – он рептилоид и есть. Прямо канон для планетарных заговоров для помешанных на этом.

Не сказать, что они выглядели приветливо, но и не вызывали отвращения. Обычные игровые расы, аналог орков, гномов и эльфов в мирах меча и магии. Больше напрягали невидимки, о которых говорил Гриша. В том, что это Грише не показалось, я был уверен. Ему не привиделось. И это напрягало.

В динамиках баржи раздалось: «До вхождения в атмосферу планеты Z1989-J тридцать минут. Всем членам экипажа и пассажирам прибыть на посты и места размещения».

Как только это произошло, атака пиратов свернулась, и в проеме и вправду появились из воздуха два человека в черных костюмах и с респираторами на лице. Ну не совсем из воздуха, вначале проступили зеленые линии очертаний, а уж потом тела. Интересная технология. Отступили и мы, собравшись у больных и латая себя.

– Полчаса простоять и баста. За это время они отступят, если не хотят с нами упасть, – выдал свою идею пехотинец «Софокл».

– Будет штурм. Будут прорываться на мостик. Или уходить. Отступаем в коридор, ищем узкое место и баррикадируемся, – сказал Дект и махнул в зал.

Но не вышло, и началась атака. Пираты сориентировались и пошли в бой не прячась, в полный рост, стреляя на бегу. Вамбас шли прыжками по контейнерам, ксеноны ящерицами ползли по стенам. И пришло осознание – нас сомнут! ОУКБ, вооруженный средним клинком с горящей кромкой наподобие той, что была у его противника, шел атаковать лазутчиков ксенонов и вамбас – если они обойдут, то будет беда. Пехота с лазерными бластерами отстреливали лазутчиков и людей в черном. Видно, у всех интеллект был не в приоритете, и они не могли использовать пси-прицел. Били, целясь, как в армии – в сторону врага. Но попадали – сбили одного ксенона и всех вамбас. Десант уже бился на короткой дистанции с пехотой. И бился на совесть, раненые «черные» больше отбивались, но перли. Один я был не к селу ни к городу, Бишкека, как самого мелкого, отослали на мостик с приказом забаррикадироваться.