— Леди Савин дан Глокта. — Невысокий человек, вьющиеся волосы. Одежда говорит одновременно о богатстве, скромности и хорошем вкусе. — Я надеялся свести с вами знакомство.

— Кажется, в этом вы меня опередили.

— Но не в отношении красоты.

И действительно, внешность у него была незапоминающаяся — не считая ярких глаз. Они были разного цвета, один голубой, другой зеленый.

— Меня зовут Йору Сульфур, — представился незнакомец.

Это было поистине редкое событие для Савин — услышать имя, которого она не слышала прежде, и это всегда возбуждало ее любопытство. Новые имена, в конце концов, означают новые возможности.

— И чем вы занимаетесь, мастер Сульфур?

— Я принадлежу к ордену магов.

Савин было не так-то легко удивить, но здесь ее брови помимо воли приподнялись. Обычно Зури отваживала от нее всяких чудиков, но сейчас ее, как назло, не было рядом.

— Волшебник на собрании инвесторов и изобретателей? Разведываете неприятельские позиции?

— Точнее будет сказать, что я ищу новых друзей. — Его улыбка была полна белых, острых, блестящих зубов. — Нас, магов, всегда интересовали возможности изменить мир.

— Как замечательно, — отозвалась Савин, хотя по ее опыту, когда люди заговаривали о том, чтобы менять мир, они всегда имели в виду изменение в нужную для себя сторону.

— В прежние времена, в дни Эуса и его сыновей, лучшим средством для этого была магия. Но сегодня… — Сульфур обвел взглядом кипящее движением фойе и наклонился ближе, словно собираясь поделиться секретом: — Я начинаю думать, что ваш способ даже лучше.

— Вы идете туда, где можно найти силу, — промурлыкала Савин, легонько касаясь веером его запястья. — Я точно такая же.

— О, вам стоило бы познакомиться с моим учителем! По моим ощущениям, вы нашли бы друг в друге очень много общего. Он, конечно же, вел дела с вашим отцом. Тем не менее, никто не вечен.

Савин сдвинула брови.

— Понятия не имею, о чем вы…

— Леди Савин! — На нее надвигался Карнсбик, широко расставив руки в знак величайшей приязни. — Когда, черт возьми, вы наконец выйдете за меня замуж?

— Через несколько дней после никогда. К тому же, я готова поклясться, что присутствовала при том, как вы женились на ком-то другом.

Он взял ее за руку, вложил ее ладонь в свою и поцеловал ее.

— Одно ваше слово, и я собственноручно ее задушу!

— Но ведь она такая милая женщина, я не возьму такого греха на свою совесть.

— Только не надо делать вид, будто у вас есть совесть!

— Почему же, она есть. Просто я держу ее в наморднике и привязываю подальше, когда веду дела с партнерами. Вот, познакомьтесь…

Она повернулась, чтобы представить ему Сульфура, но обнаружила, что тот уже растворился в толпе.

— Карнсбик, старый ты пес!

Это был Арингорм, тот, что выступал первым — влез прямо в их разговор, словно боров в розовую клумбу.

— Арингорм, друг мой! — Карнсбик радушно хлопнул его по плечу. В том, что касалось машин, он был гением, но его беда была в том, что он слишком доверял людям. — Позволь представить тебе Савин дан Глокта!

— А, ну да. — Арингорм обратил к ней откровенно натянутую улыбку. Видимо, один из тех невыносимых людей, которые считают, будто другие существуют лишь для того, чтобы удовлетворять их нужды. — Насколько я понимаю, вы инвестировали капиталы в несколько железных рудников в Инглии. А если точнее, то вы являетесь, вероятно, самым крупным индивидуальным владельцем во всей провинции.

Савин не любила, когда ее дела обсуждались вот так, перед публикой. Когда ты выигрываешь, люди стремятся с тобой подружиться. Но когда ты выигрываешь слишком много, они начинают нервничать.

— Да, кажется, у меня есть там некоторые интересы.

— Вам стоило послушать мое выступление. Основной вопрос при обеспечении эффективной работы рудников — это насколько быстро удается откачивать воду с глубины. При использовании ручного труда или лошадей неизбежны определенные ограничения, но мне удалось так модифицировать двигатель мастера Карнсбика, что скорость откачки возрастает десятикратно, что дает возможность копать дальше и глубже…

В том, что он говорил, был некоторый смысл, но у Савин вызывала отвращение сама его манера говорить.

— Благодарю, но в настоящий момент меня интересует не железо, а мыло.

— Простите?

— Мыло, стекло, посуда. Вещи, которые некогда были роскошью, доступной только для благородных, а сейчас считаются необходимыми для любого зажиточного человека, вскоре станут насущной потребностью всех людей. Чистое тело, застекленные окна и… наличие в доме посуды. Найдите способ выкачивать из земли обеденные сервизы, и я с радостью обсужу его с вами.

— Вы, должно быть, шутите.

— Свои шутки я приберегаю для тех, у кого есть чувство юмора. Вы должны понимать, что мне приходится соблюдать осторожность в выборе своих партнеров.

— Вы совершаете большую ошибку.

— Далеко не первую, уверяю вас. Тем не менее, мне как-то удается держаться на ногах.

— Никогда не следует позволять чувствам становиться на пути прибыли, — резко сказал Арингорм. От ярости его шея над воротником покрылась розовыми пятнами. Зури, наконец появившаяся из толпы, прикладывала все силы, чтобы отвлечь его внимание, но он не давал себя увести. — Это лишь подтверждает мое убеждение в том, что женщинам нет места в деловых кругах.

— Тем не менее, я на своем месте, — парировала Савин, еще шире расплываясь в улыбке. — А вы на своем, с чашкой для подаяния в руке. Несомненно, в жизни Союза есть множество таких областей, куда женщин не пускают. Но вы не помешаете мне покупать и продавать все, что я пожелаю.

Карнсбик подышал на свои стекла и протер платком.

— Осторожнее, мой друг. — Он снова нацепил их на нос и поднял взгляд на Арингорма, хмуря брови. — Леди Савин может захотеть купить или продать тебя самого!

— Не стоит беспокоиться. — Савин со щелчком распахнула веер. — Я покупаю только те вещи, в которых вижу какую-то ценность.

— Мастер Арингорм, кажется, сильно рассердился, — вполголоса заметил Карнсбик, когда они двинулись дальше сквозь толпу. — Возможно, вы обнаружите, что в конечном счете немного великодушия может окупиться в пятикратном размере. Доброжелательность, возможно, — лучшее из капиталовложений…

Она отмела всю эту чепуху, благосклонно похлопав его по руке.

— Может быть, вам великодушие и доброжелательность действительно к лицу, но они совершенно не сочетаются с моей комплекцией. Некоторое количество заклятых врагов являются необходимым атрибутом светской дамы.

— К тому же, кажется, он все же раздобыл себе инвестора.

И действительно, Арингорм уже был погружен в беседу с Селестой дан Хайген.

— Проклятье! Она что, подбирает за мной объедки?

— А знаете, возможно, вы и правы.

— Словно сука возле помойки за мясной лавкой.

— Кажется, она снискала себе некоторую популярность среди членов нашего общества.

В самом деле, можно было наблюдать, как поворачиваются вслед за ней седые головы, когда она скользила через комнату под руку с Арингормом.

— Для того, чтобы пользоваться у них популярностью, достаточно иметь дырку между ног, — проворчала Савин.

— Ой-ой. Она напоминает мне вас в молодости.

— Я в молодости была чистый яд.

— Протестую, в молодости вы были чистый нектар! Почти настолько же, как и более поздняя версия. Однако я слышал мнение, что попытка подражать — это самое искреннее выражение восхищения. В конце концов, перед нами целый театр пожилых дураков, пытающихся изображать из себя Карнсбика. И что, разве я жалуюсь?

— Постоянно. Когда не хвастаетесь.

— Я хвастаюсь так давно и непрерывно, что мне уже никто не верит. — Карнсбик поглядел на нее с мягкой улыбкой. — Земной Круг широк, леди Савин. Вы можете себе позволить уступить в нем небольшой уголок кому-нибудь другому.

— Ну, наверное, — неохотно признала она, выбрасывая из головы неприятный союз Арингорма и Хайген. — При условии, что он будет платить мне аренду.