Поэтому, вооружившись пером и чернильницей, я старательно делал конспекты, заново составляя описанные в учебнике символы и знаки. Потом сверялся с бумагами и правил ошибки. И так до автоматизма.

Конечно, зная все необходимые элементы по отдельности, можно составить и свое заклинание. Однако мне до такого уровня еще учиться и учиться — часть управляющих рисунков вообще не объяснялась для адептов. Салэм обещала, что описание есть на более высоких уровнях, но это никак не облегчало задачу.

В теории ритуал может сотворить вообще любое волшебство. Вопрос в точной формулировке и правильно просчитанном заклинании. Один неверный угол, и тебе оторвет голову за ошибку. Благо, сами ритуалы, просто рисуя на бумаге, не проведешь, иначе я бы и не брался их рисовать.

Итак, призыв беса. Внутренний маленький круг — зона призыва. Покинуть ее призванный демон самостоятельно не сможет, только после разрешения мага. Вокруг нее выстраивается равнобедренный треугольник накопителя. По каждой из его сторон тянется вязь символов — рун, каждая из которых отвечает за тип призванного существа. То есть при вызове беса именно его руну и нужно вписать, при этом — совершенно идентично.

Отчего такая сложность? Из-за ориентирования на трех плоскостях реальности. Физическое тело, в котором воплотится цель ритуала — бес. Астральное тело — то есть, чей разум будет вписан в указанное тело. И магический фон, эфир — собственно, какой у существа проявится дар.

Конечно, раз существуют варианты, наверняка имеется возможность приживить рядовому бесу способности любого из высших демонов. Однако экспериментировать я пока не планировал, а потому просто продолжал следовать предложенной методике.

Дальше, от каждой из рун проводится по лучу, каждый становится основанием нового треугольника, при этом его вершина должна быть направлена в противоположную сторону. Это уже замыкающий контур, который не даст ритуалу впитать силы больше, чем необходимо по формуле, оказавшейся внутри. Собрал сколько нужно для беса — и все, пылесос выключается автоматически.

После этого на каждом углу «стопора» у нас еще по окружности с рунами, собственно, призыва. По ключу на те же планы — тело, дух, магия. Они ориентируют ритуал, где искать.

Ну и последняя — сфера отречения. Это ограничивающая фигура, которая определяет зону создаваемого возмущения. Ритуал без этой сферы просто не запустит — никаких сил не хватит, чтобы его задействовать. А сфера отречения запирает определенный объем силы, и ни превысить его, ни уменьшить будет нельзя. Невостребованное, отсеченное треугольником «стопором», обязательно должно уйти обратно. При этом здесь возможны варианты — как просто в воздух, так и в тело самого мага. Конечно, если ритуал начерчен неправильно — откат будет таким, что можно превратиться в фарш, но такой риск на каждом этапе, в принципе, одинаков.

Закончив чертить, я внимательно оглядел собственный рисунок, а потом сверился с учебником. Ну, почти все правильно, кроме соблюдения углов, конечно. Да и стороны треугольников кривоваты, но тут уж без нормальной линейки и циркуля ничего не попишешь.

Хмыкнув, я отложил перо и бумагу, не забыв закрыть учебник, а потом оделся и пошел к кузнецу анклава. Не знал, на чем заработать? Чертежный инструмент — ты ж мое золотое дно!

Тут же действительно не существует ни циркуля, ни линейки — все чертят на глазок, да шнурки растягивают. Но зачем все эти костыли, когда можно очертить окружность идеальную, и размеры соблюсти, просто наметив нужные расстояния?!

Уже мысленно потирая руки и предаваясь фантазиям, как стану богатым и знаменитым, я был вынужден резко остановиться.

По контракту половина моего заработка принадлежит Салэм. А это значит, что мне придется либо ждать, когда я достигну статуса адепта, и мне больше не придется делиться с искоренительницей прибылью, либо готовиться отчехлять ей огромные суммы ни за что.

Вернувшись на место, я еще раз с тоской взглянул на свой рисунок и, взяв перо, тяжело вздохнул.

— Уже отдохнул? — спросила резко вошедшая в номер Салэм, и я молча обернулся к ней. — Тогда собирайся, Киррэл.

— Едем дальше?

— Да, но придется сделать небольшой крюк.

— Зачем? — удивился я.

Маршрут к академии был уже мной изучен, и особых проблем я на нем не ожидал. А судя по виду искоренительницы, нам предстояло какое-то важное дело.

— Мы идем в Катценауге, — объявила Салэм, потрепав меня по волосам.

Коней в анклаве нам на этот раз не дали. Зато вручили Салэм мешок костей, из которых искоренительница собрала нового дредхорста.

Восемь лап, два сидения, закрывающееся «брюшко» под багаж и семнадцать небольших лезвий вместо головы. Ростом этот паук был метра полтора, сидеть на нем было удобно. А скорость и плавность движений оказались выше всех похвал.

Пока мы паковали чемоданы и сдавали номер, прошел по-весеннему быстрый и мощный ливень. Так что, стоило нам перебраться через мост, из-под острых лап дредхорста полетели брызги грязи, мгновенно налипшей на моих сапогах и штанинах. Ощущение не из приятных, тем более что встречный ветер дополнительно охлаждал мои ноги.

Но тут жаловаться было не на кого. Все, что можно было выжать из этого дредхорста в плане комфорта, и так уже было сделано. Не знали здесь концепта автомобиля, да и мотоциклов отродясь не было. А ближайший пример транспорта был лошадью, и на ее фоне арендованный нами паук был просто верхом изысканности и технического прогресса.

Ворчал я, разумеется, исключительно про себя. И без того ясно, что на поддержание твари Салэм расходует порядочно силы, чтобы еще плакать об отсутствии брызговиков.

Всю дорогу я продолжал совершенствоваться в контроле дара, гоняя тепло по телу. Бесконечные тренировки искоренительницы помогли — сейчас я замечал разницу. На пути в Гажч я не мог так просто заставить собственный дар шляться вдоль конечностей или собираться в одной точке, а теперь получалось. И это было хорошо.

Выяснять цель нашей поездки я не стал. Салэм все равно расскажет лишь тогда, когда сочтет нужным, уж в этой ее черте я уже успел убедиться. Опять же, разъяснение, куда мы прем на ночь глядя, не входит в сферу моего обучения, и объясняться со мной учительница не обязана. А вот мне сопровождать ее необходимо.

Раскисшая от обильного дождя степь раскинулась на сколько хватало взгляда. Остывший воздух забирался под одежду, вымораживая тепло, но после длительных тренировок с силой искоренительницы я даже не мог назвать его сильным.

Сама же Салэм держалась в своем кресле с прямой спинкой достаточно расслабленно, и только идущий от нее едва заметный флер уже знакомой магии выдавал постоянную работу.

Я даже успел поразмыслить, не стал ли мой дар сильнее реагировать на некромантку, но в книгах о подобном не писали, и опираться было не на что, а говорить на такой скорости было не слишком удобно. Все-таки дредхорст уверенно держал все те же километров восемьдесят в час, и любые слова вбило бы мне в глотку. Нет, если бы требовалось срочно отвлечь Салэм, я бы так и поступил, но говорить шоферу под руку — не самое удачное решение.

Наконец мы покинули размоченную ливнем зону и вылетели на пропыленную площадку. Впереди сразу же нарисовалась темная полоса леса, и дредхорст чуть сбавил шаг. Поднятая мертвой тварью пыль взвилась за его лапами, взлетали в воздух комья вывороченной земли.

Мы выбежали на старую грунтовую дорогу, и паук под нами резко подогнул лапы — теперь не приходилось пригибаться самим, уклоняясь от веток, так и норовивших вцепиться в одежду, расцарапать лицо или вовсе выбить из седла. Воздух сразу стал чище, и дышать было легче.

А еще через полчаса путешествия Салэм заставила дредхорста замедлить бег. Мир вокруг перестал мельтешить, и я смог разглядеть облезлые стволы деревьев по обе стороны дороги, и отсутствие хоть какого-то намека на листву, прикрывающую выступающие из черной почвы синюшные корни, напоминающие о пальцах мертвецов. Воздух быстро остывал, и вскоре от дыхания стал выделяться пар, мгновенно оседающий на одежде и лице.