Нас чуть не сбила скорая, которая на полном ходу влетела в столб, Варик едва успел отпрыгнуть. Из салона выскочил ошалевший врач с окровавленной головой и скальпелем в руках, он наглым образом нарушил клятву Гиппократа и пырнул прохожего. Бросив взгляд на нас, решил не связываться и, что-то лопоча, метнулся к следующей жертве. Хлыст одними глазами отдал приказ, и Поэт метким выстрелом из арбалета перебил безумцу позвоночник.

– Кластер быстрый, – прокомментировал он всё увиденное, – вот и плавятся у людей мозги.

– Давайте поторапливаться, – сказал Хлыст. – Если тут все с катушек послетают, и с пулеметами не пробиться будет.

Мы шагали максимально быстро, местами переходили на бег. В центре города оказалось поспокойней, видимо, все поехавшие кукухой стянулись к окраинам. В соседнем доме громко ухнуло. Похоже, кто-то уже ружейный сейф открыл.

– Сколько еще? – спросил я у Хлыста.

– Минут десять.

Я кивнул и выхватил топор, на узкой улочке никак не пройти мимо тентованной «Газели». Но обошлось, никто из нее на нас не выскочил. Зато когда мы совсем не ожидали, из канализационного люка высунулась когтистая лапища. Здоровенный лотерейщик как-то успел на пиршество и, судя по руке в его зубах, знатно поразвлёкся.

Поэт на рефлексах выстрелил в тварь. Болт впился в кисть, торчащую из пасти. Лотерейщик сплюнул добычу и, высунув вторую лапу, попытался выскочить. Раздувшиеся плечи не пролазили в узкий проход. Я со всей силы рубанул его топором по лапе и перерубил конечность в локтевом суставе. При этом рукоять оружия немного треснула. Засунуть бы это черенок в задницу тому, кто его вытачивал.

Тварь заурчала и от ярости рванула вверх с такой силой, что стальное кольцо вывернулось из асфальта. Мутант выскочил на поверхность, нагнулся, чтоб скинуть с шеи железяку, и был бесчестно застрелен в затылок из дробовика. Хлыст тут же дозарядил потраченный патрон, чем заслужил плюсик в моем личном рейтинге.

После такого шума, мы поспешили свалить подальше. На пути попался уже разграбленный оружейный магазин, но инстинкты рейдера вопили, что там еще много всего интересного осталось. Однако цель у нас сегодня более благородная, чем жажда наживы.

Детский дом был виден издали. Огороженное высоким стальным забором трехэтажное длинное здание стояло особняком от остальных домов. На территории детская площадка и спортивные снаряды, ворота распахнуты. Возле большого крыльца «уазик», явно служебный, и рейд-мобиль местной расцветки.

– Это, сука, кто такие? – удивленно вопросил Хлыст.

Группа нырнула в соседнее здание. Пока поднимались до третьего этажа, упокоили пятерых пустышей. Выбить деревянную дверь, ведущую в квартиру с окнами на нужную сторону, не составило труда. Из кухни выскочила перепуганная женщина в халате вооруженная ножом.

– Не подходите, я буду кричать, – прошипела она, пятясь и неуклюже выставляя нож перед собой.

– Вы нам нахрен не сдались, гражданочка, – сказал я. – И халатик запахните, а не то у бойцов слюни потекут.

Незнакомка повелась на уловку, ойкнула, опустила голову вниз. Этой секунды мне хватило, чтоб оказаться рядом и выбить нож из рук. Хозяйка квартиры бросилась в комнату, но я схватил ее за предплечье, притянул к себе и закрыл рот ладошкой. Следом завалились все остальные, закрыли дверь и подперли ее шкафом.

Я затащил брыкающуюся женщину на кухню, усадил на табуретку, задернул занавески и аккуратно выглянул из-за них.

– В хате чисто, – подал голос Варик. Хлыст остановился у входа на кухню, оперевшись о косяк.

– Украшения в… в… в шкат…т-т-тулке, – заикаясь от страха, пролепетала хозяйка квартиры, ее била крупная дрожь, – в шкафу… в комнате. Еще пятьдесят тысяч в морозилке в курице.

– Тебя как зовут, красавица? – спросил я, налив воды в стакан и вручив его женщине.

– М-м-маша, – ответила она, постукивая зубами о стекло.

– Маш, не бойся. Мы твою квартиру исключительно из-за обзора выбрали. Нахрен нам не упали ни ты, ни цацки твои дешёвые.

– Не … не… не такие уж и дешевые, – возмутилась было женщина, но тут же осеклась, поняв как глупо себя ведет. Это ничего, на адреналиновых отходняках и не такое бывает.

– Ты мне лучше скажи, в себя когда пришла?

– Пару часов назад, – подозрительно глянув на меня, сказала она.

– В окна смотрела? – продолжал допытываться я.

– Только это и делала.

– Говновозка вон та размалеванная когда к детдому подъехала?

Женщина немного успокоилась, голос её почти не дрожал, подойдя к окну и посмотрев на машину, она сказала:

– Полчаса назад примерно.

Мы с Хлыстом понимающе переглянулись. За полчаса, если умеешь определять иммунных, можно десять раз все этажи проверить.

– А шум оттуда был какой-нибудь?

– Хлопки и крики. Я думала, они детишек спасают от этих, кто бешенством заболел.

Я хмыкнул. Из окна третьего этажа детского дома вылетело тело подростка. Где найти спасение от таких спасателей? Похоже, они сами бешенством больны.

– Что думаешь? – спросил я у Хлыста.

– Согрешил поп, – сказал Хлыст. – Знал сука, что здесь банда отморозков, потому и ездили они сюда, чтоб спасать детишек совсем не от пустышей.

– В писании сказано «Не убий», а про «не недоговаривай» ни слова. Так что формально он поступил правильно, вдруг бы мы рисковать не стали.

– Скорей наоборот.

– Он этого знать не мог. Что делать будем?

– Машина максимум шестиместная. На нашей стороне эффект неожиданности. Аккуратно зайдем и отрежем яйца уродам.

Я согласно кивнул.

– Надо поторопиться, вдруг они добычи нахватают и по съёбушкам дадут.

– Тогда две минуты на подготовку и пошли, – объявил командир.

– Варик, – позвал я товарища.

– М? – его голова показалась в проходе.

– Проинструктируй столь гостеприимную леди об её перспективах в этой морозилке.

– Нахрена? – лениво осведомился он.

– Вдруг иммунная. Хлыст, проверишь?

– Нет. Я этот дар сто лет не использовал. На детей заряда может не хватить.

Я быстро проверил, как держится снаряжение, ничего ли не разболталось, отодвинул баррикаду у выхода и встал за Хлыстом. Дверь открылась, и командир сразу ударил ногой пустыша. Зараженный перелетел через перила и покатился вниз до следующего пролета. Мы побежали, топая ботинками. Дверь за нами захлопнулась, и послышался ритмичный скрип толчками задвигаемого шкафа.

Через главный вход решили не соваться. Если противники не совсем кретины, должны были кого-нибудь поставить стеречь. Подобрались к забору, я аккуратно отогнул железные прутья (все-таки быть квазом круто), мы один за другим протиснулись на территорию.

– Варик, ты, как самый легкий, давай по пожарной лестнице наверх, – скомандовал Хлыст. – Поэт, ищи запасной выход или открытое окно. А мы с Занозой машину проверим, и, если центральный вход плохо охраняется, через него зайдем.

Отряд разошелся в разные стороны. Я с Хлыстом крался вдоль стены, пригибаясь под окнами первого этажа. Хорошо, что дворники прочистили дорожку вокруг дома, и снег не хрустел под ногами. Из здания доносились детский плач, крики, смех, иногда хлопки выстрелов через глушитель.

Командир аккуратно выглянул из-за угла, обернулся с улыбкой, подозвал меня, указал пальцем на трущегося за забором пустыша, что неторопливо жевал голубя. Я разрядил арбалет, аккуратно снял наконечник, прицелился и выстрелил в колесо рейд-мобиля.

Древко отскочило с характерным глухим стуком. Зараженный поднял голову на звук. В этот момент как раз раздался пронзительный девичий визг. Пустыш побежал на крик, на ходу дожевывая остатки голубя, миновал калитку, приблизился к машине, обошел ее по кругу, вглядываясь в окна и принюхиваясь.

Ничего не обнаружив, он начал подниматься по ступеням крыльца. Уперся в дверь, поскребся и заколотил в нее. Она открылась, и детина в сером маск-халате ударом приклада отправил пустыша считать ступеньки. Закрывшаяся дверь хлопнула, замаскировав и без того тихий звук тетивы арбалета.