— Ха! — Ферро закинула лук за спину, скользнула вниз по лестнице и, выпрыгнув через заднее окно, помчалась в поле.

Разведчик мычал, пытаясь дотащиться до лошади. Когда Ферро подбежала к нему сзади, он как раз уцепился одним пальцем за стремя и тут же, попробовав подняться, взвыл от боли. Снова рухнул набок. Клинок зашипел, выходя из деревянных ножен. Всадник обратил на нее полные агонии и ужаса глаза.

Он был смугл, как и Ферро.

И лицо у него было самое обыкновенное: немолодое, украшенное пегой бородой; на одной щеке — слой пыли, на другой — бледная родинка, на лбу бисерины пота. Ферро встала над ним, и на лезвии изогнутого меча сверкнуло солнце.

— Дай повод не делать этого, — сказала она неожиданно для самой себя. Странно, что она вообще это сказала, и тем более странно, что солдату армии императора. В жарких и сухих Бесплодных землях Канты она никому не давала пощады. Значит, что-то в ней изменилось на том промозглом и полном руин западе мира.

Губы всадника дрожали.

— У меня… — пролепетал он. — У меня две дочки. Молю… надо выдать их замуж…

Ферро нахмурилась. Зря она позволила ему говорить. Отец двух дочерей. У нее тоже когда-то был отец, и сама она была дочерью. Этот мужчина не сделал ей ничего дурного, он не больше гурок, чем она сама. У него скорее всего не было никакого выбора — он просто выполнял приказ всемогущего Уфмана-уль-Дошта.

— Я уйду… Богом клянусь… уйду назад к жене и детям.

Стрела вошла точно ему под плечо, пронзила насквозь и сломалась, когда он упал. Под рукой торчало сломанное древко. Раненый говорил, значит, легкое не задето. Рана не убьет его, по крайней мере не сразу. Ферро могла бы усадить его на коня, дать шанс на жизнь.

Разведчик поднял испачканную в крови трясущуюся руку.

— Прошу… это не моя война… мне…

Меч отсек ему нижнюю челюсть, и человек захрипел. Второй удар почти отрубил голову. Разведчик перевернулся, орошая комья земли темной кровью, цепляясь за торчащие из них сухие стебли. Третий удар снес затылок, и человек замер.

Сегодня Ферро милосердной не была.

Лошадь зарубленного разведчика тупо смотрела на нее.

— Что уставилась? — она, может, и изменилась, но никто не меняется полностью. Убить солдата Уфмана — хорошее дело, откуда бы этот солдат ни явился. Она и не думала искать себе оправданий. Тем более перед лошадью. Она взяла животное под уздцы и повела обратно в деревню.

Валлимир, может, и розовый дурак, но западню устроил достойную. На площади лежало десять мертвых разведчиков; их порванная одежда трепетала на ветру; кровь алела на земле. Со стороны Союза пострадал лишь один идиот, который вылетел из окна вслед за веревкой. Теперь он был весь в пыли и царапинах.

День прошел не зря.

Какой-то солдат ткнул сапогом труп разведчика.

— Так вот они какие, гурки? Не больно-то страшные.

— А это и не гурки, — заметила Ферро. — Разведчики, из Кадира. Их силой отправили на войну. Плыть сюда они хотели не больше, чем вы — сражаться с ними. — Солдат уставился на нее со смесью озадаченности и раздражения во взгляде. — В Канте много народов. Не каждый человек со смуглым лицом — гурк, не каждый поклоняется их Богу или гнет спину перед императором.

— Бо́льшая часть.

— У большей части нет выбора.

— Все равно они враги, — усмехнулся солдат.

— Я и не предлагаю их щадить. — Оттолкнув солдата плечом, она пошла назад в колокольню. Похоже, Валлимиру удалось взять языка. Майор и несколько его людей набились в комнату под башней, окружив связанного разведчика, что стоял на коленях. Одна половина его лица была испачкана в крови, и сам он смотрел на солдат, как обычно смотрят на победителей пленники.

Испуганно.

— Где… ваши… основные… силы? — требовательно спросил Валлимир.

— Он не разумеет по-вашему, розовый, — перебила его Ферро. — Орать на него бесполезно.

Валлимир гневно обернулся к ней.

— Может, стоило прихватить с собой кого-нибудь, кто говорит на кантийском? — ядовито произнес он.

— Может.

Повисла долгая пауза, Валлимир ждал, что еще скажет Ферро. В конце концов, он глубоко вздохнул:

— Говоришь по-кантийски?

— Еще бы.

— Тогда не будешь ли ты столь любезна, чтобы задать ему пару вопросов?

Ферро облизнула зубы. Допрос — пустая трата времени, но если без него никак, то лучше уж не тянуть.

— Что именно спрашивать?

— Ну… далеко ли армия гурков, какова ее численность, в каком направлении она движется…

— Гм. — Ферро опустилась перед пленником на корточки и заглянула ему в глаза. Испуганный, беспомощный, он наверняка удивлялся, что она делает среди розовых. Она и сама себе удивлялась.

— Кто ты? — прошептала она и вынула нож. — Отвечай, или прирежу. Да, я такая. Где гуркская армия?

Пленник облизнул губы.

— Где-то… в двух днях пути отсюда, на юге.

— Сколько в ней солдат?

— Не сосчитать. Тысячи, много тысяч. В ней люди из пустынь, с равнин и…

— Куда они направляются?

— Не знаю. Нам велели проверить эту деревню. — Он сглотнул, дернув потным кадыком. — Мой командир должен знать больше…

— С-ссс, — зашипела на него Ферро. Его командир уже никому ничего не расскажет, без головы-то. — Их очень много, — перевела она для Валлимира. — И с каждым днем их число растет. Они отсюда в двух днях пути. Куда идет армия, ему неизвестно. Что дальше?

Валлимир поскреб легкую щетину на подбородке.

— Пожалуй… отвезем его в Агрионт, передадим инквизиторам.

— Он ничего не знает, только замедлит нас. Убьем его — и дело с концом.

— Он военнопленный! Война войной, а убивать его — обычное преступление. — Валлимир подозвал солдата. — Я такой груз на душу не возьму.

— Возьму я. — Нож Ферро аккуратно вошел в грудь пленнику и вышел. Из раны, пузырясь, хлынула кровь и стала разливаться на полу темной лужицей. Распахнув рот и глаза, он протяжно засипел.

— Грхлк… — Он откинул голову и обмяк в путах. Ферро обернулась к солдатам — те пораженно, с ужасом взирали на нее. Трудный им выдался денек, но ничего, скоро они к такому привыкнут.

Или так, или же гурки их всех перебьют.

— Они хотят сжечь ваши города и села. Хотят ваших детей сделать рабами. Хотят, чтобы все в мире молились богу так, как молятся они, теми же словами. Хотят, чтобы ваша земля стала частью их империи. Уж я-то знаю. — Ферро вытерла нож о рукав мертвого пленника. — Единственная разница между войной и простым убийством — в числе мертвых.

Валлимир задумчиво поджал губы, глядя на тело пленника. Похоже, от мужчины в нем больше, чем думала Ферро. Наконец он обернулся к ней и спросил:

— Что предлагаешь?

— Можно устроить засаду здесь же и встретить настоящих гурков. Но нас на них может и не хватить.

— И?

— Пойдем на север или на восток. Устроим подобную ловушку в другом месте.

— Выкашивать ряды имперской армии по десятку человек за раз? Слишком долго.

Ферро пожала плечами.

— Медленно, но верно. А если вы уже насмотрелись на гурков, возвращайтесь в крепость.

Валлимир долго и хмуро глядел на нее, потом обратился к одному из солдат, крепко сбитому ветерану со шрамом на щеке:

— Сержант Форест, если я не ошибаюсь, прямо на востоке отсюда есть еще деревушка?

— Так точно. Марлхоф, в десяти милях, не дальше.

— Сгодится? — спросил Валлимир у Ферро, выгнув бровь.

— Мертвые гурки — вот они мне сгодятся.

— Карлеон, — сказал Логен.

— Он самый, — ответил Ищейка.

Город стоял у развилки реки, под низкими клубящимися облаками. Четкие очертания высоких стен и башен круто вздымались над бурными водами, выше того места, где прежде стоял замок Скарлинга. По склону холма тянулось скопление построек с черепичными крышами; постройки лепились друг к другу и у подножия холма, обнесенные еще одной стеной. Солнечный свет отражался от мокрого после дождя камня.

Ищейка не радовался возвращению. Каждый визит сюда оборачивался бедой.