Нет.

Что оставляло ей только одну возможность.

Дрожащими пальцами она достала из рукава коробочку, взяла огромную щепоть жемчужной пыли и, отвернувшись от двери, втянула ее. Инвестор должен уметь с первого взгляда распознать благоприятную возможность, в одно мгновение оценить риски и возможные выгоды, и если один вариант перевешивает все другие, тут же ухватиться за него, принять решение без отлагательств, без оглядки, без каких-либо чувств.

Бунт… Во рту у нее пересохло. Мятеж… В черепе грохотал пульс. Измена…

Савин поморщилась, чувствуя, как пошевелилось дитя. Неужели она действительно решится на это? Может ли она себе позволить не решиться? Что она чувствует — неописуемый страх или почти невыносимый трепет предвкушения?

— Спокойно, — прошептала она. — Спокойно, спокойно, спокойно…

Это был риск. Ужасный риск. И тем не менее Савин не могла не думать о том, что можно получить в результате. Практически все, если удастся правильно разыграть карты… Закрытый совет нажил себе множество врагов как внутри Союза, так и за его границами. Разве ее отец не рассказывал ей про них, разве не обсуждал с ней их страхи и надежды, не перечислял их сильные и слабые стороны? Если всех их удастся собрать вместе и подтолкнуть в нужное время в нужном направлении…

Но для этого требовалась чуткая рука. То есть то, чем Лео ни в коей мере не обладал. И вот для этого у него была она.

Савин расправила плечи, широко распахнула дверь и шагнула через порог.

В кабинете Лео она ничего не меняла. Вероятно, здесь никто ничего не менял за последние два столетия. Какие-то темные холсты с ликами давно почивших лордов-губернаторов, какие-то зловещие мечи и щиты северян, притащенные с давно забытого поля боя; охотничьи трофеи, набитые неопытной рукой и неодобрительно таращившиеся со стен бесцветными стеклянными глазами. Печальная косуля, изумленный олень, ошарашенный медведь, ухмыляющийся волк… Лео заверил ее, что это то, что нравилось его отцу, а значит, нравится и ему — и она по крайней мере сделала вид, что уважает его решение.

— Господа.

Она спокойно закрыла за собой дверь и с улыбкой подошла к ним, упрятав свое лихорадочное возбуждение под маску величественного самообладания. Она взгромоздилась на древнее кресло, абсолютно не предназначенное для одежды современной дамы — в особенности если эта дама беременна.

Лео казался слегка потрясенным:

— Мы тут как раз говорили о…

— Вы говорили о том, что вам необходимо найти союзников, чтобы поднять мятеж против короля Орсо, — продолжила Савин, сама пораженная тем, насколько ровно ее голос произнес эту вопиющую фразу. — Вы говорили о свержении правительства Союза и об установлении нового.

Она вытащила пробку из графина, налила себе бокал и постаралась принять наиболее комфортное положение, какое только смогла отыскать.

— Вы говорили о том, что собираетесь изменить мир, и я пришла, чтобы принять участие в вашей беседе.

На губах Ишера играла высокомерная улыбочка — выражение, которое она часто видела у мужчин, начиная с ними переговоры. Выражение, которое ей так нравилось стирать с лиц этих людей, мнящих себя могущественными.

— Леди Савин, мне не кажется…

— Вы двое собрались рискнуть всем, что у вас есть. Тем самым вы собрались рискнуть всем, что есть у меня. Моим будущим. Будущим моего ребенка. Насколько я поняла, вы уже сделали несколько шагов по этому пути. Слишком далеко, чтобы повернуть обратно, не подвергнув всех нас значительной опасности. Возможно, слишком далеко, чтобы повернуть вообще. Итак. По всей видимости, вы не оставили мне другого выбора, кроме как посвятить себя этому проекту и сделать все возможное, чтобы он осуществился. — Она вздернула подбородок. — Но если вы думаете, что я пойду на это, даже не высказав свое мнение, вы глубоко заблуждаетесь.

Ишер сузил глаза:

— Вам придется пойти против своего отца…

— Оставьте это нам двоим.

Ее отцу — если она вообще могла считать его своим отцом — было не на что жаловаться. Он сам постоянно читал ей нотации о том, как важно быть беспощадной, еще когда она была ему по колено.

— А теперь расскажите мне о своих планах.

Лео подался вперед с энтузиазмом мальчишки, которому не терпится похвастаться новой игрой.

— Открытый совет у нас в руках. У нас армия Инглии — лучшие солдаты в Союзе! Мы собираемся перетащить на свою сторону Рикке и Стура со всеми их северянами. Мы высадимся на северном побережье Срединных земель, соберем всех своих друзей и выступим на Адую! Застанем Закрытый совет врасплох и заставим Орсо принять наши требования, не пролив и капли крови!

Савин отхлебнула из своего бокала, покрутила вино во рту и проглотила.

— Это звучит… чересчур оптимистично. — Ей удавалось застать отца врасплох, может быть, четыре или пять раз в своей жизни. Идея того, что это получится у Лео, граничила с абсурдом. — Ты рассчитываешь на то, что опытные политики и солдаты все будут играть тебе на руку.

— У нас есть секретное оружие! — Лео стукнул кулаком по столу. — У лорда Ишера имеется друг в Закрытом совете.

Ишер недовольно пожевал губами. Очевидно, он доверял ей не больше, чем она ему, но это едва ли имело значение. Лишь очень немногим из своих деловых партнеров она доверила бы подержать свою шляпу, однако им удавалось вместе зарабатывать деньги.

— Хороший друг, — неохотно подтвердил он. — Мы знаем обо всем, что они затевают.

— Орсо не солдат, — презрительно сказал Лео.

— Он и не политик. Посмотреть только, во что превратился суд над Веттерлантом. — Ишер с отвращением фыркнул. — Этот человек просто глуп!

— И труслив.

— Ничего подобного, — возразила Савин. — Может быть, он нерешителен, но зато умен, и к тому же в нем есть стержень. Чем жестче будет становиться ситуация, тем жестче будет становиться он сам.

— Я думал, ты завязала с тем, чтобы принимать его сторону? — проворчал Лео.

— «Никогда не бойся своих врагов, но всегда уважай их», — процитировала Савин. — Столикус, кажется? Если мы собираемся рискнуть всем, что у нас есть, мы не можем себе позволить попросту допустить, что наши враги окажутся слабаками. Мы должны набрать в свои руки столько козырей, чтобы у нас не осталось других вариантов, кроме победы!

Она принялась рассматривать коллекцию потрепанного боевого оружия на стенах, уже принимаясь прорабатывать проблему со всех ракурсов.

— В Союзе сейчас полно безработных ветеранов — людей, вернувшихся с войны и обнаруживших, что мир изменился и для них в нем больше нет места. Я бы предложила, чтобы Открытый совет попросил разрешения собирать вооруженные отряды для защиты своих интересов от ломателей. Чтобы подавлять мятежи и выкорчевывать зреющее несогласие. С таким предлогом вы сможете вооружиться, не потеряв, а даже завоевав доверие Закрытого совета.

Лео, подняв брови, взглянул на Ишера. Тот постепенно переходил от насмешки к задумчивости.

— Неплохо, — снизошел он.

— Я могу организовать в печати кампанию, выпуск новых памфлетов и новостных листков, которые будут поддерживать тлеющие угли протеста. Обвиним Закрытый совет в плачевном состоянии государства. Свалим всю вину на долги перед «Валинтом и Балком». Напомним простонародью о повешенных на Вальбекской дороге. Напомним лордам о том, как несправедливо обошлись с Веттерлантом. Королева Тереза всегда будет популярной мишенью, да и король Орсо тоже.

Предлагая это, она ощутила укол сожаления, но сказала себе, что им предстоит сражаться за свои жизни. В такой борьбе годится любое оружие.

Лео широко улыбнулся:

— Как я слышал, гравюры говорят напрямую с сердцем.

— И чем грязнее, тем лучше, — подхватила Савин. — Король Джезаль был бастардом, а значит, мы можем вытащить на поверхность сомнения в законности его линии престолонаследия.

В конце концов, кто мог знать лучше нее, насколько разрушительными могут оказаться подобные сомнения?

— Я напишу мастеру Суорбреку, чтобы он расчехлил свои печатные машины. Но даже учитывая все это, лорд Ишер, вы правы в том, что нам понадобится любая помощь. Насколько я успела услышать, вы не учли еще двух возможных союзников. Стирийцев — и самих ломателей.