С самого появления Ченгера в Эделлоне я подпитывал идущий к нему поток моего дара. Да, без знаний Марханы заниматься чем-то подобным я бы и не догадался, считая, что сам договор регулирует весь процесс поддержания демона на материальном плане. И даже тот факт, что Ченгер может в любой момент зачерпнуть у меня побольше или поменьше, меня не смущал.

Теперь же я прекрасно представлял, как управлять этим каналом. Технически его можно было представить вроде тонкой латексной трубки, способной раздуваться под напором передающейся по нему силы. И на самом деле это работало в обе стороны, то есть не только демон мог присосаться к моему источнику, но и я при необходимости способен тащить одеяло на себя.

Сосредоточившись, я принялся аккуратно растягивать канал. Запасы магии, собранные моим умным домом из свободного эфира, пропустить через себя было сложно, и в экстремальной ситуации этим не воспользуешься, но сейчас я совершенно спокоен и у меня есть немного времени, чтобы этим заняться. Как только понял, что канал договора расширен достаточно, я собрал почти весь резерв своей магии и протолкнул его в трубку.

— Приятного аппетита, Ченгер, — не открывая глаз, отправил я мысленный посыл.

— Во всем королевстве сейчас будет очень неспокойно, — заговорил Николас, когда женщины оставили нас одних. — Как бы и до наших краев не докатилось…

Я пожал плечами, разгрызая пирожок с вишней.

Беспорядки, следующие за мистическим вымиранием правящей династии — само собой разумеющееся последствие. Целый род исчез с доски, и теперь другие кланы будут прилагать все возможные усилия, чтобы сесть на все еще теплый после задницы Рудольфа трон.

— Что скажешь, Кир? — обернулся ко мне капитан стражи.

— Что слишком самонадеянно было устраивать бунт в Крэланде, — негромко заметил я. — Теперь, когда культ убедился в собственной возможности ввергать в хаос целые страны, ему ничего не стоит провернуть подобное не только в Меридии и Крэланде.

— Ты думаешь? — он покрутил пальцем в воздухе.

— Господин Фолкс, — с укором усмехнулся я в ответ. — Рудольф прикормил культ Хибы в своей стране, и это не домыслы, это факт. А как только у этих сумасшедших хватило сил, они сперва разыграли мятеж в Крэланде, а потом устранили короля Меридии — единственного, кто на самом деле мог их остановить или хотя бы помешать.

На несколько секунд установилась тишина. Капитан размышлял о своем, я не отвлекался от десерта.

Меня совершенно не мучила совесть, по большому счету Меридия получила то же, что сама подстроила Крэланду. Но меня ни то ни другое событие не касалось. Я не зря говорил, что воздействовать на меня не получится — мне слишком плевать на Эделлон, чтобы переживать о его играющих в интриги аристократах.

— Осмелели, значит? — хмыкнул, наконец, Фолкс, глядя в окно.

— Это только начало, Николас, — заверил я, шумно отхлебывая чай из чашки. — Пока в Меридии будет идти борьба за корону, окрепший культ спокойно покинет страну. Не удивлюсь, если в ходе междоусобицы сгорят все доказательства, что Хиба вообще тут был. Их глава, кем бы он ни был, далеко не дурак, и неоднократно это доказывал, так что можно утверждать, что и в этот раз ему все сойдет с рук.

Фолкс кивнул, принимая мою точку зрения.

— И они останутся безнаказанными за то, что сделали. Это ведь не просто чья-то смерть, это же король! Сколько людей пострадает ни за что. А ради чего?

Он тяжело вздохнул, сжимая кулаки. А я спокойно доедал свой пирожок.

Да, пострадают невиновные. Однако больших жертв не будет. В Меридии нет безумного Равена, выжигающего земли вместе с простолюдинами и посевами. А свои аристократы будущих подданных трогать не станут. Иначе править будет некем.

— А что орден говорит? — резко обернувшись ко мне, спросил капитан.

— Да они там сами не знают, что делать, — пренебрежительно отмахнулся я. — Сам же знаешь, после раскола там почти никого не осталось, Аркейн больше заботит собственное выживание, чем разборки с культом.

— И как же все это не вовремя, — покачал головой он.

— А когда беды были к месту? — философски ответил я. — Меня вот другое беспокоит: если Меридия осталась без короля, не решит ли Риксланд напасть? Армия вся сейчас размазана по границе с Крэландом, уйдет не одна неделя, прежде чем рода смогут дать отпор.

— Ситуация поменялась, это точно, — кивнул Николас. — Но у меня есть четкие инструкции на такой случай.

— Вот как? — вскинул бровь я. — Расскажешь?

Тот бросил взгляд в сторону двери, за которой скрылись наши женщины. Выждав пару секунд, заговорил:

— Запереть город, собрать ополчение и отходить с ним к столице. На время войны я становлюсь единственным офицером, имеющим право отдавать приказы. А теперь представь, что начнется, когда об этом узнают?

Я пожал плечами.

— Но бургомистры и так должны это знать. Не дураки же они.

— Их власть только в Фолкбурге, Кир, — покачал головой тот. — Как только враг перейдет границу, бургомистры превращаются в обычных граждан. Полагаю, мне не нужно объяснять, какой хаос тут начнется, когда люди поймут, что нужно оставить дома?

— Я примерно представляю.

Несказанным осталось, что в тот же момент, как будет объявлена эвакуация, самых богатых горожан просто насадят брюхом на нож. Потому что они все это время наживались на простых людях, спали в мягких постелях и ели с золотой посуды. Конечно, это утрированно, но беспорядки послужат катализатором перераспределения ценностей среди населения. И стража ничего не сможет сделать, вернее, она-то как раз окажется в первых рядах, ведь у них есть и броня, и оружие.

А ведь я еще и снабдил ребят Фолкса амулетами на все случаи жизни. То есть, стража из правоохранительных органов в одночасье превратится в вооруженную толпу, диктующую свои порядки. До ближайшего аристократа не так уж и далеко, вот только что он сможет сделать, если ему самому нужно запираться на своей земле и готовиться к бою.

Королевский домен не имеет других дворян над собой, и теперь, после смерти Рудольфа с его семейством, остался ничьим. То есть без защиты, зато его можно общипать. Неудивительно, что имеется приказ бежать под столицу — там хотя бы гвардия есть. Но пока народ туда дойдет, его либо разграбят, так как никто скарб оставлять врагу не станет, либо вообще поработят. Вступиться-то за них некому, а война все спишет.

— Да, как-то не слишком хорошо получается, — вздохнул я.

Николас кивнул и, встав со своего кресла, прошелся по комнате. Остановившись возле стены, капитан отодвинул висящую на ней картину и, пощелкав замком, вытащил из сейфа бутылку с двумя стаканами.

— Будешь? — обернувшись ко мне с посудой, спросил он.

— Буду, — кивнул я в ответ, прекрасно понимая, к чему все идет.

Свинтив пробку, Фолкс разлил в бокалы крепкого пойла, по запаху напоминавшего коньяк, и один из них поставил передо мной. Себе он наполнил стакан до краев и тут же, не откладывая в долгий ящик, залпом выпил его до дна.

Покрасневшее лицо капитана застыло, он выпучил глаза и замер, чтобы через пару секунд протяжно выдохнуть и налить себе заново.

Я же чуть пригубил — мне напиваться не хотелось, только компанию поддержать. И без того ясно, что Фолкс сейчас станет просить о помощи, взывая к состраданию будущих жертв аристократического произвола. А в таких переговорах нельзя терять голову, я-то прекрасно знаю, что капитана даже целой бутылкой с ног не свалить. И в том, что он попытается вытянуть из меня обещание помощи — не сомневаюсь.

— Дия помочь не сможет нам? — зашел с другой стороны капитан.

— Чем? — тряхнул головой я, изображая непонимание.

— Брось, Кир, — отмахнулся Николас, — весь город знает, что твоя жена — баронесса. Так, может быть, как-то можно через нее попросить защиты у ее родни? — уточнил он.

Мне оставалось лишь головой покачать.