– Че, встал? – раздался над ухом громогласный бас здоровяка по имени Псих. Зигзаг вздрогнул.

– Так, машину прогреваю, – тут же нашелся он.

Псих приклеил бирку на черный мешок для тела, лежащий в салоне авто. Уже двадцать седьмой по счету. Захлопнул заднюю дверь «труповозки» и жестом дал знак Зигзагу грузиться.

В такие моменты контрразведчик жалел, что вообще спасал Фарта. Ему казалось, что если б его грохнули сектанты, в Цитадели все было бы спокойно. Складывалось ощущение, что этот парень виноват даже в прошедшей Срани.

***

Танк уже свыкся с шумом вертолетных лопастей. К вибрациям и маневрам винтокрылой машины он тоже привык и наловчился стрелять из пулемета почти из любых положений. Вот и сейчас Кваз навел перекрестие прицела на тело мутанта и выдал две коротких очереди. Пустыша разорвало в клочья.

– И нахрена? – лениво поинтересовался Сугудай.

– Скучно, – пожаловался Танк.

С тех пор, как Фарт пропал, он только и делал, что летал в рейды как штатный пулеметчик. А заняться тут по сути нечем. Глядишь на бесконечную белую простыню с редкими вкраплениями городов и думаешь о своем. Иногда что-нибудь высматриваешь и еще реже в кого-нибудь стреляешь.

Ему стало так тоскливо, что он даже нашел Зацепа и напросился с ними в рейд через неделю. Многие рейдеры погибли во время Срани. Куча облюбованных мест осталась без постоянных грабителей, и потому те, кто попрошаренней, используют эту возможность по полной.

– Гнездо Птичке. Гнездо Птичке, – раздался в рации голос цитадельского радиста.

– Птичка, – ответил Сугудай.

– Заканчивай облет.

– Принял, – сказал пилот.

Вертолет чуть завалился на левый борт и начал разворачиваться.

Танк поставил пулемет на предохранитель и тяжело вздохнул. Скукота-а-а.

***

Варик прилепил пластырь на переносицу. Свежий перелом еще пульсировал болью. Из-за ускоренной регенерации отек сразу ушел на глаза, и парень теперь на манер автотранспорта имел два фонаря. Ему не повезло повстречаться с рейдерами, зато повезло удрать всего после одного пропущенного в переносицу. Жить в этом городе становится все опаснее.

Варик в очередной раз взял в руки рацию. Он который день подряд пытался вызвать Фарта, но тот пропал с радаров. «Наверное, в запой ушел», – подумал парень.

Даже того крохотного промежутка времени, что ему довелось наблюдать общение Дары и Фарта, хватило понять, эти двое были родственными душами. Совсем не удивительно, что после такого ему нужно время, чтоб прийти в себя.

***

Воронцов, лежа в кровати, глядел в потолок. Он повернулся на бок, поцеловал в оголенное плечо спящую Киру и вылез из-под одеяла. В тот день, когда его пытали в подвале их будущей базы, он многое осмыслил. И с удивлением для себя обнаружил, что в те моменты, когда парень считал, что уже покойник, наибольшую горесть вызывало сожаление о том, что их отношения с Кирой не переросли во что-то большее.

Как только он пришел в себя, то сделал все, чтобы это исправить. Теперь девушка занимала особенное место в его сердце и наполняла смыслом это копошение в насквозь промерзшем городишке, что все здесь называют жизнью.

Воронцов прошел на кухню, поднял трубку красного телефона, покрутил барабан, набирая номер Алисы, и опустил на рычажки, не дождавшись гудков.

«Еще рано», – подумал он. «В конце концов Фарт не маленький. Залечит горе в теплой постели Алисы, сам объявится. И снова начнет носиться как угорелый по всему Улью, реализуя свои безумные идеи, которые могли родиться только в его воспаленном мозгу. Надо ценить эти спокойные деньки».

Придя к такому умозаключению, Воронцов вернулся в кровать, заполз под одеяло, положил руку на девичью талию и начал постепенно скользить ладонью вниз по гладкому бедру.

Кира резко перехватила его руку.

– Молодой человек, что вы себе позволяете? – шутливо произнесла она.

Воронцов улыбнулся. Он позволял себе быть счастливым. Впервые с тех пор, как попал в этот мир.

***

Салага проснулся от писка системы безопасности. Протирая глаза, он вырубил раздражающий звук и уставился в монитор. Спросонья картинка была мутноватой, и парень с трудом сообразил куда вообще смотреть.

– Что случилось? – сонно спросила Маша.

– Все хорошо, отдыхай.

– Опять вашу помойку штурмуют?

– Угу, – ответил он.

Наконец сфокусировав взгляд, Салага щелкнул мышкой на нужное окошко. Изображение увеличилось. На нем какая-то тварь, напоминающая облезлую помесь собаки с ящерицей, пыталась протиснуться между воротами и бетонной плитой. Техник взял в руки путь управления дроном. Машинка взмыла в воздух. Парень навел перекрестие прицела на тварь и нажал «Огонь».

Очередь прошила хилую тушку и перебила позвоночник зараженного. Так и застрявший в щели мутант несколько раз дернулся в предсмертных судорогах и замер. «Уже четвертый», – мысленно отметил про себя Салага.

С той бойни в Промзоне все местные твари стягивались на запах крови. Одни дохли из-за врождённой тупости, другим же удавалось сбежать. Главное, что теперь там не нужно дежурить. Люди сюда больше не лезут. Некому. Почти все передохли во время Срани, а те, кто выжили, погибли в самоубийственной атаке на базу.

Как ни старались все сохранить в тайне, событие получило огласку. Делом заинтересовался совет. В ходе следствия выяснилось, что Фарт не все выбил из трех пленных. Точнее он узнал все, что мог на своем уровне, но вот после сканирования ментатом, знахарем и нимфой обнаружили, что в мозгах у них знатно покопались. Этим объяснялось то, почему нападавшие не сбежали, несмотря на большие потери.

Салага снова включил систему безопасности, улегся на кровать, обнял Машу и уткнулся в ее волосы.

***

Алиса вышла из душа, скинула полотенце и покрутилась перед ростовым зеркалом в зале, критически оглядывая себя.

– Эх, такая красота пропадает, – смеясь, сказала она, но вспомнив о Фарте, тут же скисла. Он не выходил с ней на связь с того злосчастного дня. Шляется где-то с Вариком или вообще в рейд подался. «Может, Воронцову позвонить? Спросить, куда тот пропадает», – промелькнула в голове мысль.

Она подошла к телефону, отыскала в тетрадке номер, но не стала звонить. Вспыхнувшая вдруг гордость запретила ей этим заниматься.

«Угораздило же с ним связаться», – ругала она сама себя. – «Жила себе, горя не знала целых три года, и на тебе. Получите, распишитесь».

Рано или поздно он вернется. Только что теперь будет с их отношениями совершенно не ясно. Та девчонка явно была для него чем-то большим, чем просто подругой. Даже чем-то большим, чем сама Алиса. От осознания этого факта, глаза защипало.

***

Олег Владимирович подошел к толстой двери.

– Бр-р-р-р-р, – передернул он плечами. В медицинском халате поверх рубашки тут было холодно.

Знахарь приблизился и заглянул в мутноватое окошко. Синекожий, покрытый инеем человек сидел в позе лотоса, с тем лишь отличием, что указательный и большой пальцы не были сложены в кольцо. Кисти развернуты ладонями вверх, руки сжаты в кулаки, а средние пальцы оттопырены в характерном жесте.

Эта картинка показалась Олегу Владимировичу забавной, и он улыбнулся, но тут же снова посерьезнел. На секунду ему почудилось, что ледяная статуя шевельнулась.

Он взглянул через стекло знахарским зрением. Пространство вокруг изменилось. Мужчина как всегда в панике отсек себя от инфополя Улья. Нахватало еще увидеть что-нибудь не то. Знавал он одного знахаря, который «прозрел» собственную смерть и в итоге съехал с катушек и умер именно так, как и предсказал сам себе.

Олег Владимирович откалибровал свой виденье и настроился на токи жизненной силы. Взглянул на человека в позе лотоса. Жизненной энергии в нем еще было много, но его дар уже работал на последних ресурсах. «Мана» на исходе.

«Пора его размораживать. Надо сообщить боссу», – подумал знахарь.

Олег Владимирович уже развернулся и собирался уйти, но замер, пораженный идеей. Ему вдруг пришла интересная мысль, что было бы неплохо заглянуть в голову «отморозка». Он неоднократно делал это с теми, кто находился под наркозом.