— Ты меня не слушаешь, Савин!

Ее мать подняла голову. Ее глаза были мокры, но в них ощущалась и жесткость. Жесткость, которую Савин нечасто в них видела. Она проговорила, произнося каждое слово с четкой окончательностью:

— Ты… не можешь… выйти замуж… за принца Орсо.

— Чего ты недоговариваешь?

Ее мать крепко зажмурилась, и по ее щеке скатилась черная от туши слеза.

— Он твой брат.

— Он… — Савин воззрилась на нее, похолодев и чувствуя покалывание во всем теле. — Что?!

Ее мать открыла глаза, окаймленные красным. Теперь она выглядела спокойной. Забрав у Савин свои руки, она в свою очередь взяла ладони Савин и крепко сжала:

— Прежде, чем король… стал королем… Когда никто еще не догадывался, что он может стать королем… У нас с ним… были отношения.

— В каком это смысле — были отношения? — выдохнула Савин.

Король всегда так странно себя вел рядом с ней… Был таким внимательным. Таким заботливым…

— Мы были любовниками. — Ее мать беспомощно пожала плечами. — Потом все вдруг обнаружили, что он бастард короля Гуслава, и его самого избрали королем, и ему пришлось жениться так, как того требовала политика. Но я… к тому времени уже была беременна.

Савин с большим трудом находила силы, чтобы вдохнуть. То, как король смотрел на нее тогда, на последнем заседании Солярного общества… Этот взгляд, словно он увидел призрак…

— Время было опасное, — продолжала ее мать. — В Союз только что вторглись гурки. Лорд Брок взбунтовался против короны. Монархия висела на волоске. Поэтому, чтобы защитить меня… чтобы защитить тебя… твой отец предложил жениться на мне.

Она скривила лицо, осознав, что в свете сказанного слово «отец» больше не подходит архилектору, и виновато прикусила губу. Словно маленькая девчонка, пойманная на воровстве печенья.

— Я — ублюдок короля?!

Савин выдернула руки из материнских ладоней.

— Савин…

— Я — гребаный ублюдок короля и мой отец — не мой отец?!

Она нетвердо поднялась на ноги, отшатнувшись назад, словно ей дали пощечину.

— Прошу, выслушай меня…

Савин прижала кончики пальцев к вискам. Ее голова пульсировала от боли. Она содрала с себя парик и швырнула его в угол.

— Я — ублюдок короля, мой отец — не мой отец, и я сосала член у своего брата?! — завопила она.

— Прошу тебя, не так громко! — зашипела на нее мать, приподнимаясь с сиденья.

— Не так громко?! — Савин стиснула свою шею. — Меня сейчас вырвет!

Ее действительно слегка тошнило. Едкая, отдающая вином щекотка, которую она сумела затолкать обратно в глотку, перегнувшись вперед.

— Прости меня, — бормотала ее мать, похлопывая ее по спине, словно это могло принести хоть малейшую пользу. — Прости меня…

Она взяла лицо Савин в обе руки и повернула к себе. Повернула с неожиданной твердостью.

— Но ты не должна говорить никому! Никому, Савин! В особенности Орсо.

— Я должна буду сказать ему хоть что-то, — прошептала Савин.

— Просто скажи «нет», — посоветовала мать. — Скажи ему «нет» и покончи на этом.

— Итак, когда мы отправляемся на Север? — спросил Желток.

Танни поглядел на него так, как мог бы глядеть на мокрицу, которая упала на спину и не может перевернуться.

— Ты что, ничего не слышал?

Лицо Желтка приобрело озадаченное выражение. Его любимое.

— Чего я не слышал?

Форест выдул из ноздрей две великолепные струи клубящегося дыма. Курильщик он был настолько же искусный, как и носитель шляп, а также военный организатор.

— Наш новый лорд-губернатор Инглии Лео дан Брок победил в поединке Стура Сумрака, сына Черного Кальдера и наследника трона Севера. И, судя по отзывам, весьма грозного противника.

— Настоящий мужской поединок, в северном стиле! — Орсо стукнул кулаком по столу. — Мужчина против мужчины, в круге настоящих мужчин! Кровь на снегу и все такое. Кровь мужская, разумеется.

— Пожалуй, дело было слишком далеко к югу для снега в это время года, — заметил Танни. — Для крови, впрочем, нормально.

— Скажите, что ему раскроили его чертову дурацкую башку, — попросил Желток.

— Насколько я понимаю, он был весьма живописно изранен в процессе, — хмыкнул Орсо, — но его череп остался неповрежденным.

— Воистине, на земле нет справедливости, — вставил Танни.

— Это тебя удивляет?

— Да, почему-то я никогда не перестаю надеяться.

— Война на Севере окончена, — подытожил Форест. — Уфрис снова в руках Ищейки, и Протекторат остался таким же, как и был.

— Разве что, может быть, слегка подпален с краев.

— То есть Молодой Лев заграбастал себе всю славу? — проныл Желток.

— К некоторым людям слава пристает, как клей. — Орсо взглянул на свои ладони и задумчиво их перевернул. — А с других просто соскальзывает.

— Как с гуся вода, — подсказала Хильди со своей кушетки.

— Я всегда был непроницаем для славы, — заметил Танни, — и нисколько не жалею.

— Ни о чем? — спросил Орсо. — Как насчет двухсот человек, которых мы оставили развешанными вдоль Вальбекской дороги?

— Не моя вина.

— И не ваша, ваше высочество, — добавил Форест.

— Подозреваю, в некоторых кругах большую часть вины возложат на меня.

Танни пожал плечами:

— Богатенькие, похоже, любят вас еще больше, чем прежде. — Это было верно: в воротах Адуи его приветствовала вежливая толпа хорошо одетых благожелателей. — А они могут выражать свою любовь в денежном эквиваленте.

— Ну да, — сказал Желток. — Если задуматься, то чего, собственно, стоит любовь бедняков?

— Воистину, — парировал Орсо. — Ведь самые лучшие короли не питали к большинству своих подданных ничего, кроме глубочайшего презрения!

Он надеялся на убийственный сарказм этой реплики, но Желток, как всегда, умудрился ничего не заметить.

— Вот именно! — сказал он. — В точности то, что я говорю.

Королева ждала, сидя в напряженной позе посередине одного из своих неудобных позолоченных кресел, поставленного посередине ее просторной гостиной. Четыре музыканта изливали из дальнего угла сияющие улыбки вкупе с расслабленной музыкой.

— Орсо! Герой-победитель!

Она поднялась, чтобы приветствовать его, что было почти беспрецедентной честью, запечатлела на его щеке прохладный поцелуй, а затем вдобавок потрепала по тому же месту прохладными пальцами.

— Никогда еще я так тобой не гордилась.

— Боюсь, в этом отношении я установил не слишком высокие стандарты.

— И тем не менее.

Орсо прошагал прямиком к графину и вытащил пробку. Он вообще никогда не понимал, зачем они нужны, эти пробки.

— Однако же я вижу, что едва ли могу конкурировать с победами Молодого Льва.

Королева Тереза величественно раздула ноздри.

— Ты победил, даже не вытащив меча. Твой дед всегда говорил, что такие победы ценнее всего. Он тоже гордился бы тобой.

Дед и тезка Орсо, великий герцог Орсо Талинский, согласно большинству свидетельств, был тираном, презираемым на всем протяжении Стирии. С другой стороны, он был побежден, низложен и убит, а в таких случаях люди, как правило, получают плохие отзывы от потомков.

— Я обманом заставил горстку крестьян сложить оружие, после чего перевешал их всех, — сказал он, наливая. — Вот что будет написано в исторических книгах.

— В исторических книгах будет написано то, что ты прикажешь историкам написать. Ты будешь королем, Орсо. Ты не можешь думать о каждом человеке, но должен заботиться о благополучии большинства. Будем надеяться, этот маленький эпизод утолил твою жажду славы, по крайней мере на настоящий момент?

— Подозреваю, он утолил ее раз и навсегда. Собственно говоря… я тут подумывал о своих династических обязанностях. В смысле женитьбы.

Королева резко повернула к нему голову, словно ястреб, завидевший в траве полевку.

— Ты серьезно?

— Как никогда.