— Через Сульву имеется два брода! Верхний и… нижний! Нижний гораздо шире и надежнее. — Полковник уставил конец жезла туда, где темная полоса имперской дороги упиралась в блещущую под закатным солнцем воду. — Но верхним, расположенным примерно на милю выше по течению, в это время года тоже можно пользоваться.

— Два брода, говорите? — Про чертовы броды знали все. Коска сам некогда торжественно вступил в Осприю через один, приветствуемый великой герцогиней Сефелиной и ее подданными, и бежал оттуда через другой после того, как эта сука попыталась его отравить.

Он вынул из кармана куртки потертую флягу. Ту самую, что бросил ему в Сипани Морвир. Открутил крышку.

Риграт бросил на него острый взгляд.

— Я думал, мы решили выпить потом, когда обсудим стратегию.

— Вы решили. Я молчал. — Коска закрыл глаза, глубоко вздохнул, поднес флягу к губам, сделал большой глоток. И еще один. Прохладная влага заструилась в рот, омыла пересохшее горло. Выпить, выпить, выпить… Он счастливо выдохнул. — Ничто не сравнится с первым вечерним глотком.

— Могу я продолжить? — раздраженно, резко сказал Риграт.

— Конечно, мой мальчик, пожалуйста.

— Через день, послезавтра, вы поведете Тысячу Мечей через нижний брод…

— Поведу? Вы хотите сказать, поеду во главе?

— Где ж еще должен находиться командир?

Коска обменялся озадаченным взглядом с Эндишем.

— Где угодно. Вы когда-нибудь возглавляли войско? Шансы быть убитым очень высоки, знаете ли.

— Крайне высоки, — вставил Виктус.

Риграт скрипнул зубами.

— Командуйте откуда угодно, но Тысяча Мечей перейдет нижний брод, а с ней — наши союзники из Этризани и Сезале. У герцога Рогонта не останется иного выхода, кроме как бросить в бой все силы, не дожидаясь, пока вы выберетесь на берег. И, когда он займется вами, из укрытия вырвутся талинские регулярные войска и перейдут верхний брод. Мы двинемся на врага с фланга, и… — Он с треском хлопнул себя по ладони жезлом.

— Побьете их палками?

Шутка Риграта не рассмешила. Возможно, его ничто и никогда не смешило.

— Мечами, мечами! Разобьем наголову, обратим в бегство и положим таким образом конец опостылевшей Лиге Восьми!

Последовала долгая пауза. Коска хмуро посмотрел на Эндиша, тот ответил ему таким же взглядом. Сезария и Виктус, глядя друг на друга, покачали головами. Риграт нетерпеливо похлопал себя жезлом по ноге. Принц Фоскар снова откашлялся, нервно выдвинул вперед подбородок.

— Ваше мнение, генерал Коска?

— Хм. — Коска мрачно покачал головой, угрюмо уставился на сверкающую реку. — Хм. Хм.

— Хм. — Виктус поджал губы, постучал по ним пальцем.

— Хм… пффф. — Эндиш надул щеки.

— Гхрм. — Исполненное сомнения хмыканье Сезарии прозвучало, как далекий раскат грома.

Коска снял шляпу, почесал в затылке. Водрузил ее на место, колыхнув перьями.

— Хм-м-м-м-м…

— Это надо понимать так, что вы не одобряете?

— О, мне не удалось скрыть от вас своих дурных предчувствий? Тогда я не смогу с чистой совестью о них умолчать. Я не уверен, что Тысяча Мечей справится с задачей, которую вы ставите.

— Не уверен, — сказал Эндиш.

— Не справится, — подхватил Виктус.

Сезария являл собой гору молчаливого неодобрения.

— Разве вам мало заплатили за вашу службу? — спросил Риграт.

— Нет, конечно, — ухмыльнулся Коска, — и Тысяча Мечей сражаться будет, не сомневайтесь.

— Как один человек! — заявил Эндиш.

— Как дьяволы! — добавил Виктус.

— Но где они будут сражаться наилучшим образом?.. Вот что беспокоит меня, как их капитан-генерала. За короткое время они потеряли двух главнокомандующих. — Коска повесил голову, словно глубоко сожалел об этом обстоятельстве и ни малейшей выгоды от этого не поимел.

— Меркатто, а потом Верного. — Сезария вздохнул, словно никоим образом не участвовал в смене командования сам.

— Они успели подзабыть свои основные обязанности.

— Разведкой занимались, — посетовал Эндиш.

— Расчисткой флангов, — прорычал Виктус.

— Боевой дух в бригаде сейчас крайне низок. Да, им платят, но деньги не самый лучший стимул рисковать жизнью. — Особенно для наемников, но об этом вряд ли стоило говорить. — Бросить их в лобовую схватку с упорным и отчаявшимся врагом, нос к носу… не скажу, что они могут дрогнуть, но… да. — Коска поморщился, почесал шею. — Они могут дрогнуть.

— Надеюсь, это не проявление вашего печально знаменитого нежелания сражаться, — язвительно сказал Риграт.

— Нежелания? Сражаться? Да я — тигр, можете спросить любого! — Виктус фыркнул так, что подбородок украсился соплями.

Коска оставил его реплику без внимания.

— Вопрос в том, чтобы подобрать для определенной задачи подходящее орудие. Человек же не станет рубить дерево рапирой. Возьмет топор. Если только он не полная задница. — Полковник открыл рот, начал говорить что-то, но Коска не остановился. — План хорош, в общих чертах. Как военный военного, я поздравляю вас с ним без всяких оговорок.

Риграт умолк, смешавшись, не будучи уверен в том, что его не держат за дурака. Кем он и был в действительности.

— Но разумнее будет предложить регулярным талинским войскам, испытанным на деле, проверенным недавно в Виссерине и в Пуранти, привыкшим побеждать, наделенным безупречным боевым духом, перейти нижний брод. При поддержке союзников из Этризани и Сезале… и так далее. — Коска указал в сторону реки флягой, куда более полезным для человека предметом, на его взгляд, нежели жезл. Ибо жезл не способен напоить. — А Тысяче Мечей затаиться на возвышенности. В ожидании момента! С тем, чтобы переправиться через верхний брод и стремительно и яростно зайти на врага с тыла!

— Лучшее место, откуда следует заходить на врага, — пробормотал Эндиш.

Виктус хихикнул.

Коска эффектно взмахнул флягой.

— Таким образом, и ваша хладнокровная отвага, и наша пылкая страсть найдут себе применение там, где они более всего полезны. И песни будут сложены, и слава обретена, свершится история, Орсо станет королем… — Он отвесил почтительный поклон Фоскару. — А потом, в свое время, и вы, ваше высочество.

Фоскар озабоченно посмотрел на броды.

— Да. Да… я понимаю. Но дело в том, что…

— Стало быть, мы пришли к согласию! — Коска приобнял его рукою за плечи и повел к палатке. — Кажется, это Столикус сказал, что великие люди часто движутся в одном направлении? Думаю, так и есть! Двинемся же навстречу ужину, друзья! — Он ткнул пальцем себе за спину, где мерцали среди укрытых сгущавшимися сумерками гор огоньки Осприи. — Я так голоден, что способен слопать город, клянусь!

И под дружный смех вошел в палатку.

Трясучка хмуро сидел за столом и пил.

Величиной своей и пышностью убранства пиршественный зал герцога Рогонта превосходил все до единой комнаты, где ему случалось пить. Когда Воссула рассказывал о диковинках, которыми полна Стирия, воображению Трясучки примерно что-то в этом роде и представлялось, отнюдь не вонючие доки Талина. Просторней здесь было раза в четыре, чем в большом зале Бетода в Карлеоне. Потолки казались выше раза в три, а то и больше. Стены из блестящего светлого мрамора с черно-синими прожилками покрывала обильная резьба — цветы и ветви, поверх которых стелился живой плющ, и в трепетных тенях трудно было отличить каменную листву от настоящей. В открытые окна, размерами с дворцовые ворота, задувал теплый вечерний ветерок, раскачивая множество подвесных светильников, и все кругом сверкало и искрилось в отсветах их золотых огоньков.

Пристанище красоты и величия, выстроенное богами для великанов.

Обидно было только, что народу, в нем собравшемуся, изрядно не хватало ни того, ни другого — и женщинам в пышных нарядах, замысловато причесанным, увешанным драгоценностями, нарумяненным, чтобы выглядеть моложе, стройней, богаче, чем есть, и пестро разодетым мужчинам в кружевных воротниках, с маленькими золочеными кинжальчиками на поясе. Все они смотрели на Трясучку с легкой брезгливостью на напудренных лицах, словно перед ними был кусок тухлого мяса. Потом, когда он поворачивался к ним левым боком, с тошнотным ужасом. Что вызывало у него на три четверти мрачное удовлетворение и еще на четверть — такой же ужас.