— О, в этом я не сомневаюсь, — фыркнул Кальдер. — Первое, что приходит мне в голову, когда я на тебя гляжу: вот женщина, которой недостает учености!

Лео сжал в кулаке нож, которым ел. Да будь он проклят, если позволит этому старому козлу оскорблять свою жену! Однако прежде чем он успел вымолвить хоть слово, ладонь Савин с силой сжала его больную ляжку, так что он смог лишь болезненно вскрикнуть.

— Зато у вас, сдается мне, учености хватит на многих. — Чем грубее вел себя Кальдер, тем шире расплывалась ее улыбка. — Может быть, вы могли бы рассказать мне что-нибудь об истории замка Скарлинга?

— Кто я тебе, какой-нибудь чертов сказочник?..

— Отец! — прорычал Стур. — Любой в этом зале готов убить за возможность научить леди-губернаторшу паре слов на северном наречии. Прекращай оскорблять моих гостей и займись полезным делом!

Черный Кальдер неохотно поднялся с места — он, кажется, все делал без особого удовольствия, — наклонился к уху своего сына и прошептал, достаточно громко, чтобы слышали все окружающие:

— Они от тебя чего-то хотят. Не соглашайся ни на что только потому, что ты якобы что-то им должен, или просто от скуки, или вообще из-за того, что ты чувствуешь, ты меня понял? Сперва убедись, что они готовы заплатить.

— Я сам знаю, что мне делать! — огрызнулся Стур.

Подмигнув Лео, Савин взяла Кальдера Черного под костлявую руку и позволила старику свести себя с возвышения. Тот принялся рассказывать:

— Вот на этом самом месте Черный Доу сражался с Девятипалым.

— И вы сами это видели? — выдохнула Савин, словно никогда не испытывала большего возбуждения.

Глядя, как они удаляются, Стур провел языком по острым зубам.

— Что бы там ни говорил мой отец, это действительно честь — принимать тебя в своем доме, Молодой Лев. И твою жену, которая явно не менее умна, чем прекрасна, и, как я подозреваю, знает северное наречие гораздо лучше, чем дает понять. Но вряд ли ты терпел наши дороги вплоть до самого Карлеона, только чтобы выпить моего эля и послушать рассказы моего отца. — Он облизнул пальцы, искоса глядя на Лео. — За чем ты на самом деле приехал?

Итак, момент настал. Смелее, смелее! Он ведь Молодой Лев, верно?

Наклонившись к Стуру, Лео возбужденно прошептал:

— Закрытый совет необходимо остановить!

— И ты — тот человек, кто это сделает?

— Мы — те люди, кто это сделает!

Стур поднял одну бровь, как бы показывая свои сомнения.

— Я хочу, чтобы ты разделил со мной это великое приключение! — Лео старался поскорее продраться сквозь детали, вложить в речь побольше страсти. — Завоевать славу и исправить мир! Плюс каждый порядочный человек в Союзе будет твоим другом!

Как ни печально это признавать, Стур не стал тут же резать себе руку и клясться на крови в вечной верности их союзу. Вместо этого он откинулся на спинку, поигрывая своей кружкой с элем.

— То есть… ты хочешь, чтобы воины Севера… поплыли всем скопом в Срединные земли… чтобы драться против большого короля в Адуе?

— Да! — Лео вогнал свой нож острием в стол и оставил его вибрировать. — Теперь ты видишь!

— У тебя есть сторонники?

— Великие лорды из Открытого совета — Ишер, Хайген, Барезин и другие. Знаменитые имена!

Лео замолк. Однако с Рикке он ведь говорил честно. Со Стуром честность тоже будет ему только на пользу.

— И еще Уфрис, — добавил он.

Сумрак оскалил зубы. Он был красивый мерзавец, этого не отнимешь, особенно когда злился.

— К этой долгоглазой ведьмочке ты тоже заглянул, а? Я помню, вы двое раньше были не разлей вода. — Стур засунул блестящий от жира большой палец себе в рот и вытащил с чмокающим звуком. — Умеешь ты обращаться с женщинами, Молодой Лев, вот что я скажу!

Лео взглянул в сторону Савин, которая как раз осушала огромный рог с элем в окружении группы воинов, с восторгом наблюдавших за ней. Даже Черный Кальдер поглядел на нее с некоторым уважением, когда она утерла рот и протянула рог, чтобы его снова наполнили.

— Я вас умоляю, — послышались ее слова, — моя мать с утра выпивает больше, и это только по будням!

Те из людей, кто понимал общее наречие, разразились хохотом, а те, кто не понимал, сделали вид, будто все поняли, и захохотали еще громче.

— Но я не женщина, — продолжал Стур, — и хотя мой отец любит побрюзжать, он тоже кое-что смыслит. А значит, неизбежно встает вопрос: что от этого получу я? Ты предлагаешь мне кусок Срединных земель?

Лео засмеялся:

— Никто в Союзе этого не допустит.

— Кусок Инглии?

Лео нахмурился:

— Этого не допущу я.

— Тогда Уфрис?

— Кажется, мы решили этот вопрос тогда в круге, — отозвался Лео жестко.

— И подозреваю, ты хочешь, чтобы мы вели себя хорошо. — Стур оттопырил нижнюю губу. — Не позволишь даже пограбить по пути к месту сражения.

— Нам нужно, чтобы жители Срединных земель были на нашей стороне, — сказал Лео. — Мы идем их освобождать, а не лишать последнего имущества.

— То есть, если я правильно тебя понял, я должен буду заплатить за твое великое приключение. Я знаю, ты скажешь, что ты будешь моим лучшим другом и твой Открытый совет станет меня благодарить, а население Срединных земель будет по гроб у меня в долгу, но погляди вокруг, — он обвел рукой зал, полный воинов. — Друзей и благодарностей у меня хоть жопой жуй! Уж такой я ублюдок, все меня любят.

— Но ты только подумай! Молодой Лев и Большой Волк, бок о бок! Представь наши знамена, развевающиеся вместе! — Лео потряс в воздухе кулаком, пытаясь зажечь в Стуре тот огонь, что всегда разгорался в нем самом при мысли о марширующих шеренгах, гарцующих лошадях, ликующих возгласах. — Подумай, какие песни будут петь о нашей победе!

Стур, однако, лишь окинул Лео еще одним косым взглядом.

— Песни о победе такое дело, если слышал одну — считай, слышал их все. Какие имена ни вставляй, там будут все те же сверкающие копья и трубящие рога, и устланные телами долины, и все прочее дерьмо. Вон, видишь, там сидит мой друг Клевер? — Стур показал на лысеющего ублюдка, рядом с которым сидела та перепоясанная ремнями девица. — Этого толстого засранца раньше звали Йонасом Крутое Поле!

— Крутое Поле? — Лео нахмурился. — Тот самый, что защищал проход в Серых Ущельях? Тот, что убил Кейрма Железноголового?

— Вот-вот. Тот самый. У него была вся слава, о какой только можно мечтать! А теперь — погляди на этого мудака.

— Я думал, что мы с тобой похожи. Что нам не нужно ничего, кроме победы!

Стур подцепил большим пальцем свою цепь и приподнял ее.

— Я теперь король, Молодой Лев. Для меня вопрос не в том, чтобы просто победить, вопрос в том, что я получу в результате.

— Мне бы не хотелось упоминать о том, что ты у меня в долгу…

— Ну так не упоминай.

— …Но тем не менее это так, — продолжал Лео сквозь сжатые зубы.

— Ты имеешь в виду мою жизнь? — Стур ухмыльнулся. — Люди, которых Девять Смертей побил в круге, были обязаны служить ему до конца своих дней, но мы живем в другие времена. И даже если я бы и захотел чистить тебе сапоги, никто из остальных здесь не должен тебе ни хрена. Лучше меня бойца на мечах не найдешь, Молодой Лев, ты сам это знаешь. Но я сомневаюсь, что смогу побить весь Союз в одиночку.

Лео разочарованно отхлебнул эля.

— Никогда не ожидал, что Большой Волк окажется трусом.

Это была самая острая колкость, которую он мог придумать, но и она отскочила от ухмылки Стура.

— Может быть, я и трус, Молодой Лев. Но я — тот трус, в котором у тебя есть нужда.

Этого Лео не мог отрицать. Уныло сгорбившись, он принялся смотреть на воинов, которые восторженно ревели оттого, что Савин называла их шлюхами на северном наречии, притворяясь, что не понимает.

Во имя мертвых, тяжкое это дело — дипломатия!

Савин любила смотреть, как Лео спит.

Согласившись выйти за него замуж, она думала, что ей это быстро наскучит. Что придется проводить время в долгих поездках. Может быть, завести любовника спустя какое-то время. Но у Молодого Льва было множество достоинств, которые не могли не нравиться, — честность, верность, отвага, страсть. Старомодные качества, возможно. Из тех, что встречаются у лучших собак. Но тем не менее она понемногу начинала их ценить. Даже восхищаться ими. Он был достойным человеком во многих отношениях — в тех, которые действительно важны. Настолько, что рядом с ним она сама почти чувствовала себя достойной. И это было очень приятное чувство. Во всяком случае, непривычное.