Велира уже сняла доспехи с рук. Нога встала на высокий выступ, коленка вверх, бедро в лучшем для демона ракурсе, пряжки расстегиваются одна за другой. Падают на камни набедренная пластина, наколенник, сапог... Затем та же операция с другой ногой.

Хафал взял первую колбу, разворошил холмик, где она стояла, перебирает пальцами в камушках.

Наконец, вытащил голубоватую ракушку, пятнистую, как леопард, и в мелких шипах. Ракушка исчезла в кулаке, хруст – и на ладони горстка песка цвета неба. Тонкой струйкой демон ссыпал мел в колбу. Зажал ее двумя пальцами, один на донышке, другой на горлышке, взбалтывает.

Велира свалила нагрудник в кучу железа нарочито громко, туда же улетел пояс. На ней черное боевое платье.

Легкой поступью приблизилась к берегу, палец ноги ткнул в воду.

– Тепленькая!

Ремень с метательными лезвиями упал на гальку, вжикают, распускаясь, узелки жилета...

Хафал держит колбу перед глазами, рычит заклинание – слова четкие, отрывистые. Злые. Пальцы свободной руки – между колбой и глазами, складываются в руны: одна, вторая, третья... Демон смотрит сквозь руны и стекло, бордовая жидкость начала светиться, в ней ожили сложные потоки, плодится икра пузырьков...

Бах!

Колба лопнула, крошечный огненный взрыв, Хафал резко отвернулся, рожу обдало осколками и брызгами. Жидкость слегка задымилась.

– Ямор!

Хафал сплюнул попавшие в рот капли, лапа вытерла морду, от нее тоже пошел дымок. Упрямый алхимик взял вторую колбу. Быстро нашел среди камушков шипастую ракушку, сжал в кулаке...

Стоя к Хафалу профилем, Велира отправила платье в кучу одежды, изогнулась как лук, голова запрокинулась и покачалась, растрепав тяжелые черные кудри сильнее.

Демон насыпал в колбу порошок, взболтал, опять буравит стекло взглядом сквозь пальцы-руны, бурчит заклинание. В тот момент, когда рванула первая колба, вторая продолжает жить, забурлила сильнее, чем в прошлый раз, перекрасилась из бордового в красный...

Бах!

Демона опрокинуло на спину.

Тряхнул головой, рыкнул, вскочил на колени. С подбородка и жвал капает, лицо дымит. Мощный выдох, ладони хлопнули по бедрам. Третья колба...

Смуглянка разминается так и этак, позы самые-самые, но демон ничего не видит, кроме колбы. Велира отвернулась к озеру, губы задрожали, взгляд злющий.

Разбег, прыжок в воду, вонзилась под водяную кожу как игла, исчезла, но тут же дельфином вверх, с фонтаном, и опять – плюх!

Летает по озеру как акула за тюленем, крутится на зависть гибким русалкам, вода не успевает успокаиваться, озеро штормит, кажется, еще немного – и начнет кипеть от жаркого тела.

Хафал все громче и четче выговаривает злые слова заклинания, пальцы методично складывают руны в нужной очередности, хотя видно, что ему с трудом удается сдерживать эмоции, лишь понимание, что может опять убить колбу, заставляет держать себя в руках. Из колбы валит пар, жидкость бурлит, окрасилась из кровавого в апельсиновый.

Велира вылетела на берег, на четвереньки, встряхнула головой, черные плети волос по дуге хлестнули желоб спины. Груди почти коснулись берега, с них течет, ручьи бегут по рукам и бедрам, по стрелам волос. Велира смотрит на демона как пантера перед броском.

Хафал рыкнул последнее слово, умолк – и жидкость кипеть перестала.

– Наконец-то! – прошептал демон.

Извлек откуда-то пробку, закупорил колбу, любуется своим творением.

– Ледяного червяка в бою ждет сюрприз, хе-хе...

Уже нет, подумал Эгорд. Но даже если бы воин-маг не знал... Это зелье, конечно, штука убойная, но защитных чар в доспехах хватит, чтобы выдержать.

Велира оскалилась, даже порыкивает. Кто бы знал, что можно так ревновать к кусочку стекла.

Но...

Поверхность озера вспучивается как огромный пузырь, до жути бесшумно, лишь когда пузырь лопнул и показалась тварь с головой как шляпа гриба или, точнее, медузы, Велира почуяла неладное.

Шляпа излучает свет, по краям гнутся белые жгуты с иглами на концах, эти чудовищные волосы пляшут в диком танце, под тенью шляпы горят голубые глазищи, раскрывается клюв, усеянный бритвами, внутри – чернее ночи.

Велиру окатила волна, девушка перевернулась на спину, когда ее уже накрыла тень монстра. Медузогриб занял всю ширину озера, щупальца скрутили ноги Велиры, потянули в озеро, крик...

Велира болтается в воздухе, белые черви несут в клюв.

На одно из держащих добычу щупалец приземлился демон, в склизкую кожу твари вцепилась клешня, другая швырнула колбу с оранжевым зельем в клюв, стекло исчезло в черной пустоте как мошка.

Хафал рубанул жалом по щупальцу, клешня стриганула второе, из обоих хлынула кровь, задергались, но Велиру отпускать не хотят. Чудовищные волосы с ядовитыми иглами пляшут совсем рядом, вот-вот дотянутся.

Бах!

Голову гриба разнесло на куски, вулкан крови, Хафала и Велиру накрыло багровой волной, щупальца выпустили жертву. Демон успел поймать, оба упали в воду.

Тварь утонула, махнув на прощанье щупальцами, на поверхности плавают мясные айсберги, что остались от головы. Озеро сплошь багровое, его сияние, освещавшее пещеру с незапамятных времен, быстро угасает, сгущается мрак.

Демон и смуглянка лежат на камнях и скудной растительности, глядя на кровавые волны, дышат громко и часто. Человек-скорпион по-прежнему держит нагое женское тело в могучих объятиях, постепенно превращаясь в малую копию себя – клешни становятся кистями, прижаты к девушке, одна к плечу, другая на талии.

– Куча усилий зря, – сетует демон, глядя в озеро. – Придется готовить новую порцию. А все из-за тебя, дура!

Взгляды встретились.

Струи пара из ноздрей демона обволакивают мокрую смуглую кожу. В густеющем мраке зелень глаз горит как два факела.

– Вечно от тебя проблемы, девка, лучше бы...

– Заткнись!

Велира вжалась него с такой силой, что демона перевернуло на спину, смуглянка сверху, руки оплели его затылок, вгрызаются ногтями в могучие плечи, ноги оплели как лианы дерево. Велира целует губы яростно, словно хочет сожрать, даже странно, что кровь не брызнула.

Хафал поморщился, будто не понял, в чем дело, но миг задумчивости, осознания, и демона подбросило как ужаленного молнией, перевернулся, волна камней из-под него погасила и без того угасающий костерок, разметала колбы. Человек-скорпион похоронил под собой смуглянку, свет угас окончательно, а сияющие растения и насекомые слишком далеко. Последнее, что Эгорд успел увидеть, – хвост, со свистом взвившийся как язык молодого пламени. Демон зарычал, Велира ахнула и... засмеялась.

В сердцевине мрака мерцают зеленые глаза, мелькают густые волосы, различить в каше клубящихся теней хоть что-то – невозможно.

Да и не нужно.

Эгорд улыбнулся, словно глядя на шалящих подрастающих детей, которых у него не было и нет. Хотя может, где-то и есть – истоптали с Витором полмира...

Оборвал связь со стрекозой. В конце концов, имеют эти двое право хоть на одну личную тайну.

Но уже через час разбудило шипение. Эгорд разлепил веки, увидел за куполом светового щита Хафала, тот снова метнул в щит камешек, и камешек сгорел, шипуче растекся по куполу пленкой энергии.

Эгорд приподнялся, палец к губам. Демон сделал жест ладонью, мол, сюда. Эгорд оглянулся – Леарит ворочается, Тиморис тоже на грани пробуждения... Но вот вроде бы успокоились.

Воин-маг приказал куполу расступиться, вышел, купол вновь обрел целостность.

Демон подошел к Эгорду.

– Расшевеливай ледяную задницу! Сразимся.

Эгорд усмехнулся сонно.

– Не надоело?

– Пошли, говорю!

– Время, конечно, самое то. Пока я уставший, ослабший...

– Не ной! Зелий наглотаешься, знаю тебя!

Для поединка выбрали просторную пещеру. Одной стены нет вообще – отсюда вид на гигантский колодец, похожий на тот, через который Эгорд падал в логово Зараха. Далеко вверху из стены колодца хлещет водопад, шипит, будто не из воды, а из змей. Мимо Эгорда и Хафала проносятся потоки пены, падают в озеро, точнее, воронку воды, такую крутую, что похожа на глотку чудовища. Из ее черноты сверкают блики, что кружатся бешеными кольцами, воронка ревет. Даже туман в полости колодца всасывается в водяную глотку, тоже закручиваясь в смерч.