Парни ушли на часовой респаун. Первый респаун в сутки происходит за полчаса, последующие умножают время возрождения на два.

– Можете продолжать, я буду через двадцать минут. Кто покинет территорию плаца, будет перерождаться до завтрашнего построения, без сна и еды, – Аспид обратился к немой толпе, но народ внял его мысли еще в момент показательной казни. И он двинулся к двери в жилой отсек.

Сейчас тишина была почти звенящей, нарушаемая лишь тихим и ровным звуком сервоприводов удаляющегося Аспида. Потихоньку замершие фигуры заключенных начали отмирать и возвращаться к своим делам. Этим и я занялся, но мысли о только что увиденном инциденте и картинка черепов, лопнувших, как два арбуза под многотонным кузнечным прессом, в моей голове не давали сосредоточиться. Закончив с блоком еще одного манипулятора, я соединил его с уже восстановленным телом дроида-сварщика. Осталось прошприцевать маслом рабочие узлы, воткнуть батарейный блок и поставить защитное стекло на линзу фасеточной оптики. Выглядел он канонично, в киберпанк стиле: жук-скарабей, оснащенный двумя толстыми и трехпалыми, двумя более тонкими и шестипалыми манипуляторами и двумя плазменными горелками. Собрав все воедино, я получил уведомление: «Вы получили навык „Инженер-механик 1“».

У собранного мною робота имелись три блока фасеточных глаз-камер, два из них находились спереди и один сзади. Лап, помимо манипуляторов, у него не было вообще, он левитировал на магнитной подушке над поверхностью. Причем мог точно так же передвигаться по стенам и потолку, не касаясь их, а плывя вдоль плоскости.

Подходить к Аспиду было страшновато, но я все же решил, что если не сейчас, то никогда не заведу робота.

– Аспид, мне нужно трансмиссионное масло и блок-батарея на бортового дроида.

– Зачем? Что ты там ваяешь? Танк? – ухмыльнулся он своей догадке.

– Нет, робота-сварщика починил, – теперь уже ухмыльнулся я.

– У тебя интеллект какой? – улыбка Аспида сменилась на подозрительность.

– Стартовый был одиннадцать. Скоро до двенадцати доберу, – сказал я, уже не так улыбаясь.

– А ты, парень, мазохист. Хотя скорее, садист тот ИИ, что ставил тебе параметры. Долго ты не протянешь.

– Почему?

– Потому, что ты инвалид на обе ноги. Падение с лестницы для тебя фатально, рукопожатие с теми, у кого сила свыше шести, сломает руку, а я думаю, что тут нет тех, у кого этот параметр при старте был ниже пяти. Да, синтетическая мускулатура поможет тебе поднимать вес, только твои кости из папье-маше не выдержат и тридцати килограмм. Думай дальше.

Я развернулся, переваривая только что открытые для меня истины, и пошел к ожидающему своих внутренностей дроиду. Значит, я дохляк. Да, но ведь это не страшно, я ведь техник, а не боец, мне оно и не нужно. Думаю, если буду аккуратен, то все будет нормально. Доживу до новых уровней, а там подниму недостающие характеристики, да и качаться мне никто не мешает. Конечно, настроение было не самое лучшее, но жить можно.

Взгляд зацепился за безголовые тела заключенных, особенно за их рукава. Там были пристегнутые КПК с битыми сенсорными экранами. Мне нужны были не экраны и не наладонники, мне нужен был их элемент питания. Решив, что это мой шанс, я для виду схватил лопнувшее защитное стекло линзы с потрохами приводов фокусировки и пошел к телам. Возле них лежал такой же девайс. Сев в пол-оборота, я начал копошиться в обеих линзах. Оглянувшись, понял, что до меня никому нет дела, и я начал одной рукой отстегивать битые КПК и, наконец, отцепив их, сунул к жесткому диску.

В итоге, схватив защитные линзы, я пошел к дроиду. Обе были треснуты и не годились для использования. У робота уже стоял Аспид, а у него под ногами – жбан с маслом и обернутая в синий пластик-резину батарея.

– Я принес, что ты просил, заводи, мне интересно, – сказал он, осматривая дрона.

Я набрал в шприц масло и начал заливать его по пазам. Вязкое масло шло тяжело из стального шприца, и поэтому я потратил минут пятнадцать. Закончив, я открутил крепления для батареи, и уж было попытался поднять ее, как меня остановила рука куратора.

– Попробуй поднять ее, только медленно, – сказал он. – Без резких движений.

Я едва попытался это сделать, как почувствовал скрип и боль в связках.

– Понял теперь? Батарея весит семьдесят килограмм. А ты, рванув сейчас, просто получил бы травму. Твоя синтетическая мускулатура просто сломала бы кости. Кстати, как ты вынул испорченную?

– Я и не вынимал, ее не было, – ответил я.

– Заведется? Как думаешь? – спросил Аспид.

– Не знаю, я сделал все, что увидел. Поставишь батарею? – я кивнул в сторону принесенного только что синего прямоугольника батареи.

Аспид взял батарею двумя руками и, усадив на место, начал подключать.

– Разве не я должен его запустить? – сказал я. Вместо ответа он только ускорился. Почуяв подвох, я тоже рванул к проводам. Клеммы батареи шли с двух сторон, и я принялся за свой край. Надзиратель не отреагировал, а его рука с пневмоключом продолжила работу. Проводов клемм было много, и их нужно было по очереди вставлять. Плоская батарея ходила ходуном, будто под ней лежал камень. Я не понимал действий Аспида. Было навязчивое ощущение, что он не помогает мне, а за его действиями был свой, шкурный интерес. Я торопился, крутил, ронял гайки, не поднимая их, брал другие и снова крутил. Меня захватил азарт соревнования, и злость на то, что я не могу понять мотив помощи от надзирателя. Пальцы начали неметь от напряжения, лицо застилал пот, но главное – не переставать крутить. Я закончил на две трети, когда понял, что у меня не осталось болтов, все они провалились в щель между батарейкой и пазом для нее. У Аспида, же, по-видимому, не было таких проблем. Я рванул в нашу каморку с низкого старта, по дороге разминая побелевшие и онемевшие пальцы. Влетев в помещение, я начал выворачивать ящики стеллажей с разного рода метизами. Я нашел болты с нужным шагом резьбы и диаметром, но не было пневмоключа с подходящей головкой. Искать нужную головку я не стал и, бросив на верстак пневмоключ, схватил обычную трещотку и горсть гаек и рванул на выход.

Подбежав к дроиду, я склонился над своим концом батареи и замер: и со стороны Аспида, и с моей все клеммы были установлены и закреплены. Мой же соперник стоял в задумчивости, смотря то в КПК, то на робота. Я от злости бросил мне так нужные две минуты назад ключ и болты на пол и сел на корточки.

– Зачем ты это делал? Присвоить решил? – я выдал догадку.

– Все равно ничего не вышло, видишь же. Так что не важно, – сказал он, водя пальцем по сенсору.

– И все-таки я не понял. Ты решил меня кинуть?

– Тебя что, никогда не кидали? – сказал он под нос. – Привыкай.

Я задумался, что не так с этим дроидом. И тут меня осенило! Линзы! Защитно-фокусировочные фасеточные линзы! Без них дроид как семидесятилетний старик с катарактой и зрением в минус восемь, но без очков. Не нужны обязательно целые, подойдут битые, да, видеть будет не все, но ему и не нужно сейчас штопать кожух варп-двигателя микронными швами. Для включения и ориентировки и этих хватит. Я аж затаил дыхание, глядя на Аспида – догадается ли или продолжит искать причину в потрохах, сравнивания схемы с КПК? Пока что он копался. Не хватало одной линзы и я, встав, начал перемещаться к линзам, брошенным у дроида. Я еще там, у трупа, из самой битой в более живую пересадил лапки живых сервоприводов. И теперь все, что мне надо – минут семь-восемь спокойного времени. Но как мне отвлечь конкурента на это время – большой вопрос. Я переместился к линзам и сел между ними и Аспидом, закрывая собой видимость. Сидел и гадал, что бы придумать. При любом раскладе, что бы я ни предложил или как бы ни попытался отвлечь, он ожидает этого и не поведется. Теперь Аспид оторвался и начал что-то печатать в своем наладоннике, а затем сел, как и я, глядя на меня. Я не отводил глаз, и теперь он решил разорвать молчание:

– Я понимаю, что тебе нужны деньги за дроида, но мне они нужнее. Тебе, как заключенному, за него скостят дней пять, может неделю. А я и так потратил четверть его стоимости на батарею.