Он перевел взгляд с пустых бутылок на кровать, затем на Танни, который стоял, опираясь на стену и сложив руки на груди.

— Я! Я должен что-нибудь сделать! Набери мне ванну!

— Хильди уже набирает.

— Где мои штаны? — Танни кинул их ему, и Орсо поймал их в воздухе. — Я должен немедленно повидаться с отцом! Сегодня понедельник?

— Вторник, — сказал Танни, враскачку выходя из комнаты. — Он, должно быть, фехтует.

— В таком случае попробуй заодно разыскать мои клинки! — проревел Орсо в закрывающуюся дверь.

— Ох, ради всего святого, заткнись, а? — простонала безликая девица, натягивая на голову одеяло.

— Один — один! — Король широко улыбнулся, протягивая ему руку.

— Отличный бой, ваше величество.

Орсо дал отцу поднять себя на ноги и нагнулся, чтобы поднять упавший клинок, потирая ушибленные ребра. Следовало признать, его образ жизни понемногу начинал сказываться. Плотная фехтовальная куртка сегодня казалась гораздо более плотной, чем в последний раз, когда он ее надевал. Возможно, его мать была права, и он уже вышел из возраста, когда можно позволять себе все что угодно. Пожалуй, с этих пор все-таки стоит хотя бы один день в неделю проводить в трезвости. Ну, хотя бы одно утро в неделю.

Однако обстоятельства, словно сговорившись, вечно удерживали его от правильных поступков. Один из слуг уже плыл к ним по безупречно выстриженной лужайке, держа на отполированном подносе два бокала.

Король засунул под мышку длинный клинок, взял один бокал и поднял его:

— Немного освежимся?

— Ты же знаешь, я до обеда не пью, — отозвался Орсо.

Мгновение они молча смотрели друг на друга, затем оба разразились хохотом.

— Все-таки у тебя потрясающее чувство юмора, этого никто не может отрицать, — проговорил отец Орсо, приподнимая свой бокал в приветственном жесте.

— Насколько я знаю, никто и не пытался. Обычно во мне отрицают наличие всех остальных хороших качеств.

Орсо отхлебнул вина, покатал его по рту и проглотил.

— А-ах! Густое, красное, полное солнца! — Осприйское, без сомнения. Он даже на минутку пожалел, что они так и не завоевали Стирию. — Я и забыл, какие у тебя великолепные вина.

— Ну, я все же король. Если у меня плохое вино, значит, с нашим миром что-то сильно не в порядке.

— С нашим миром многое сильно не в порядке, отец.

— Ну разумеется! Буквально вчера меня посетила делегация рабочих из Колона со списком жалоб по поводу условий в тамошних промышленных районах. — Король нахмурился, глядя в глубину восхитительного дворцового сада, и озабоченно покачал головой. — В воздухе ядовитый смог, пища сомнительная, вода тухлая, в городе свирепствует трясучка, машины калечат людей, дети рождаются уродцами… Ужасные вещи!

— Не говоря уже о том, что Скейл Железнорукий вторгся к Ищейке в Протекторат.

Король приостановился, не донеся бокал до рта.

— Ты слышал об этом?

— Я живу в борделе, но все-таки не на дне колодца. Вся Адуя гудит от слухов.

— С каких это пор тебя волнует политика?

— Меня волнует, когда орда варваров принимается жечь города наших союзников, сея смерть и разрушения и угрожая вторгнуться на суверенную территорию Союза. В конце концов, я наследник престола, черт побери!

Король вытер пальцами свои роскошные усы — теперь седины в них было больше, чем золота — и снова натянул на руку перчатку.

— А с каких пор тебя волнует, что ты наследник престола?

— Меня всегда это волновало, — солгал Орсо. — Просто… не всегда удавалось это продемонстрировать.

Он небрежно бросил свой бокал обратно на поднос. Слуга ахнул и принялся отчаянно манипулировать подносом, чтобы не дать ему упасть.

— Ты готов, старикашка?

— Всегда к твоим услугам, щенок!

Король прыгнул вперед, нанося колющий удар. Их длинные клинки со свистом сомкнулись, звякнули и проскребли друг о друга. Король кольнул коротким клинком, но Орсо поймал его своим, удержал, повернул. Они разошлись и принялись кружить вокруг друг друга. Орсо не отрывал глаз от кончика отцовского длинного клинка, периодически бросая быстрые взгляды на его переднюю ногу: у его величества была привычка слегка поворачивать ее перед выпадом.

— А знаешь, ты хороший фехтовальщик, — заметил король. — Готов поклясться, тебе хватит таланта, чтобы победить на турнире.

— Таланта-то, может быть, и хватит. Но вот целеустремленности, выдержки, решимости? Едва ли.

— Ты мог бы стать настоящим мастером, если бы практиковался чаще чем раз в месяц.

— Если я практикуюсь хотя бы раз в год, для меня это уже перегрузка.

На самом деле Орсо устраивал тренировки по меньшей мере раз в неделю, но если бы отец узнал об этом, то мог бы заподозрить, что Орсо позволяет ему побеждать. Казалось бы, с какой стати монарху самой могущественной страны в Земном Круге беспокоиться о том, чтобы победить собственного сына в круге фехтовальном? И тем не менее, для Орсо не было более верного способа получить желаемое, чем позволить ему обойти себя на пару касаний.

— Итак… что же мы все-таки планируем предпринять в отношении этих северян? — спросил он.

— Мы?

Острие отцовского длинного клинка задело клинок Орсо.

— Ну хорошо, ты.

— Я?

Острие метнулось в другую сторону.

— Ладно, твой Закрытый совет.

— Они не планируют предпринимать ровным счетом ничего.

— Что? — Орсо опустил клинки. — Но ведь Скейл Железнорукий вторгся в наш Протекторат?

— В этом нет никаких сомнений.

— Разве мы не должны его защищать? Фактически, это следует уже из названия!

— Я понимаю, как это должно быть в принципе, мальчик мой. — Король нырнул вперед, и Орсо, увернувшись, рубанул коротким клинком. Звон стали всполошил больших розовых птиц, плескавшихся в соседнем фонтане, которые окинули их презрительными взглядами. — Тем не менее, принципы и реальность очень редко спят в одной постели.

«Прямо как ты с моей матерью», — подумал Орсо и едва не сказал это вслух, но шутка могла оказаться немного чересчур пикантной для невзыскательного чувства юмора его отца. Вместо этого, увернувшись от нового выпада, он перешел в нападение, поймал длинный клинок отца своим, захватил и хлестким движением кисти выбил у него из руки. Отчаянный выпад коротким клинком также был отбит. Скребнули гарды, а затем его длинный клинок слегка выгнулся, упершись королю в плечо.

— Два к одному! — объявил Орсо и рассек лезвием воздух.

В конце концов, не годится позволять старику слишком легко победить. Никто не ценит того, что досталось без труда.

Он подозвал к себе одного из слуг с полотенцем, в то время как его отец, нетерпеливо щелкнув пальцами, показал другому, чтобы тот подал ему упавший клинок.

— Ты не понимаешь, Орсо. Всегда будет какой-нибудь кризис, и всегда он будет худшим из всех возможных. Еще не так давно мы трепетали в ужасе перед гурками — и имели на то веские основания. Пока их выгоняли, половина Адуи оказалась в руинах. А теперь их великий пророк Кхалюль исчез, их могущественнейший император Уфман низложен, и вся их мощь развеялась, словно дым на ветру. Вместо армий завоевателей к нам стекаются с Юга потоки отчаявшихся беженцев.

— И что, разве мы не можем позволить себе насладиться падением врага?

— Кое-кто из нас не находит поводов для радости в насильственном свержении монарха.

Орсо поморщился.

— Да, пожалуй, это действительно задевает слишком близкие струнки.

— Это показывает лишь, что великие империи не всегда процветают, их может ждать и упадок. Теперь Меркатто держит под пятой почти всю Стирию, и Старая Империя собирает силы, бросая вызов нашим владениям на Дальних Территориях и возбуждая еще большие волнения в Старикланде. А вот и треклятые северяне нарушили наши соглашения, заключенные с таким трудом, и снова стремятся к войне. Жажда крови этих людей поистине неутолима.

— Только пока речь идет о крови других людей. — Орсо набросил полотенце на голову слуги и снова встал на свою метку. — Удивительно, как быстро даже самым крутым ребятам надоедает вид своей собственной.