— Пытаюсь уследить за твоей мыслью, — ответил Логен, хотя Ищейка был уверен в обратном.

— Отстанешь — свистни, и я за тобой вернусь. В общем, я к чему клоню? Если Бетоду выпадет шанс накрыть всю вашу шайку, не сражаясь с Союзом — с этими вашими женоподобными теплолюбивыми дружками, что ползают тут как муравьи, — он его не упустит. Сдается мне, Бетод вылезет из своих уютных холмов и погонится за вами, гм-м-м?

— Думаешь, он настолько меня ненавидит?

— Что? Ты сомневаешься, что человек может настолько тебя ненавидеть? — Круммох развел длинные руки, как бы обнимая Тула и Молчуна. — Но дело не только в тебе, Девять Смертей! Дело во всех вас и во мне заодно, и моих трех сынков! — Девочка снова бросила молот на землю и уперла руки в бока. Круммох, впрочем, продолжал трещать, словно ничего не замечая. — Думаю, надо вашим парням объединиться с моими, и в итоге мы получим что-то около восьми сотен копий. Отправимся на север, в сторону Высокогорья, как будто мы задумали обойти Бетода и пристроиться к нему сзади. Я думаю, что уж там он вскипятится! Я думаю, что он не упустит шанс отправить всех нас разом в грязь.

Ищейка прикинул такой расклад в уме. Скорей всего люди Бетода чувствуют себя неспокойно, боятся, что встали не на том берегу Белой. И еще они, поди, слышали о возвращении Девяти Смертей и теперь сомневаются, что выбрали верную сторону. Бетод с радостью насадит на колья несколько голов, остальным в назидание. Девятипалый и Круммох-и-Фейла, Тул Дуру и Черный Доу… а может, и голову самого Ищейки. Бетоду бы это понравилось. Такого шанса он точно не упустит: показать всему Северу, что иного будущего, кроме как под Бетодом, просто нет.

— Положим, отправились мы на север, — сказал Ищейка. — Как Бетод узнает об этом?

Круммох осклабился еще шире.

— О, не бойся, узнает. Иначе на что ему ведьма?

— Сраная ведьма! — проорал паренек с копьем, которое он с трудом удерживал хилыми ручонками.

— Чароплетка, разукрашенная сучка, которую Бетод держит при себе. Или она его при себе держит? Вопрос, однако… Так или иначе, она за вами следит. Верно, Девять Смертей?

— Я понял, о ком ты, — невесело ответил Логен. — Кауриб. Один мой друг сказал, что у нее долгий взгляд.

Ищейка понятия не имел, о чем толкует Логен, но чувствовал, что раз уж Логен говорит об этом столь серьезно, то знать надо бы.

— Долгий взгляд, говоришь? — ухмыльнулся Круммох. — Твой друг дал красивое имя грязному трюку. Ведьма видит все и следит за тем, что нам бы хорошо сохранить в секрете. Сегодня Бетод больше доверяет ее глазам, чем своим, и ведьма следит за нами. Особенно за тобой. Она направит на тебя оба своих глаза. Я, может, и не колдун, — он поиграл деревянной табличкой у себя в ожерелье, — но, луна знает, в таких делах разбираюсь.

— Что если выйдет по-твоему? — прогремел Тул. — Что тогда? Бетод заполучит наши головы и…

— О, мне удобнее сохранить голову на плечах, здоровяк. Лес нашептал, что мы уведем Бетода за собой, дальше на север. Там в горах есть место, любимое луной. Надежная долина под присмотром мертвых моего рода, мертвых моих подданных и мертвых людей, что жили там и возвращались в грязь от сотворения мира.

Ищейка почесал в затылке.

— Горная крепость?

— Твердыня, высоко в горах. Настолько прочная, что малым числом в ней можно сдерживать наступление армии, пока не прибудет подмога. Мы выманим Бетода на себя, а ваши приятели из Союза последуют за ним на приличном расстоянии, неспешно, так, чтобы ведьма, занятая нами, их не увидела. И пока Бетод будет пытаться изничтожить нас, южане подкрадутся к нему сзади и… — Он хлопнул в ладоши, так что по лесу разлетелось эхо. — Раздавим его с двух сторон, этого сраного овцедрала!

— Поганый овцедрал! — выругалась девочка и пнула молот.

Какое-то время они все молча смотрели друг на друга. Ищейке отнюдь не понравился такой план, он не горел желанием доверить свою жизнь и жизни соратников сумасшедшему горцу. С другой стороны, шанс вроде был неплохой. Настолько неплохой, что просто так сказать «нет» Ищейка не решился.

— Нам надо обсудить твой план.

— Ну конечно, мои новые друзья, ну конечно. Только недолго, хорошо? — Круммох широко улыбнулся. — Уж больно давно я не был дома. Мои детишки, мои жены и мои милые горы по мне истосковались. Есть в моем плане и хорошие стороны: если Бетод не последует за нами, то вы пару ночей пересидите в моей крепости, погреетесь у моих костров и послушаете мои песни, полюбуетесь на закаты в горах. Не так уж это и плохо? А?

— Думаешь довериться этому сбрендившему ублюдку? — пробормотал Тул, когда они с Ищейкой отошли на почтительное расстояние. — Ведьмы, волшебники и прочий его бред… Да он все на ходу выдумывает!

Логен поскреб щеку:

— Не такой уж он и безумец. Круммох держится против Бетода все эти годы. Единственный, кто это сумел. Двенадцать зим как он прячется, совершает набеги… он всегда на шаг впереди. Пусть и в горах, но все же. Для такой жизни надо быть скользким, как рыба, и прочным, как сталь.

— То есть ты ему доверяешь? — спросил Ищейка.

— Доверяю ли я ему? — фыркнул Логен. — Ни капли. Однако он враждует с Бетодом даже дольше нашего. И он прав насчет ведьмы. Я сам ее встречал, видел ее в деле… вообще, много чего видел за последний год. И если он говорит, что ведьма за нами следит, то я полагаю, что она следит. Если же нет, и Бетод за нами не явится, — мы ничего не теряем.

Под ложечкой засосало, да так, что Ищейка перепугался. Он взглянул на Круммоха — тот с улыбкой сидел на камне в окружении детей. Такому человеку вряд ли можно доверить свою жизнь, но Ищейка чувствовал: ветер меняется.

— Рискуем мы не слабо, — пробормотал он. — Что, если Бетод настигнет нас и добьется своего?

— А мы пойдем быстро! — прорычал Доу. — Мы на войне. Кто не рискует, тот не побеждает!

— Угу, — согласился Молчун.

Грозовая Туча кивнул.

— Надо что-то делать. Я пришел сюда не за тем, чтобы смотреть, как Бетод отсиживается на холме. Надо его оттуда выманить.

— Выманить и отделать! — прошипел Доу.

— Но выбирать тебе. — Логен хлопнул Ищейку по плечу. — Ты вождь.

Да, он вождь. Так решили над могилой Тридуба. Ищейка не мог не признаться, что с радостью послал бы Круммоха куда подальше, вернулся к Весту и сказал, дескать, обхода нет и в помине. Но раз уж ты взялся за работу, ты должен ее сделать. Так сказал бы Тридуба.

Ищейка тяжело вздохнул. В животе у него будто кипел котел, хотелось блевать.

— Хорошо. Хотя если Союз не выполнит свою часть плана, не вступит вовремя, то нам конец. Поделимся мыслями со Свирепым, а он пусть совещается со своим вождем Берром.

— Со Свирепым? — переспросил Логен.

— Долго рассказывать, — осклабился Тул.

Джезаль никак не мог понять, зачем было надевать парадный мундир? В нем он едва мог согнуться. В такой жесткой, похожей на деревянную форме только в карауле стоять, а не верхом ездить: с каждым шагом лошади куртка болезненно впивалась в живот. Однако на парадной форме настоял Байяз, и неважно, кто командовал экспедицией, отказать старому дурню было на удивление трудно. И вот Джезаль ехал во главе длинной колонны, обливаясь потом на жарком солнце и постоянно одергивая воротник. Одно хорошо: он дышал полной грудью, тогда как остальные глотали пыль из-под копыт его скакуна.

Дабы усугубить страдания Джезаля, Байяз продолжил свои скучные нравоучения, которые успели надоесть еще в пути на край мира и обратно.

— …Очень важно, чтобы король производил благоприятное впечатление на своих подданных. Это-то и есть самое трудное. У низкорожденных амбиции малые, им для счастья хватает небольших милостей. Необязательно обходиться с ними по справедливости, достаточно создавать видимость…

Через некоторое время Джезаль наловчился не обращать внимания на старческий гундеж, как не обращают внимания на то, как тявкает под ногами надоедливый пес. Сгорбившись в седле, он задумался. И куда еще могли прийти его мысли, если не к Арди?