— Ломателей? — Лео выглядел почти настолько же потрясенным, как оленья голова за его плечом. — Но они же изменники!

Савин не стала подчеркивать очевидный момент, что в этом ломатели не одиноки. Вместо этого она мягко положила Лео руку на предплечье. Не ведя — поддерживая.

— Лео, народ считает тебя героем. Людей будет легко убедить, что ты ратуешь за народное дело. Ты мог бы ввести ограничения рабочего дня, обеспечить защиту против чрезмерной эксплуатации, предоставить простым людям голоса в правительстве. Мы могли бы избавиться от нескольких наиболее ненавистных для народа практик здесь, в Инглии, в качестве демонстрации наших намерений.

— Но я не имею никакого представления о трудовом законодательстве!

— Зато я имею. — Если на то пошло, половина этих ненавистных практик была введена с ее непосредственным участием. — К тому же нам нужно всего лишь убедить людей, что ты знаешь, что делаешь… Лорд Ишер, как я слышала, королевскую гвардию распределили между несколькими крупнейшими городами Срединных земель для предотвращения новых восстаний?

— Совершенно верно.

— Следовательно, действия ломателей, будучи тщательно скоординированы, могли бы связать руки королевской гвардии, не дав им реагировать на… другие угрозы.

Ишер кивнул. Его задумчивость понемногу переходила в уважение.

— Возможно.

— У меня есть контакты среди ломателей. — Собственно, один из их выдающихся бывших членов находился у нее в услужении. — Возможно, мне удастся их убедить поддержать нас, по крайней мере в настоящий момент. Со Стирией я тоже имею давние деловые связи.

Ишер не казался столь же убежденным в этом отношении.

— Вы действительно думаете, что вам удастся договориться с Талинской Змеей?

— Нет. Но, насколько я понимаю, королю Яппо не терпится вылезти из-под юбки своей матери… Возможно, мне удастся договориться о встрече непосредственно с ним.

С каждым ее словом Лео выглядел все более несчастным.

— Яппо же дегенерат! Черт подери, это все знают!

— Давай на время забудем о его любовных пристрастиях и сосредоточимся на его солдатах и его деньгах. Такая помощь вполне может склонить равновесие в нашу сторону. Она может спасти жизни — наши жизни!

— От одной этой мысли я чувствую себя испачкавшимся! — Лео поерзал в кресле. — И чего это будет нам стоить?

Савин бы с радостью дала ему пощечину, но сделала выбор в пользу спокойных доводов.

— В корне разногласий между Стирией и Союзом лежит заявленное королем Орсо право на герцогство Талинское. Мы могли бы пообещать, что откажемся от дальнейших претензий. Кроме того, мы могли бы перестать поддерживать независимость Сипани. — Она помолчала, взвешивая, стоит ли делать следующий шаг. Но после того как решился бунтовать против короны, уже не остается неприступных границ. — Мы могли бы предложить отдать им Вестпорт.

Карнсбик был бы доволен. Он всегда убеждал ее проявлять больше благотворительности — и вот извольте, она раздает целые города!

— Отдать им Вестпорт?

Лео онемел от возмущения. Савин заметила, однако, что лорд Ишер хранил молчание.

— Невеликая цена в обмен на Срединные земли, Инглию и Старикланд, — возразила она. — Ты там хоть бывал когда-нибудь?

— Вообще-то нет, но…

— Пыльные трущобы, набитые суеверными глупцами. Лично я нисколько о нем не пожалею.

— Мы сражались со стирийцами в трех войнах! И каких войнах! Я хочу сказать… — Лео взглянул на Ишера, ища поддержки, но Ишер был занят: он глядел на Савин. От его былой снисходительной усмешки не осталось и следа. — …Это не особенно-то патриотично, знаешь ли.

— Если ты боишься показаться непатриотичным, подумай о том, как ты будешь выглядеть, когда тебя повесят за измену. — Савин вложила в свой голос немного металла. — Это не игра, Лео! Мы должны посвятить себя делу полностью. Если мы проиграем — мы обречены.

Воцарилось долгое, неуютное молчание. В древнем, черном от сажи камине шевельнулось полено, в дымоход взвился сноп искр.

— Ее светлость права, — наконец сказал Ишер. — Мы рискуем всем и должны разыграть все карты, что у нас есть.

— Но мы должны быть безупречными! — Лео взглянул на портреты предшествующих лордов-губернаторов, неодобрительно взиравших сверху, словно обвинители в суде. — Чистыми и принципиальными! Если мы готовы пойти на что угодно, тогда чем мы лучше их? — Его уязвленный голос звучал хныканьем мальчишки, который обнаружил, что взрослые отобрали его игру и играют в нее по своим правилам, которые ему совсем не нравятся. — Мы должны поступать как должно!

Ей очень хотелось сказать ему, что они не могут себе позволить поступать «как должно», а только «как необходимо». Что здесь нет правых и виноватых, а есть только они и их враги. Но зачем вышибать дверь, если можно проскользнуть в окошко?

— Лео… ах!

И она перегнулась пополам, схватившись за живот. Лео вскочил с кресла.

— Во имя мертвых, ты…

— Ничего, ничего. — Она схватила его за руку, мучительно оскалившись. — А-а! Но все же, может быть, ты позовешь Зури, пускай она принесет мне то снадобье…

— Конечно!

И он выскочил из комнаты с такой скоростью, какую ему позволяла его хромота.

Ишер тоже привстал.

— Леди Савин, могу я…

— Как по-вашему, кто будет королем, когда это закончится? — Савин вновь расположилась в своем кресле и хладнокровно встретила его взгляд.

Ишер недоверчиво хохотнул и медленно опустился обратно на сиденье.

— Король Орсо, разумеется. Мы собираемся устранить прогнивший Закрытый совет. План низложения короля — это государственная измена!

— То есть вы собирались остановиться на полуизмене? Бросьте. Наполовину приготовленное мясо вызовет несварение у всех. Унизив короля, но оставив его на троне, вы лишь подготовите собственное уничтожение. Не говоря уже о моем.

Вальбек преподал ей жестокий урок. Больше она никогда не позволит себе быть слабой, уязвимой, напуганной. При мысли о том, что она собиралась сделать, Савин ощутила неожиданно острую боль, но безжалостная логика вела ее лишь в одном направлении. Возможно, когда-то она и любила Орсо, но теперь он ее ненавидел. Ее отец всю жизнь лгал ей. Что до лояльности — это не больше чем уловка тех, кто обладает властью, чтобы заставить тех, кто ею не обладает, действовать вопреки собственным интересам.

Она встретила взгляд Ишера.

— Король Орсо должен уйти.

Ишер пробежал языком внутри рта. Теперь он переходил от восхищения к подозрительности.

— Я вижу, мы с вами говорим откровенно…

— Когда речь идет о государственной измене, все остальное было бы смешно. Итак, что у вас действительно есть, не считая нас? Лорд Барезин, как мне говорили, ставит в своем личном театре порнографические пьесы про королеву Терезу и смеется над ними до потери рассудка. Лорд Хайген, как я слышала, каждое утро вымачивает себя в медной ванне, чтобы пополнить свои магнетические энергии. Что до леди Веттерлант — стоит ли даже начинать обсуждать ее недостатки?

— Вы хорошо информированы.

— Знание — корень могущества, как говорил Иувин.

— А что вы разузнали обо мне?

Настал черед Савин сделать паузу.

— Должна признаться, под вашим именем в моей записной книжке чистая страница.

— Я осторожный человек, ваша светлость. И это несчастье, приключившееся с Веттерлантом, дало мне большую силу в Открытом совете. Такого чувства единства там еще не бывало. Я сумею держать лордов в узде, можете не сомневаться.

— Пусть даже так. С армией Инглии мы предоставляем вам лучших и опытнейших солдат, каких вы только сможете найти. Приводя с собой Стура Сумрака, мы заручаемся помощью могучего союзника. Вы согласны?

— Вы не оставляете мне другого выбора, кроме согласия.

Савин засмеялась, словно услышала превосходную шутку:

— То, к чему я всегда стремлюсь в разговоре! У моего мужа меньше врагов и гораздо больше популярности, чем у любого другого кандидата. Кроме того, будучи потомком своего деда, он имеет некоторое законное право притязать на трон. Более обоснованное, как могут сказать некоторые, нежели у нынешнего правителя. Он должен стать королем, лорд Ишер. — И тогда она станет королевой! Подернутые пеплом угли этой сокровеннейшей из ее амбиций внезапно вспыхнули вновь. — Если вы хотите, чтобы мы поставили на кон все, что мы имеем, такова моя цена.