— Он обязал их служить себе.

Стур скривил губу:

— Ты хочешь, чтобы я тебе служил?

— Сделать Большого Волка своим ручным зверьком? — Он увидел, как лицо Стура исказилось от ярости, и это заставило его еще мгновение помедлить, прежде чем продолжить: — Нет, мне не нужно, чтобы ты был моим слугой. Я хочу, чтобы ты был моим другом.

Стур недоверчиво фыркнул, источая гордость и презрение. Все, что он делал, источало гордость и презрение, даже когда он проигрывал.

— Кем-кем?

— Сдается мне, что мы с тобой хотим одного и того же.

— И что же это за хрень такая?

— Слава! — гаркнул Лео с такой силой, что голос отскочил от узких стен, заставив Стура вздрогнуть. — Ты хочешь, чтобы люди произносили твое имя только шепотом. Со страхом! С благоговением! С гордостью! Ты хочешь, чтобы его пели в песнях, в той же строчке, где поют про Девять Смертей, Вирруна из Блая и других великих героев нашей эпохи! Известность — вот чего ты хочешь! — Лео потряс сжатым кулаком перед лицом Стура. — Слава на круге, слава на поле боя! Ты хочешь сразиться с великими воинами и отправить этих ублюдков в грязь! Ты хочешь победы!

Он выкрикнул это слово, как боевой клич, и лицо Стура дернулось, словно лицо скупца, завидевшего блеск золота.

— И знаешь, откуда я это знаю? — Лео улыбнулся, или, во всяком случае, обнажил зубы. — Потому что я тоже этого хочу.

В комнате вновь воцарилось молчание. Был слышен только треск поленьев, оседающих в очаге. Стур погрузился в задумчивость, не сводя глаз с Лео. Два красивых молодых героя в самом расцвете сил. Лорд-губернатор и будущий король, готовые выступить из длинных теней своих родителей. Два чемпиона, люди действия, у каждого за поясом уже имеется несколько больших побед, готовые унаследовать мир и перестроить его таким образом, каким считают нужным.

— Может быть, мы все же действительно понимаем друг друга, — тихо проговорил Стур.

— Нам придется быть соседями, — сказал Лео, подаваясь вперед. — Мы можем тратить силы, сражаясь друг с другом. Тратить свою жизнь, ожидая, когда нам воткнут нож в спину, как делали наши невероятно умные родители. Но как мне кажется, мы живем своим разумением и можем сами найти для себя подходящий путь. Земной Круг широк; во врагах недостатка не будет. Может быть, будет лучше, если мы станем сражаться с этими ублюдками плечом к плечу?

— Ты нарисовал симпатичную картину, — сказал Большой Волк с горящими глазами, и Лео подумал, что, возможно, задумчивому Стуру стоит доверять еще меньше, чем разгневанному. — Однако неужели ты действительно думаешь, что волк и лев могут поделить между собой мясо?

— Если мяса вокруг достаточно, то почему бы и нет?

По лицу Стура медленно расплылась улыбка.

— В таком случае — по рукам, Молодой Лев!

И он протянул Лео свою руку.

Лео не был уверен, не сует ли действительно голову в волчью пасть. Но он зашел уже слишком далеко; обратного пути не было. Так что он встал, скривив гримасу, протянул руку и сжал Стурову ладонь.

Он ахнул: стальные пальцы мгновенно обхватили его руку и дернули вперед, так что боль пронизала его раненый бок. Он обнаружил, что стоит согнувшись над Стуровой постелью, а его шею щекочет острие кинжала.

— Влезать в волчье логово с разговорами о дружбе? — Стур поцокал языком. — Не очень умный поступок.

— Никто еще не обвинял меня в избытке ума. Но мы уже пытались быть врагами, — Лео осторожно потянулся в обход Стурова ножа, чтобы почесать лицо под повязкой. — И погляди, куда это нас привело.

Большой Волк оскалил зубы, и Лео ощутил, как лезвие кинжала прижимается к его горлу, почувствовал напряжение в Стуровой руке, крепко сжимающей рукоять.

— Ты нравишься мне, Брок. Может быть, мы с тобой и действительно два сапога пара.

Оскал Стура постепенно превратился в улыбку, и он с силой вогнал кинжал в плетеную стену хижины, к немалому облегчению Лео.

— Молодой Лев и Большой Волк плечом к плечу! — Улыбка превратилась в ухмылку, и он стиснул руку Лео еще крепче. — Вот содружество, от которого содрогнется мир!

Ветер дул сильными порывами, срывая бурые листья с деревьев и посылая их гоняться друг за другом вдоль склона холма, швыряя Рикке в лицо ее собственные волосы. Она стояла, глядя, как Лео хромает в ее направлении, с Юрандом и Гловардом за спиной — смотрела и внутренне кипела от гнева.

Она кипела от гнева с самого поединка, и не всегда молча. Трижды она приходила к дому, где он лежал раненый. Трижды рыскала вокруг дома взад и вперед. И трижды уходила, так и не войдя внутрь. Она хотела его видеть — и отказывалась его видеть. Она надеялась, что ее громовое молчание все скажет, но некоторые мужчины предпочитают оставаться глухими.

Лео шел, скаля зубы, тяжело опираясь на палку. Это припорошило ее гнев чувством вины. В конце концов, он сражался за всех них. Рисковал своей жизнью за всех, опираясь лишь на ее слово, ее заверение, что он победит. Он оступился, и она чуть не бросилась вперед, чтобы ему помочь. Но он поднял голову и увидел ее, и вот тут на его лице появилось выражение настоящей боли. Словно он ожидал от нее еще более жестокого приема, чем от своих врагов. Что же, хоть в чем-то он был прав.

— Я тебе покажу боль, — пробормотала она сквозь зубы.

Ее настроение нисколько не улучшало то, что после поединка она так и продолжала видеть призраков. Полупрозрачные фигуры постоянно рыскали на краю ее поля зрения. Люди, готовящие круг к поединку. Люди, сражающиеся и умирающие в битве. Однажды она видела парня, присевшего погадить в кустах. Никакой системы во всем этом она так и не уловила. Ее левый глаз по-прежнему оставался горячим, нервы были в раздрае, в животе крутило и булькало. Этим утром она вылезла из постели и взвизгнула, когда, обернувшись, увидела себя саму, продолжающую спать. Время от времени она вздрагивала при мысли о той трещине в небе. Содрогалась, вспоминая ту черную дыру позади, в которой содержалось знание обо всем на свете.

Возможно, раскрыть в себе Долгий Взгляд все-таки можно. Но вот как вновь закрыть его — это, очевидно, совсем другая задача.

— Рикке! — Подойдя ближе, Лео попытался нацепить на себя виноватую улыбку, которая не помогла ни ему, ни ей. — Как я рад снова…

— Антауп говорит, ты ходил поболтать со Стуром Сумраком?

Лео сморщился.

— Он обещал никому не говорить!

— То есть проблема не в том, что это действительно так, а в том, что он признался, что это так? Скажи мне, что на сей раз ты прикончил этого подмигивающего мерзавца!

Лео вздохнул, словно разговаривать с ней было весьма непростой задачей.

— Мне кажется, убийств было уже предостаточно, как ты думаешь?

— Ну, я бы не возражала против еще одной могилки для нужного человека.

Гловард уже бочком отодвигался в сторону. Такой здоровяк, а никакой силы духа в нем.

— Пожалуй, я лучше… собственно, мне действительно очень нужно…

Юранд помедлил, исподлобья поглядывая на Рикке и протянув одну руку, словно для того, чтобы поддержать Лео, если тот начнет падать.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Нет, — сказал Лео, всем видом показывая, что хочет. — Я вас догоню.

Юранд неохотно отошел. По тем взглядам, что он кидал на Рикке, любой мог бы подумать, что это он любовник Лео, а не она.

Рикке собиралась быть с ним твердой, но справедливой, как ее всегда учил отец, однако не успел Юранд отойти на достаточное расстояние, как она взорвалась:

— О чем тебе было говорить с этим гребаным убийцей?

Лео вздохнул.

— О будущем. Нравится тебе это или нет, но он станет следующим королем Севера. Так что лучше нам заканчивать драться и начинать разговаривать…

— Вот как? — отрезала Рикке. — Удивительно, что ты с ним не остался! Держал бы его за ручку, пока он выздоравливает. Вы вместе могли бы посмеяться над тем, как он спалил замок моего отца, и гонял меня по лесам, и убивал моих и твоих друзей!