— Согласна.

Вдвоем они вцепились в дерево и вытащили его вместе с грузом, вспахав обломками ветвей галечник на отмели. Отступили, приглядываясь. Промокшая рубашка Шай прилипала к животу с каждым вдохом.

— Ну, ладно, — Корлин наклонилась, поудобнее берясь за человека. — Держи свой нож наготове.

— Он у меня всегда наготове.

Корлин рывком перевернула приплывшего на спину, при этом одна его нога шлепнула по воде.

— Ты представляешь, как должен выглядеть император гурков?

— Пожалуй, он упитанней, — пробормотала Шай, глядя на тощее тело, жилистую шею и заостренные скулы — одна из них с уродливой раной.

— И наряжен лучше… — добавила Корлин, рассматривая драные лохмотья, служившие незнакомцу одеждой, и единственный уцелевший башмак. — И, пожалуй, постарше. — Этому было где-то чуть-чуть за тридцать — редкие седые волосы на голове и темная щетина на щеках.

— И не такой искренний, — Шай с трудом подобрала это слово для описания его лица. Он казался почти мирным, несмотря на рану. Как будто только что закрыл глаза, чтобы поразмышлять над окружающим миром.

— С большинством искренне выглядящих ублюдков надо держать глаза на затылке, — Корлин склонила голову к одному плечу, потом к другому. — Но он хорошенький. Для топляка.

Наклонившись, она приложила ухо к его рту, послушала и уселась на корточках, продолжая рассматривать находку.

— Он живой? — спросила Шай.

— Есть только один способ проверить. — Корлин дала незнакомцу пощечину и довольно жестко.

Открыв глаза, Темпл увидел лишь слепящий яркий свет.

Рай!

Но почему в Раю так больно?

Значит, Ад?

Но в Аду должно быть жарко.

А все его тело сводило от холода.

Решив приподнять голову, он понял, что для это требуется слишком большое усилие. Попытался пошевелить языком — ничуть не лучше. Призрачный силуэт, окруженный сияющим ореолом, появился в поле зрения. Как же больно глазам…

— Боже? — каркнул Темпл.

От пощечины в голове загудело, щека вспыхнула, но в глазах прояснилось.

Нет, не Бог.

Во всяком случае, его изображали не так.

Бледнокожая женщина. Не старая, но Темпл чувствовал, что жизненного опыта ей не занимать. Длинное угловатое лицо, обрамленное рыже-каштановыми волосами, отчего казалось еще длиннее, мокрые щеки и потрепанная шляпа, вся покрытая солевыми разводами. Подозрительный суровый взгляд. Искривленные презрительно губы. Причем морщинки в уголках рта говорили, что это ее привычная гримаса. Она выглядела привычной к тяжелой работе и нелегкому выбору, но россыпь веснушек на переносице слегка смягчала внешнюю суровость.

Позади мелькнуло лицо второй женщины. Постарше, более круглое. Короткие волосы взъерошены ветром, и синие глаза, выглядевшие так, будто их уж точно ничто и никогда не взъерошит.

Обе женщины промокли. Так же, как и Темпл. Так же, как и галька под ним. Он слышал плеск волны за спиной, крики людей и животных. Оставалось лишь одно объяснение, пришедшее не сразу и путем доказательств от противного.

Он все еще жив.

И эти две женщины, возможно, заметили слабую, расплывчатую улыбку, которую он выдавил в последнее мгновение.

— Привет… — проблеял Темпл.

— Меня зовут Шай, — сказала та, что помладше.

— Ну, и зря, — ответил Темпл. — Мне кажется, мы знакомы уже давно.

В данных обстоятельствах шутка показалась ему отменной, но она и не подумала улыбнуться. Люди редко веселятся над шутками, связанными с их именами. В конце концов, они слышали их тысячи раз.

— Меня зовут Темпл, — сказал он, пытаясь приподняться.

В этот раз сумел опереться на локоть, прежде чем сдался обессиленный.

— Нет, не император гурков, — почему-то пробормотала та, что постарше.

— Я… — Он на миг задумался, соображая, кто же он сейчас. — Законник.

— Отсюда и его искренность.

— Не догадывалась, что увижу законника так близко, — заметила Шай.

— А что, очень хотелось?

— До сих пор не слишком.

— Я выгляжу сейчас не лучшим образом. — С помощью женщин Темплу удалось сесть, заметил, что Шай держит одну ладонь на рукояти ножа, и слегка заволновался.

Весьма внушительного, судя по ножнам, а сурово сжатые губы давали понять, что она не постесняется им воспользоваться.

Темпл решил не делать резких движений. Это оказалось нетрудно, плавные тоже давались с трудом.

— И как законник угодил в реку? — спросила старшая женщина. — Дал плохой совет клиенту?

— Это хорошие советы обычно ставят нас в затруднительное положение. — Темпл попробовал еще одну улыбку. Раньше ведь получалось… — А ты не сказала, как тебя зовут.

— Не сказала. — Она не стала мягче. — Значит, тебя не сбросили?

— Ну, мы… Я и еще один человек сбросили друг друга.

— А что теперь с ним?

— Где он сейчас?

— Где-то плывет, а где — не знаю, — Темпл беспомощно пожал плечами.

— Оружие есть?

— У него даже обуви нет, — вмешалась Шай.

Темпл глянул на свои босые ноги, худые — кожа да кости, и пошевелил пальцами.

— Обычно я носил с собой маленький нож… Но он не всегда приносил мне удачу. Думаю, справедливости ради стоит отметить — у меня была очень плохая неделя.

— В какие-то дни нам везет, — Шай протянула ему руку, помогая подняться. — В какие-то — нет.

— Ты уверена? — спросила ее напарница.

— А у нас есть выбор? Может, кинем его обратно в воду?

— Слыхала я предложения и похуже.

— Тогда можешь оставаться здесь.

Шай перекинула руку Темпла себе через шею и подняла-таки его на ноги.

Боже, как все болело. Голова была, как дыня, по которой кто-то ударил молотком. Боже, как он замерз. Вряд ли было бы холоднее, если бы он умер в реке. Боже, какая слабость. Его колени дрожали так сильно, что он, казалось, мог слышать, как они шлепают по мокрым штанинам. И хорошо, что Шай позволила на себя опереться. Уж она не производила впечатление готовой грохнуться в обморок. Ее плечо под его рукой давало опору, как скала.

— Спасибо! — совершенно искренне сказал он. — Огромное спасибо.

Темпл всегда чувствовал себя лучше, когда рядом находился кто-то сильный, о кого можно опереться. Так вьющийся цветок находит прочную опору в соседнем дереве. Певчая птичка усаживается на рог быка. Ну, или пиявка, которая присасывается к конской заднице.

Они вскарабкались на берег. Его ноги — и босая, и обутая — скользили по грязи. За спиной через реку перегоняли коров, всадники наклонялись в седлах, махали шляпами и веревками. Выкрикивали команды. Животные сбивались в кучу, плыли, карабкаясь друг на друга и поднимая тучи брызг.

— Добро пожаловать в наше маленькое Братство, — усмехнулась Шай.

Люди, скот и фургоны скучились неподалеку от реки, укрываясь от ветра за рощей. Кто-то рубил деревья, чтобы чинить имущество. Кто-то старался напялить ярмо на упрямых волов. Некоторые переодевались в сухую одежду взамен промокшей, и загар резко выделялся на их руках. Парочка женщин установили котел над костром и мудрили с похлебкой, от запаха которой в животе Темпла мучительно заурчало. Двое детей развлекались, гоняя по кругу трехногую собачку.

Он прилагал все усилия, чтобы улыбаться, кивать и заслужить всеобщее расположение, пока Шай помогала ему пройти сквозь толпу, поддерживая сильной рукой за подмышки, но снискал лишь несколько хмурых любопытных взглядов. Люди сосредоточились на работе. Все они нацелились получить прибыль из неприветливой новой земли, меняя одну каторгу на другую. Темпл вздрогнул, но уже не от боли и холода. Когда он примкнул к Никомо Коске, это было еще и от нежелания впрягаться в новый тяжелый труд.

— Куда направляется Братство? — спросил он, надеясь не услышать такие названия, как Сквордил или Эверсток, вовсе не имея желания вторично встречаться с их обитателями.

— На запад, — ответила Шай. — Прямиком через Дальнюю Страну, в Криз. Устраивает?

Темпл никогда не слышал о Кризе. И это в его глазах стало наилучшей рекомендацией этому городу.