— Согласна. Единственное место, где можно остаться незамеченными, — северная стена.

Морвир махнул подзорной трубой в сторону упомянутой стены — узкой, отвесной, сложенной из поросшего мхом серого камня, с темными витражными окнами и парапетом в виде горгульи наверху. Будь дворец кораблем, плывущим вверх по реке, стена эта являла бы собой его нос, вокруг покатого основания коего вода бурлила и пенилась с особым неистовством.

— Возможно, ее и не охраняют, но и добраться до нее сложней всего.

— Боитесь?

Он опустил трубу, увидел, что Витари ухмыляется, и ответил не без раздражения:

— Скажем так, сомневаюсь в наших шансах на успех. Хотя, признаться, перспектива увидеть, как вы шлепаетесь с веревки в воду, меня несколько согревает, но перспектива последовать за вами не прельщает ничуть.

— Почему бы не сказать попросту, что боитесь?

Неуклюжую попытку подначить его Морвир оставил без внимания. Еще в приюте на них не поддавался, а уж теперь и подавно.

— Нам, конечно, понадобится лодка.

— Думаю, найти что-нибудь выше по реке будет нетрудно.

Морвир пожевал губами, взвешивая положительные стороны плана.

— Что ж, преимущество еще и в том, что мы обеспечиваем возможность отхода. Той части предприятия, которая, кажется, решительно не интересует Меркатто. Как только Ганмарк заплатит по счетам, мы можем, оставаясь переодетыми, выбраться на крышу и спуститься по веревке в лодку. А потом уплыть в море и…

— Поглядите-ка туда.

Витари показала на вооруженный отряд, появившийся на улице перед домом, и Морвир навел на него подзорную трубу. Около дюжины солдат конвоировало двоих человек, абсолютно голых, с руками, скованными за спиной. Женщину и высокого, крепкого мужчину.

— Похоже, шпионов поймали, — сказала Витари. — Не повезло кому-то.

Один из солдат ткнул мужчину тупым концом копья, тот, не удержавшись на ногах, упал задом кверху. Морвир хихикнул:

— Да уж, подземелья Сальера имеют мрачную репутацию даже среди прочих стирийских тюрем. — И нахмурился, продолжая глядеть в трубу. — Погодите-ка… женщина, похоже…

— Меркатто. Дотрахалась!

— Что это?.. — Морвира вдруг охватил такой ужас, какого он сам от себя не ожидал. — Проклятье! У них моя помощница!

— Плевать на вашу помощницу! Взяли нашу нанимательницу! А это значит — и мои деньги тоже!

Морвир лишь бессильно заскрежетал зубами, когда пленников перегнали через мост на остров и за ними накрепко закрылись неприступные ворота.

— Черт! В башне больше не безопасно! Туда нельзя возвращаться!

— Час назад вам была противна сама мысль о возвращении в это логово лицемерия и разврата.

— Но там осталось все мое снаряжение!

— Сомневаюсь. — Витари мотнула растрепанной головой в сторону дворца. — Оно в коробках, которые тащили солдаты.

Морвир шлепнул в раздражении ладонью по балке, сморщился, занозив палец, сунул его в рот, пососал.

— Проклятье… все пропало!

— Спокойно, Морвир, спокойно.

— Я спокоен!

Самым разумным было бы сейчас найти лодку, подплыть тихонько к дворцу Сальера, миновать его и выйти в море… списать свои потери со счета, вернуться в любимый сад и взять другого ученика, предоставив Меркатто и ее кретину-северянину пожинать последствия их собственной глупости. Осторожность — на первом месте, всегда. Но…

— Я не могу оставить там свою помощницу, — рявкнул он. — Не могу!

— Почему?

— Потому что… ну… — почему, он и сам толком не знал. — Категорически не желаю проходить сквозь муки обучения новой!

Издевательская ухмылка Витари сделалась шире.

— Прекрасно. Вам нужна ваша девушка, мне — мои деньги. Будем предаваться отчаянию или все-таки попытаемся войти? Способ тот же — на лодке к северной стене и по веревке на крышу.

Морвир с тоскою глянул на отвесную каменную стену.

— Вы в самом деле сумеете туда забраться?

— Я и в мушиную задницу заберусь. Меня лично тревожит, сумеете ли вы справиться с лодкой.

Сомнений в своих силах Морвир не стерпел.

— Попробуйте-ка найти гребца лучше! Я удержу на месте лодку, даже если течение будет в два раза сильней. Только нам это не понадобится. Вбить крюк в стенную кладку — и лодка простоит там хоть всю ночь.

— Это хорошо.

— Хорошо. Замечательно. — Перепалка вызвала у него сильнейшее сердцебиение. Пусть он недолюбливает эту женщину, но в способностях ее сомневаться не приходится. Лучшей напарницы, с учетом всех обстоятельств, не сыщешь. Весьма красива к тому же, по-своему, конечно. Непоколебимая сторонница дисциплины. И требовательностью своей не уступит строжайшей из приютских нянек…

Она вдруг прищурилась.

— Надеюсь, вы не собираетесь повторить предложение, которое сделали в прошлый раз, когда мы работали вместе?

Морвир ощетинился:

— Никаких повторений не будет, уверяю вас!

— Прекрасно. Поскольку я охотней трахнусь с дикобразом.

— Вы еще тогда успешно довели до моего сведения свои предпочтения! — ответил он резко и поторопился сменить тему: — Нет смысла мешкать. Давайте искать судно, пригодное для наших целей. — Бросил последний взгляд на дворец, прежде чем двинуться к выходу с чердака, и замер. — А это кто?

По мосту к воротам бесстрашно приближалась чья-то одинокая фигура. Сердце у Морвира упало. Эта павлинья походка, которую ни с какой другой не перепутаешь…

— Коска. Что еще задумал чертов пьяница?

— Кто знает, что творится в его чесоточной голове?

Старый наемник подошел к воротам столь уверенно, словно это был его дворец, а не герцога Сальера, и помахал стражникам рукой. До Морвира донесся его голос, заглушаемый стонами ветра, но ни единого слова, увы, было не разобрать.

— Что они говорят?

— Вы не умеете читать по губам? — проворчала Витари.

— Нет.

— Приятно слышать, что хоть в каком-то деле вы не величайший в мире знаток. Стражники спрашивают у него пароль.

— Разумеется! — Это он и сам понял, увидев скрестившиеся перед Коской алебарды.

Наемник сорвал с себя шляпу и низко поклонился.

— Он отвечает… «мое имя — Никомо Коска»… «знаменитый солдат удачи»… «и пришел я»… — Витари опустила подзорную трубу, нахмурилась.

— Ну?

Она перевела взгляд на Морвира.

— Отобедать с герцогом.

Полнейший мрак. Монца широко открыла глаза, потом прищурилась, но так ничего и не увидела, кроме непроглядной угнетающей черноты. Поднеси она к лицу руку — и той не увидела бы. Если бы могла поднести руку или двинуть ею хоть в какую-нибудь сторону.

Она была прикована цепями за запястья к потолку, за лодыжки — к полу. Могла лишь, повиснув на руках, прикоснуться ступнями к сырым, холодным каменным плитам. Встав на цыпочки, могла чуточку облегчить немилосердную боль в руках, ребрах и спине. Ненадолго — икры вскоре начинало ломить, все сильнее и сильнее, пока уже эту боль не приходилось облегчать, снова повиснув на руках. Мучительное, унизительное, пугающее положение, но хуже всего было то, что она понимала — самое страшное впереди.

Где Дэй, оставалось только догадываться. Похлопала, вероятно, своими большими глазищами, уронила одинокую слезинку, сказала, что знать ничего не знает, и ей поверили. Людям с такими лицами обычно верят. Монце не повезло — у нее такого лица и в детстве не было. Не заслужила, видать… Трясучка был где-то рядом в чернильной тьме, гремел цепями, пытаясь высвободиться, и ругался, не переставая, сперва на северном наречии, потом по-стирийски.

— Чертова Стирия. Дерьмовый Воссула. Дерьмо… дерьмо.

— Хватит! — прошипела Монца. — Лучше… ну, не знаю… силы побереги.

— Думаете, они нам помогут?

Она вздохнула.

— Не помешают.

Ничто им не поможет. Ничто.

— Чтоб я сдох… писать хочу.

— Так писай! — огрызнулась Монца. — Какая тебе разница?

Он что-то буркнул. Послышалось журчание. Она с удовольствием присоединилась бы, но мочевой пузырь свело от страха. Монца в очередной раз привстала на цыпочки. Болели ноги, руки, спина, даже дышать было больно.