– Ворон ответь Сове, – зашипела рация товарища.

– На приеме, – отозвался он.

– Пора мигрировать на юг.

– Принял.

– Это что за орнитологическая херня? – спросил я.

– Сова. Первые две буквы «С» «О». Специальный отдел. База Курсора на юге от нас. Еще пояснения нужны?

– Ну, вы даете, – покачал я головой.

Воронцов оставил пистолет и вышел за транспортом. Дара в это время помогла мне замотать лицо шарфом. В Зоопарке многие чересчур уродливые атомиты прячут свою морду. Спустя полчаса подъехал ничем не примечательный «уазик».

Мы пропетляли по узким грязным улочкам буквально пару кварталов и остановились у КПП. Подъезд преграждали блоки, а саму территорию базы опоясывала высоченная бетонная стена, коронованная колючей проволокой. К обороне здесь подходили серьезно.

Мы опознались. Двое бойцов в бронежилетах с «АК» сотой серии отказали пропустить нас вместе с девушкой. Произошла небольшая заминка, пока пост переговаривался с начальством.Затем нам все-таки позволили войти в караульное помещение.

Потом меня и Дару попросили надеть на голову мешки. Мы переглянулись и натянули плотные тканевые чехлы на голову. Дышалось в них на удивленье легко, хотя материал не пропускал ни малейшего лучика света. Нас повели по базе. Я зачем-то начал считать шаги.

Восемьсот десять по прямой. Затем еще почти сотня налево. Поворот направо. Высокие ступеньки крыльца. Теплота внутри здания. Еще тридцать вперед. Десять направо. Поворот налево. Спуск по лестнице. Четыре пролета. Пятьдесят по прямой. Дверь. Снова идем. Еще дверь.

– Прррр! Стой. – скомандовал Воронцов. – Расчехляйтесь.

Я стянул мешок с головы и огляделся. Обычная приемная с дешевыми мягкими креслами вдоль стен. У плотной двери стояли двое охранников в черных балаклавах. У одного на груди болтался хорошо знакомый мне «ПП-2000», а у второго его старший брат «Вереск».

– Девушка пусть вас здесь подождет, – сказал один из них.

Дара состроила недовольную гримасу и уселась на кресло, скрестив руки на груди и, закинув, ногу на ногу. Воронцов отдал пистолет одному из охранников и прошел внутрь. Я двинулся следом, но был остановлен движением руки, хорошо знакомым всем еще с советских плакатов о вреде алкоголя. Не сразу сообразив в чем дело, вынул нож из-за пояса, но вместо того, чтобы сунуть его служивому, бросил оружие своей спутнице.

– Наконец-то! – всплеснул руками Псих, когда я вошел в кабинет. По-другому помещение и не назовешь. Самый что ни на есть конференц-зал. С круглым столом и кожаными креслами. Я обнялся с Салагой и поручкался со обоими следователями.

Все кроме Якимуры уселись, он же остался стоять, оперевшись спиной о стену под самой вытяжкой. Он очень громко щелкнул пальцами и тишина, возникшая после этого, стала просто звенящей. Я увидел еле различимую пелену окутавшую комнату. Сфера беззвучия, дошло до меня.

– Что ж начнем, – сказал Псих и Якимура на этих словах закурил. Дым тонкой струйкой поднимался вверх и просачивался через сетку в вентиляцию. – Воронцов ты до него довел информацию?

Товарищ кивнул.

– Хорошо, – протянул следователь. – Внимательно оглядите всех присутствующих. Запомните их лица. Так выглядит костяк нашей организации. Фарт, не то, чтобы у тебя был выбор. Ресурсов на твой поиск потратили прилично. Одного топлива для вертушки сколько сожгли, так что будешь отрабатывать. Но все же твоё формальное согласие не помешало бы.

– А то, что если не я, то в Цитадели вообще вертолет не появился бы, мы уже в расчет не берем? Я, может, как один из собственников против передачи этого имущества городу, что тогда?

– Фарт, твою мать, обязательно все усложнять? – начал закипать Псих.

– Да, ладно, я шучу, не парьтесь. Мы с Воронцовым уже перетерли. Я в деле.

– Вот, сразу бы так. На повестке дня у нас твое маленькое приключение, но прежде очерчу список задач для каждого. Воронцов, возвращаешься в отдел. Там получишь литёху и должность следователя соответственно. Работать будешь по особым делам. Мы пока подыщем тебе стажера. Начнешь, разумеется, с расследования смерти двойника.

– Ну, вы даете, – разочарованно протянул он.

– Радуйся, что не должность уборщика под прикрытием получил, – сказал я.

– Да иди ты, – отмахнулся товарищ.

– Салага, – продолжил Псих. – Мы договорились с Курсором. Перетрешь с их спецом по безопасности. Он тебе много всего интересного расскажет. Свою систему, они естественно палить не будут, но общие принципы до тебя доведут. Подумай, что там можно улучшить и займись пока списком оборудования и прочего.

– Понял. А что уже место подобрали?

– Пока нет.

Я ухмыльнулся.

– Фарт, – перевел следователь на меня взгляд. – Ты у нас будешь первопроходцем в программе защиты свидетелей. Воронцов тебе подскажет что и как. Если вкратце, получишь новую личность с новыми документами и оружие. Постарайся не сдохнуть до того, как мы с сектантами разберемся, а там уж куда-нибудь тебя пристроим. Может, стажером к Воронцову пойдешь.

– Всю жизнь только об этом и мечтал.

– Вот и радуйся, что мечта сбудется. И еще кое что, – он достал из кармана два жетона СБГ и катнул их по столу мне и Воронцову. – Это датчики. Засуньте их себе в жо... карман и не вздумайте оставить где-нибудь. Давайте работать нормально, внатуре. Это я в первую очередь к тебе обращаюсь, – перевел он меня взгляд. – Выключи вот эту вот всю свою Фартовскую херню. Побудь человеком.

– А я чего...

– Ничего. Салагу мы пока не выпустим он под защитой. А вы двое, ходить только парой по центральным улицам в светлое время суток. А теперь давай не тяни кота за причинное место – рассказывай.

Я передумал рассказывать про свои планы про базу в Промзоне. Решил, что приду к ним, когда уже будет, что показать. Поэтому откашлялся и произнес:

– Ну, что детки. Давайте ушки на макушки и слушайте внимательно. Сейчас дядя Фарт вам сказочку поведает.

***

Про свой второй дар я умолчал. Все слушали внимательно. Как ни старался сократить рассказ, все равно он длился несколько часов. Когда закончил, повисла тишина. Все переваривали услышанное.

– Значит, эта тварь все же существует, – после долгого молчания изрек Псих.

– Я думал, это общеизвестный факт.

– Это была всего лишь табуированная легенда. Оживший ужас. А теперь…

– Эту партию нужно обдумать, – сказал вдруг Якимура, поправляя очки. Они как всегда бликовали, не позволяя разглядеть глаза. – Я хотел рассказать одну историю, – я в очередной раз подивился тому, какая медленная и плавная его речь. – В середине девятнадцатого века два английских корабля «Террор» и «Эребус» пытались отыскать Северо-Западный проход, что соединяет Атлантический и Тихий океаны. Экспедиция провалилась. Корабли застряли во льдах.

Спустя шесть лет спасательная экспедиция нашла горстку выживших, прибившихся к местным эскимосам. Их было всего пять человек. Чтобы не рассказывать о том, что с ними случилось, они отрезали друг другу языки. Только в начале двадцатого века один из их потомков опубликовал мемуары деда.

Оказалось, чтобы не шокировать общественность ужасными подробностями каннибализма и не пятнать биографии некогда достойнейших из людей, исследователи утаили эти факты, но позже выяснилось, что в записках имелся шифр. После его разгадки, жизнеописание заиграло новыми красками. В нем говорилось о чудовище, созданном эскимосскими шаманами под названием Тупилак. Чтобы еще больше их соотечественников не погибло в попытках поймать чудище, они утаили само его существование.

Якимура замолчал, отлип от стены и направился на выход. Мораль ясна. Не ходите дети в Арктику гулять и никому про Бармаскреббера не говорите.

– Фарт. Останься здесь. Курсор хочет с тобой перетереть, – сказал Псих.

– Окей.

Народ потянулся к выходу. Я откинулся на спинку кресла. Все поняли, что я ничего не сказал про дар, но никто не спросил. Салага с Воронцовым просто соблюдали дружескую дистанцию и не лезли не в свое дело. Якимура скорей всего и так понял. Не знаю почему, но сложилось у меня такое впечатление. А Псих. А черт его знает, почему он смолчал.