Избавившись от крупной оболочки, работающей в качестве «цистерны» для эфира, я сократил масштаб агрегата почти на три четверти. Да, все равно получалось громоздко, но уже не требовался громадный зал, чтобы уместить там один артефакт. Да и, откровенно говоря, мне не нужны большие куски кристаллов, хватит и тонких пластин, которые привык использовать в последнее время.

К тому же нельзя забывать, что если батарейка работает долго, никто не станет оплачивать новую. А я не собираюсь становиться меценатом, мне нужно обеспечить финансовую стабильность для своей семьи.

Так что пластины — достаточный выбор. А если вдруг понадобится создать нечто крупное, гораздо легче сделать это разово самому. Для внутреннего, так сказать, пользования.

Не забыл я и о том, где они должны будут использоваться. Получив на руки достаточно артефактов, заточенных на применение светлыми и неодаренными, я вчерне разработал схему будущего пулемета.

Моральные терзания о том, где предел моему вооружению, больше меня не беспокоили. Арония не погнушалась бомбить Крэланд своими «Купелями», так почему я должен сдерживаться?

Да, технология опасна, и ее могут применить против меня. Но для этого у меня уже есть система превентивного выведения из строя изготовленных артефактов. Каждый будет зарегистрирован, и в случае потери — просто уничтожен. На свободную продажу я оружие поставлять не собираюсь, но отражать очередное нападение обвешанных защитой еретиков смогут даже простолюдины.

На меня могут косо смотреть в королевском совете, но не я выпустил джинна из бутылки. Да и к тому же я одержимый, чего от меня еще ожидать?

В дверь постучались, и я откинулся на спинку кресла.

— Минутку, Ханна.

Накинув ветошь на заготовку, я поднялся и дошел до двери. Замберг дождалась, когда я открою, но стоило мне потянуться за лекарством, выпалила:

— Ваша милость, пожалуйста, скажите Марку Вайссерманну, что я не собираюсь ехать в его Белолесье!

Поболтав бокалом с лекарством, я хмыкнул.

— Но вы можете и сами ему отказать, — сказал я, после чего залпом выпил очередную дозу. — Или я чего-то не знаю?

Ханна кивнула, принимая посуду.

— Мне кажется, он немного не в себе, ваша милость, — негромко пояснила она. — Вбил себе в голову, что я просто заламываю цену. А я не могу работать и одновременно вести светские беседы, вы же знаете.

Я кивнул в ответ.

— Хорошо, я поговорю с ним. Но, честно признаться, не думал, что дойдет до подобного.

— Он очень вами восхищается, — пояснила Замберг. — И пытается следовать вашему примеру. Но… Не всем дано одинаково, и Вайссерманну не хватает не только вашего ума, но и простой мудрости, чтобы это понять. Кроме того, Белолесье — абсолютная пустышка, и любому алхимику это уже известно.

— Я попробую его образумить, — сказал я. — А как вам Женевьева?

Ханна ответила не сразу, и я уже засомневался, может быть, она не хочет вести такие разговоры на пороге, но девушка все же заговорила:

— Она дочь своего рода, это все, что я могу сказать, — произнесла Замберг. — Благодарю, что согласились помочь, ваша милость. Мне пора возвращаться к работе, у меня там растворы.

Я кивнул и жестом предложил идти.

— Восхищается, значит? — хмыкнул за моей спиной Ченгер, как обычно явившийся без приглашения.

Я обернулся к своему компаньону и оглядел его с ног до головы.

— Судя по всему, ты неплохо провел время у своей ведьмы, — прокомментировал я вид демона.

Из Аронии он вернулся потрепанным и даже похвастался, что лишился глаза в бою. Но теперь никаких следов повреждений на теле не осталось, так что, полагаю, Ченгера можно снова смело отправлять на фронт.

— А как иначе? — оскалился он. — Но долго на месте сидеть мне претит. Ты уже решил, что мы будем делать дальше с еретиками и орденом?

— Да, и у меня будет для тебя пара заданий. Сперва доставишь продукты «Рысям», их еще рано выводить из Сибурга. А сам посмотришь, как там обстановка в других городах. Дело это будет не быстрое, но, полагаю, для тебя не составит труда провести разведку.

— Для чего? — уточнил демон, складывая руки на груди.

— Для проведения полевых испытаний, разумеется, — ответил я и, пройдя к полке с чертежом будущего оружия, вручил бумагу ему. — Мне нужно, чтобы ты нашел подходящее место, откуда можно бить вот этим.

— Занятная игрушка, — бегло оценив схему взглядом, улыбнулся демон. — Дашь мне одну поиграть, когда соберешь?

— Обязательно, самую первую испытывать будешь лично, — легко пообещал я.

В конце концов, только у демона будет возможность сбежать, если что-то пойдет не так. Рисковать своими людьми я пока что не готов.

Но после доведения до ума вооружения своей дружины — уже можно будет посмотреть.

— Тогда я готов выступать прямо сейчас, — заявил Ченгер, крайне бережно складывая чертеж. — Где продукты для «Рысей»?

Поместье Блэкландов .

— Алан, почему здесь гвардия Равенов? — дрогнувшим голосом спросила супруга.

— Полагаю, это ответ, — хмыкнул тот, сохраняя внешнее спокойствие.

Но обмануть Блэкланд мог постороннего, но никак не собственную жену, с которой прожил не один десяток лет. И она видела, что супруг напряжен.

— Признавайся, ты что-то натворил? — тихо спросила она, глядя в окно особняка.

Королевская гвардия шла ровным красивым строем. Развевались на ветру поднятые флаги — Крэланда и Равенов. Воинов пришло больше сотни, за ними тянулись подводы обоза, которым занималась менее красивая обслуга. Не оставалось сомнений — гвардия недавно отдохнула и выдвинулась к поместью только утром, свежей и готовой действовать.

Дружина Блэкландов собралась во дворе особняка. Верные своему барону люди с хмурыми лицами готовились к любому исходу визита.

Последние события, когда Равены уничтожали любого, кто осмелился им перечить, не прошли бесследно. Теперь доверия королевскому клану стало намного меньше.

— Тебе не о чем волноваться, — глухо произнес Алан. — Ну, чего ждешь? Подай мне парадный китель!

Если уж и встречать столь высоких гостей, так подобающим образом. Никто не посмеет сказать, что барон Черноземья ударил в грязь лицом, выходя навстречу королевской гвардии. В отсутствии самих Равенов их воины представляют клан.

К тому же официальный наряд не приспособлен к бою, хоть и защищен. Если Алана попытаются убить, вскоре все узнают, за что.

Сын был осведомлен о бумагах, отправленных в Херцштадт, так что сумеет сложить два и два. Не глупая Агата, хотя и дочь бы догадалась, что к чему. Артура и не было в поместье — умчался с утра по делам баронства, кроме того вряд ли он не сообразит, что возвращаться сейчас нельзя. А если с Аланом что-то и случится, сын поднимет всех ближайших баронов, чтобы призвать королевский совет к ответу.

Одевшись с помощью жены, глава рода на деревянных ногах спустился по лестнице на первый этаж и ненадолго замер перед входными дверьми. Слуга дождался, когда хозяин подаст знак, и распахнул створки.

— Ваша милость, — склонил голову капитан дружины, приветствуя своего барона. — Какие будут приказы?

— Защищайте мою семью, — ответил Алан, шагая к воротам, за которыми уже можно было разглядеть лица королевских гвардейцев.

Блэкланд дал знак слугам, и те распахнули ворота. От рядов гвардейцев вперед прошел только один. Остальные замерли, глядя строго перед собой, но держа ладони на рукоятях мечей.

Остановившись перед проходом, он вытащил из переметных сумок небольшой тубус, перевитый лентой в цвет графства Огонвеж, закрепленной печатью Равенов. Королевский клан уже даже не скрывал, что считает Крэланд своей собственностью, иначе печать была бы королевской.

— Алан Блэкланд, барон Черноземья, — проговорил гвардеец, делая шаг вперед. — Мое имя Курт Равеншор, и я прибыл сюда по приказу королевского совета.

Он протянул тубус крышкой вперед, и Алан принял его, тут же сломав печать.