Однако Карнсбик уже не слушал. Возбужденные голоса резко стихли, толпа расступалась, словно почва перед плугом. Сквозь море людей шагал человек с тщательно подстриженной и густо напомаженной бородой, в ярко-красном мундире, отороченном золотой тесьмой.

— Будь я проклят! — прошептал Карнсбик, хватая ее за запястье. — Это же король!

Как бы ни критиковали его величество — а критиковали его многие, в особенности в регулярно появляющихся и все более оскорбительных памфлетах, — никто не мог бы отрицать, что король Джезаль всегда выглядел как подобает королю. Он смеялся, хлопал людей по плечам, пожимал руки, обменивался шутками; он был словно маяк, излучающий слегка рассеянное благодушие. За ним с лязгом следовала дюжина рыцарей-телохранителей в полном доспехе, а следом — по меньшей мере четыре десятка писцов, офицеров, слуг, сопровождающих лиц и просто прихлебателей. Груди, покрытые броней незаслуженных медалей, сверкали в сиянии тысяч танцующих огоньков от свечей наверху.

— Мастер Карнсбик! — Его величество поднял с земли преклонившего колено великого изобретателя. — Прошу простить мое опоздание. Дворцовые дела, вы понимаете. То одно, то другое, правительственные хлопоты. Так много вещей требуют внимания!

— Ваше величество, — пролепетал Карнсбик, — Солярное общество озарено вашим присутствием! Сожалею, что нам пришлось начать выступления без вас…

— Бросьте, бросьте! Прогресс не должен ждать никого, а, Карнсбик? Даже королей!

— В особенности королей, ваше величество, — бросила Савин, еще глубже приседая в реверансе.

Ее наглость вызвала в королевской свите негодующие возгласы, однако без риска не бывает прибыли.

Карнсбик протянул руку в ее направлении:

— Позвольте вам представить…

— Савин дан Глокта, как же, — прервал король. — Можно только гордиться, видя в своих подданных такую… предприимчивость и целеустремленность.

Он легонько потряс в воздухе поднятым кулаком. Странный жест, который должен был показывать силу — но выглядел таким бессильным…

— Я всегда восхищался людьми, способными… что-то создавать, — неловко закончил король.

Савин присела еще ниже. Она давно привыкла к направленным на нее мужским взглядам. Научилась их выносить, вежливо отклонять, даже обращать к своей выгоде. Однако взгляд, которым смотрел на нее король, не принадлежал к обычному типу. За его банально-любезной улыбкой скрывалась какая-то глубокая печаль.

— Ваше величество слишком добры, — вымолвила она.

— Недостаточно добр, — возразил король.

Мог ли он каким-либо образом прознать насчет ее отношений с его сыном? Может быть, Орсо что-нибудь сболтнул невзначай?

— Когда впереди идут такие вот молодые женщины, будущее Союза выглядит поистине светлым!

К счастью, в глубине залы возникло какое-то движение. Сквозь толпу протолкался рыцарь-герольд, держа под мышкой свой крылатый шлем.

— Ваше величество, я принес известия!

Король обернулся к нему со слегка раздосадованным видом.

— В этом и состоит твоя работа, не так ли? Нельзя ли поконкретнее?

— Известия… с Севера.

Герольд наклонился к королю и что-то прошептал ему на ухо. Застывшая улыбка Джезаля угасла.

— Примите мои извинения, леди Савин. А также все остальные! Я нужен в Агрионте.

Его величество повернулся на отполированном до блеска каблуке, сверкнул позолоченный край королевского плаща. Его свита, теснясь, устремилась вслед за ним, важные, словно стадо утят, спешащих за матерью; ни на одном лице не мелькнуло даже тени улыбки.

— Как вы считаете, — спросил Карнсбик, надувая щеки, — можем мы считать себя удостоившимися внимания его величества после визита, продлившегося полминуты?

— Визит есть визит, — пробормотала Савин.

Гул голосов уже возобновился с еще большей силой, люди толпились возле дверей, пихая друг друга, чтобы успеть первыми разузнать важные новости. И извлечь из них выгоду.

— Выясни, что за весть принес этот рыцарь-герольд, — вполголоса велела Савин, обращаясь к Зури. — Ах да, и отметь там у себя: я хочу, чтобы Каспар дан Арингорм столкнулся с проблемами в своих делах в Инглии.

Зури вытащила из-за уха карандаш.

— Слухи, правонарушения или просто письма, остающиеся без ответа?

— Для начала пускай будет всего понемногу, а там посмотрим.

Не Савин превратила светское общество в клубок змей; она просто была исполнена решимости заползти на самый верх и оставаться там. Если для этого требовалось стать самой ядовитой рептилией в Адуе — что ж, ничего не поделаешь.

— Ваше высочество, просыпайтесь!

Послышался ужасный скребущий звук раздвигаемых портьер. Орсо заставил себя приоткрыть один глаз, защищая его поднятой рукой от невыносимого света.

— Кажется, я просил тебя не называть меня так… — Он поднял голову, но она тут же принялась очень неприятно пульсировать, так что он снова позволил ей упасть. — И вообще, с какой стати ты считаешь себя вправе будить наследника престола?

— Кажется, вы просили меня не называть вас так?

— А я непоследователен. Будучи кронпринцем Союза…

— …а также, теоретически, Талина…

— …я могу себе позволить быть непоследовательным сколько мне, черт побери, угодно!

Непослушной рукой Орсо нашарил рядом с собой ручку кувшина, поднес его к губам и сделал глоток, слишком поздно осознав, что в нем вовсе не вода, а выдохшийся эль. Он выплюнул его, обдав стену перед собой облаком брызг.

— Вашему высочеству придется быть непоследовательным в процессе одевания, — сообщил Танни. — Есть новости.

Орсо поискал взглядом воды, но не нашел и в конце концов все же допил остатки эля.

— Только не говори, что эта вчерашняя блондинка была заразной. — Он отшвырнул покатившийся по полу кувшин и снова раскинулся на кровати. — Последнее, что мне сейчас нужно, это снова принимать…

— Скейл Железнорукий и его северяне вторглись в пределы Протектората. Они сожгли Уфрис.

— Пф-ф-ф! — Орсо подумал, не запустить ли в Танни башмаком, но решил, что это потребует слишком большого усилия. Вместо этого он перевернулся на бок и прижался к безымянной девице, засунув слегка отвердевший член в теплое местечко между ее ягодицами, что вызвало у нее полусонное негодующее мычание. — Это совсем не смешно!

— Вот именно, черт побери. Леди-губернаторша Финри дан Брок ведет отчаянные арьергардные бои вместе с Ищейкой и своим сыном Лео — большим и храбрым Молодым Львом, — но они неизбежно отступают перед этими ужасными северянами и их кошмарным предводителем Стуром Сумраком, которого кличут еще Большим Волком. Он поклялся выгнать из Инглии всех проклятых южан до последнего. — Небольшая пауза. — «Проклятые южане» это мы, если вы еще не поняли.

Орсо наконец сумел раскрыть оба глаза одновременно.

— Ты не шутишь?

— Если бы я шутил, это было бы легко понять по смеху вашего высочества.

— Что за…

Орсо ощутил, как в нем внезапно зашевелилось… нечто. Беспокойство? Возбуждение? Гнев? Зависть? В любом случае, какое-то чувство. Он уже так давно не испытывал ничего подобного, что теперь оно ощущалось как шпора, воткнутая в задницу. Он принялся выбираться из постели, запутался одной ногой в простыне, яростно дрыгнул ею, высвобождая, и случайно пнул в спину безымянную девицу.

— …Черт! — пробормотала она, садясь на кровати и пытаясь соскрести с лица спутанные и слипшиеся от вина волосы.

— Прости! — поспешно сказал Орсо. — Я ужасно извиняюсь, но… Северяне! Вторжение! Львы и волки, и черт знает что еще!

Он схватил свою коробочку и сунул в каждую ноздрю по щепотке жемчужной пыли. Просто чтобы прочистить мозги.

— Кто-то должен что-нибудь сделать, черт возьми!

По мере того как утихало жжение в носоглотке, неведомое ощущение становилось все острее. Оно стало настолько настойчивым, что Орсо поежился, чувствуя, как встают дыбом волоски на предплечьях. «Почему бы не попробовать найти себе дело, которым ты мог бы гордиться?» — сказала ему мать. Может быть, это как раз его шанс? До настоящего момента он даже не подозревал, насколько ему хочется получить хоть какой-то шанс.