Похоже, дух не обманул: татуированная плоть гиганта и правда была неуязвима. Логен согнулся, дожидаясь, пока пройдет боль в животе, и судорожно соображая, чем бы таким пронять Фенриса. В голову не пришло ни одной мысли. Ужасающий обернулся; позади него на земле, вцепившись в обломки щита, стонал невезучий воин. Прочие щитники нехотя замкнули круг.

Великан шагнул навстречу Логену, и тот, превозмогая боль, отступил.

— Я еще жив, — прошептал он самому себе. Но сложно сказать, надолго ли.

Вест еще никогда не чувствовал такого страха и возбуждения, никогда прежде не ощущал себя столь живым. Даже когда выиграл на турнире, и вся огромная площадь Маршалов ему аплодировала. Даже когда вошел в брешь при Ульриохе, вырвавшись из пыли и хаоса на теплый солнечный свет. По коже бежали мурашки от ужаса и надежды. Руки сами собой подергивались в такт движениям Девятипалого; губы шептали бесполезные советы, слова поддержки. Рядом пихались Пайк и Челенгорм, кричали до хрипоты в горле. Сзади напирала толпа. На стенах вопили и потрясали кулаками горожане; они тянулись вперед, чуть не падая из бойниц. Да и круг щитников не стоял спокойно: с каждым движением бойцов его границы то расширялись, то вновь стягивались.

Отступал пока только один — Девятипалый. Огромный мужик, сильный, как зверь, он казался маленьким, слабым и хрупким на фоне этого ужасного чудовища. Хуже того, творилось нечто неладное. Колдовство, не иначе: страшные, смертельные раны затягивались на Фенрисе в мгновение ока, сколько Девятипалый ни кромсал его синюю плоть. Эта тварь не была человеком. Скорее демоном. Всякий раз, оказываясь в его тени, Вест чувствовал такой страх, будто стоял на пороге преисподней.

Вест поморщился, когда Девятипалого оттеснили к щитам на другой стороне круга. Ужасающий поднял кулак, собираясь разнести противнику череп, но тот в последний момент увернулся. Ударил тяжелым мечом. Клинок со звоном отскочил от закаленной стали наплечника, однако гигант пошатнулся, и Девятипалый перешел в атаку. На его жестком лице отчетливо проступили белые шрамы.

— Да! — прошептал Вест, и люди рядом с ним радостно взревели.

Логен ударил еще раз, и меч, заметно оцарапав доспех Ужасающего, взрыл землю. Третий удар пришелся в самые раскрашенные ребра гиганта; из-под брони ударили алые брызги, великан потерял равновесие. Вест только и успел, что раззявить рот, как на него подрубленным деревом рухнул Фенрис. Прикрываясь щитом, Вест опустился на колени и задрожал под немыслимым весом. Желудок скрутило от ужаса и отвращения.

И тут он увидел. Пряжка на поноже Фенриса, под самым коленом гиганта. Она была совсем рядом, только руку протяни. В тот момент он думал только об одном: Бетод убежит, скроется, после стольких жертв с обеих сторон. Стиснув зубы, он ухватился за кончик ремня размером с полноценный пояс и рванул, когда гигант начал вставать. Пряжка, звякнув, расстегнулась, и поножь на могучей ноге Фенриса чуть отошла, когда он бросился на Девятипалого и ударил его.

Поднимаясь с колен, Вест успел пожалеть о своей опрометчивости. Он огляделся — не заметил ли кто, но взгляды остальных оставались прикованы к бою. Маленькая и отчаянная диверсия как будто не сделала разницы. Лишь поставила под угрозу жизнь самого Веста. С детства он знал: если северяне уличат тебя в жульничестве на поединке, то в наказание вырежут кровавый крест.

— Иэх!

Логен ушел от удара черным кулаком. Качнулся вправо, уходя от удара синим. Нырнул влево, вновь избегая стального кулака, поскользнулся и чуть не упал. Любой из этих ударов мог снести ему голову. Он заметил, как Фенрис заносит синий кулак, стиснул зубы и обошел выпад. Махнул мечом.

Лезвие аккуратно отделило разрисованную руку от плеча. Отрубленная конечность улетела на другой конец круга, оросив траву кровью. Логен втянул воздух в горящие легкие и в последнем рывке обрушил меч Фенрису на голову. Тот успел дернуться в сторону, и клинок вошел в татуированную часть черепа, расколов ее до самой брови.

От удара стальным кулаком в ребра он взмыл в воздух, дергая ногами, врезался в щит и упал лицом вниз. Выплюнул грязь и подождал, пока мир вокруг перестанет крутиться.

Затем, морщась, поднялся, сморгнул слезы и замер. Фенрис, не вынимая меча из черепа, подобрал с земли руку, приставил ее к бескровной культе, приладил на место. Предплечье как будто и не срубали, надписи вились по нему целые и невредимые.

Люди умолкли. У них на глазах Ужасающий согнул и разогнул синие пальцы, схватился за рукоять меча Делателя. Раскачал клинок, хрустя костью, и выдернул его. Встряхнулся, будто голова слегка закружилась, и второй раз за утро бросил меч к ногам противника.

Логен, бурно дыша, взглянул на клинок. Раны, полученные в горах, болели. Ушибы, полученные сейчас, саднили. Хотя воздух был холоден, рубашка липла к телу, насквозь мокрая от пота.

Ужасающий, казалось, и не устал, не вспотел, пускай на нем и висело с полтонны железа. На черепе у него не осталось даже царапины.

Логен вновь ощутил давящий страх. Теперь-то он понимал, что чувствует мышь в когтях у кошки. Надо было бежать, бежать без оглядки, так нет, он выбрал поединок. Хочешь сказать про Логена Девятипалого — скажи, что этот ублюдок ничему не учится.

Гигант растянул дрожащие губы в улыбке и произнес:

— Давай еще.

Ищейка шел к воротам внутренней стены Карлеона. Как всегда, жутко хотелось отлить.

Он надел вещи убитого трэля, которые оказались ему велики. Пришлось потуже затянуть ремень да прикрыть окровавленные дырки на груди плащом. Молчун взял себе одежду второго трэля и его булаву, закинул лук за спину. Доу, связанный, плелся между ними, безвольно шаркая ногами. Голову его покрывала корка спекшейся крови, словно его хорошенько отдубасили.

Ищейка честно признался себе, что трюк поистине жалок и дешев. Их могли раскрыть с полсотни раз, но времени придумывать нечто хитрее попросту не было. Оставалось улыбаться и уверенно отвечать на вопросы.

У ворот стояли два стражника — карлы в длинных кольчугах и шлемах, при копьях.

— Это еще что? — нахмурившись, спросил один часовой.

— Да вот, ублюдок пытался перелезть через стену. — Ищейка для убедительности стукнул Доу в висок. — Отведем его в подвал и запрем, пока все не кончится.

Он уже хотел идти дальше, когда карл уперся ему рукой в грудь. Ищейка судорожно сглотнул, однако стражник, кивнув в сторону городских врат, спросил:

— Как там дела?

— Вроде неплохо, — пожал плечами Ищейка. — Дерутся себе и дерутся. Бетод все равно победит. Он всегда побеждает.

— Ну не знаю, не знаю, — покачал головой карл. — У меня от Ужасающего поджилки трясутся. От него и сраной ведьмы. Если Девять Смертей прикончит эту парочку, я по ним горевать не стану.

Второй стражник хихикнул и, сдвинув шлем на затылок, промокнул лоб тряпицей.

— А ты… — хотел сказать он, и в этот момент Доу, скинув фальшивые путы, вонзил ему нож в лоб, по самую рукоять. Опрокинул стражника наземь, словно стул, из-под которого выбили ножки.

Одновременно Молчун трофейной булавой саданул по голове второго карла: от удара в шлеме осталась глубокая вмятина, кромка опустилась часовому аж до самого носа. Карл пошатнулся, будто пьяный; кровь пошла у него из ушей, и он рухнул на спину.

Ищейка распахнул плащ, стараясь прикрыть Доу и Молчуна, пока они прятали трупы. Впрочем, город был пуст, все собрались на стене и следили за поединком. Он на мгновение задумался, как там держится Девятипалый, и кишки сразу скрутило от дурного предчувствия.

— Пошли, — позвал Доу. Он улыбался от уха до уха, во всю покрытую кровью физиономию. Тела спрятали за воротами; один из убитых скосил глаза на нож, что торчал у него из башки.

— Думаешь, этого хватит? — спросил Ищейка.

— Хочешь с ними попрощаться?

— Ты понял, о чем я. Если кто-то…

— Некогда все по уму устраивать. — Доу схватил его за руку и втащил за ворота. — Пора ведьму кончать.