Полковник Винклер — храбрец командующий Тринадцатым полком.

Генерал Миттерик — истый рубака; волевой, но достаточно скверноподданный, с безрассудно крутым норовом.

Полковник Опкер — его старший заместитель.

Лейтенант Димбик — скромный молодой офицер из числа подчиненных Миттерика.

Лорд-губернатор Мид — как военачальник никуда не годен; шея словно у черепахи; в мирное время — наместник Инглии, известно, что к северянам расположен как свинья к мяснику.

Полковник Гарод дан Брок — честный и усердный подчиненный Мида; сын пресловутого изменника.

Финри дан Брок — страстно-амбициозная супруга полковника Брока, дочь лорд-маршала Кроя.

Полковник Бринт — за старшего у Мида; старый друг короля.

Ализ дан Бринт — юная неискушенная жена полковника Бринта.

Капитан Хардрик — офицер Мида, известен лосинами в обтяжку.

Ищейка — вождь тех северян, что сражаются против Союза. Старинный приятель Девяти Смертей и некогда близкий друг Черного Доу, теперь же злейший его враг.

Красная Шляпа — второй человек после Ищейки, носит красный клобук.

Черствый — названный с большим житейским опытом, возглавляет дюжину Ищейки.

Красная Ворона — один из карлов Черствого.

Черный Доу — протектор Севера или его узурпатор, смотря кого об этом спросить.

Треснутая Нога — его правая рука, в смысле главный телохранитель и лизоблюд.

Ишри — его советница, колдунья с пустынного Юга и заклятая врагиня Байяза.

Хлад — названный, в шрамах и с металлическим глазом; некоторые именуют его псом Черного Доу.

Кернден Зобатый — названный, слывущий образцом обходительности; некогда второй Рудды Тридуба, затем на службе у Бетода, а ныне предводитель дюжины у Черного Доу.

Чудесница — его страдалица-подручная.

Жужело из Блая — самый что ни на есть герой; коренной северянин, обладатель Меча Мечей. Зовется также Щелкуном, поскольку у самого в черепе давно уже что-то не то треснуло, не то щелкнуло.

Весельчак Йон Камбер, Брек-и-Дайн, Легкоступ, Агрик, Атрок и Дрофд — прочие люди из дюжины Зобатого.

Скейл — старший сын Бетода, ныне наименее влиятельный из пяти боевых вождей Доу — сильный как бык, храбрый как бык, с бычьими же мозгами.

Бледноснег — когда-то боевой вождь Бетода, теперь второй у Скейла.

Ганзул Белый Глаз — названный, слепой на один глаз; некогда герольд Бетода.

Принц Кальдер — младший сын Бетода, объявленный трусом и изменником; пребывает в изгнании за предложение о мире.

Сефф — его беременная жена, дочь Коула Ричи.

Глубокий и Мелкий — пара головорезов, присматривающих за Кальдером в расчете на поживу.

Коул Ричи — один из пяти боевых вождей Доу; пожилой воин, славный доблестью; отец Сефф, а значит, тесть Кальдера.

Бридиан Фладд — названный, в прошлом человек из дюжины Зобатого.

Бек — молодой селянин, жаждущий ратных подвигов; сын Шамы Бессердечного.

Рефт, Кольвинг, Стоддер и Брейт — совсем юнцы, силком загнанные служить и попавшие в подчинение к Беку.

Глама Золотой — один из пяти боевых вождей Доу, невыносимо тщеславный, погрязший в междоусобице с Кейрмом Железноголовым.

Сатт Хрупкий — названный, о мздоимстве и скаредности которого ходят легенды.

Снулый — карл в услужении у Золотого.

Кейрм Железноголовый — один из пяти боевых вождей Доу, непревзойденный упрямец; состоит в междоусобице с Гламой Золотым.

Кудрявый — смелый и стойкий разведчик.

Ириг — воин с боевым топором, нрава прескверного.

Жига — лучник-сквернослов.

Бродд Тенвейз — самый преданный из пяти боевых вождей Доу, гнусный, как инцест.

Стук Врасплох — неимоверных размеров варвар; не приемлет все, что так или иначе связано с цивилизованностью. Вождь всех земель к востоку от Кринны.

Назад в грязь (мертвые, считающиеся мертвыми, или умершие давно):

Бетод — первый король северян, отец Скейла и Кальдера.

Скарлинг Простоволосый — легендарный герой, когда-то заодно с Севером воевавший против Союза.

Девять Смертей — некогда сторонник Бетода, внушавший ужас всему Северу; какое-то время считался королем северян — недолго, пока не был убит Черным Доу, так, во всяком случае, это преподносится.

Рудда Тридуба — знаменитый своей доблестью вождь Уфриса, враждовавший с Бетодом; был повержен на поединке Девятью Смертями.

Форли Слабейший — слабый боец, сотоварищ Черного Доу и Ищейки; убит по приказу Кальдера.

Шама Бессердечный — знаменитый воин, сраженный Девятью Смертями; отец Бека.

— Э, ч-черт, стар я становлюсь для всего этого, — бормотал Зоб.

При каждом шаге он морщился от боли в колене. На покой пора. Причем давно. Сидеть на завалинке за домом, с трубочкой, щуриться с улыбочкой на закат, смотреть, как солнце уходит в воду, а за спиной оставлять прожитый в честных трудах день. Дома, впрочем, у Зоба не было. Но когда появится, то непременно хороший.

Он пробрался через пролом в развалинах стены; сердце лупило, как плотницкая киянка, — а все от долгого подъема по крутому склону, да от буйной, хватающей за башмаки травы, да еще от разгульного ветра, пригибающего к земле. А если по правде, то более всего от страха, что наверху можно запросто встретить кончину. Зоб и так-то не отличался по жизни бесшабашностью, а теперь, с возрастом, и вовсе осторожничал. Странно как-то: чем меньше годов остается терять, тем сильнее страх их лишиться. Должно быть, человек от рождения снабжен запасом храбрости, который с каждой передрягой скудеет. А у Зоба передряг было хоть отбавляй. И видимо, сейчас он втягивался в очередную.

Когда тропинка стала наконец сравнительно пологой, Зоб приостановился отдышаться, утирая руками слезящиеся от ветра глаза. Он пытался сдерживать кашель, но тот делался лишь еще более надсадным. Из темноты проглянули Герои, огромными дырами в ночном звездном небе; вчетверо, если не больше, крупнее людей. Гиганты, брошенные прозябать на продуваемом холме. Вот так и стоят мрачными упрямыми стражами над пустотой. Интересно, сколько весит этакая глыба. Только мертвым известно, каково оно было, взволакивать сюда чертовы каменюки. Или кто их волок. Или зачем. Так или иначе, но мертвые неразговорчивы, а присоединяться к ним для выяснения подробностей в расчет у Зоба не входило.

На шероховатых краях камней мелькали слабые неровные отсветы, а в тихом завывании ветра слышались людские голоса. Зоб вспомнил о неотступной опасности, и его окатила свежая волна страха. Хотя страх сам по себе штука полезная, если не отшибает мозги. Рудда Тридуба говорил как-то об этом, хотя и давно. Если вдуматься, то он не вредит. Или вредит наименьшим образом. Иногда это единственное, на что остается уповать.