Кроилла задрала голову и выкрикнула что-то на орочьем наречии. Звучало это довольно странно, я понимал, что она выговаривает слова, однако ухо все равно ловило лишь рычание. Подумалось, что оркам можно было бы в каком-нибудь грайндкоре петь — нихрена не понятно, но орет громко и похоже на гроулинг.

Долго ответа нам ждать не пришлось. Из-за края мелькнули мускулистые руки, механизм подъемника заскрипел и затрясся. Платформа свободно полетела вниз, но замерла, натянув цепи сантиметрах в пяти от земли.

— Идем, — потирая горло, сказала орчанка и первой ступила на подъемник.

Последовав за ней, я расставил ноги на ширину плеч, чтобы сохранять равновесие. Однако цепи захрустели, подтягиваясь, и ход оказался неожиданно очень плавным. Нас даже ни разу не тряхнуло, пока механизм поднимал нас наверх.

Опасался ли я мести со стороны бывшей рабыни? Нисколько. В открытом бою орки мне не ровня, и даже рядом не стояли. Кроме того, в случае необходимости я могу выжигать их долины, просто заливая их огнем до небес — Камор показал, что способности у меня куда как мощнее, чем я сам ожидал. Да и причин у Кроиллы мне мстить не было на самом деле — ее солдаты не принадлежали к ее семье.

Как и остальные подобные команды, их составляли в основном из отщепенцев, которых не жалко потерять, так что, кроме духа товарищества и назначенного вождем командира, никаких взаимоотношений между ними не имелось. Что, собственно, не удивляло — я бы тоже не стал позволять одному клану обзаводиться такой зондеркомандой, это опасно для самой власти.

Наконец, мы достигли верха, и орчанка первой перешла на стену. Защитников по-прежнему видно не было, зато взору открылся проход, ведущий внутрь скалы. Не нужно иметь много ума, чтобы понять — коридор тоже просматривается, и потенциальный враг потеряет часть людей, прорываясь через него.

Можно было бы спрыгнуть прямо со стены, преграждающей проход в долину. Только высота по эту сторону еще больше. Полагаю, даже сами каменные орки, обладающие невероятно крепким скелетом, при падении переломают себе все кости. А с открытыми переломами обеих ног далеко не убежишь.

Справа кто-то зарычал по-орочьи, и Кроилла ответила на своем наречии. Я не вмешивался, все равно нихрена не понимаю. Но огненный щит вокруг тела все же создал — мало ли что, мало ли кто. А так у меня появится пара секунд, чтобы начать контратаку.

Сквозь щели в стенах коридора проглядывали лучи солнца, но все равно уверен, что у каждой бойницы сейчас разместился боец с копьем достаточной длины, чтобы достать до противоположной стены. С учетом того, что эти бойницы располагались в шахматном порядке исключалась вероятность мешаться друг с другом, заодно увеличивая возможный максимум привлеченных к обороне воинов.

Брать подобные крепости штурмом без магии — однозначное самоубийство.

— О чем вы говорили? — негромко уточнил я, пока мы шагали вперед.

Орчанка обернулась ко мне через плечо. На ее шее все еще краснел натертый след от ошейника, но уже через пару часов от него и памяти не останется, регенерация у орков достойная.

— Цель твоего визита, — ответила она.

— И что ты сказала?

— Правду, дьявол, — пожала плечами Кроилла. — Что ты явился требовать поединка с вождями.

Сперва я решил, что это такой извращенный способ мести за унижение рабским ошейником. Но, подумав, понял, что Кроилла нашла кратчайший путь, как объяснить вождям, где их место и кому они обязаны жизнью. Действительно, зачем вести переговоры, когда я могу их переломать и заставить исполнять мою волю? Ор’рамм ведь предлагал то же самое для определения титула Верховного Вождя.

А потому шел дальше уже более спокойным. Кроилла шагала впереди, закрывая часть обзора, но вскоре мы уже выбрались на открытое пространство.

Лес в долине издалека казался очень густым и труднопроходимым, но вблизи выяснилось, что это не так. Еще одно доказательство, что над территорией трудился разумный: растущие в ровном шахматном порядке толстые и высокие деревья сцеплялись кронами в шести-семи метрах от земли. Густая трава поднималась до колена, однако среди зелени хватало выложенных мелким камнем тропинок. Чуть заброшенный парк, а не дикие заросли, и я очень сомневаюсь, что посадками занимались орки, уж больно не вяжутся у меня воинственные бугаи с мирным сельским хозяйством.

За этими зарослями из земли поднимался каменный городок. Между домами в два этажа имелись небольшие сады фруктовых деревьев, каждая улица — со своими плодами. Вместо ожидаемого хаоса застройка велась по четкому плану, что еще раз намекало на захват территории.

Жители казались лишним элементом, слишком грубые и грязные для местных красот. Не покидало ощущение, что орки здесь совершенно чужаки в той же степени, что и я сам. А вот гноллы, латающие щели зданий и укладывающие ровные плиты в мостовой, чужеродными не воспринимались.

На нас обращали не больше внимания, чем на любых прохожих. Казалось, явление дьявола в долину настолько непримечательно, что не стоит даже запоминания.

При этом я постоянно ощущал себя невидимкой — по улицам то и дело проносились повозки, запряженные местным аналогом горных козлов, и приходилось освобождать им путь, так как тормозить они явно не собирались.

Животные обладали густой шерстью, свисающей грязными сосульками до земли. Рогатые головы украшало тавро на лбу — то ли метка хозяина, то ли обозначение маршрута. Эти козлы постоянно жевали траву из подвязанных к морде кожаных мешочков. В качестве возниц имелись исключительно гноллы, орки вообще не обращали на гастарбайтеров внимания.

В воздухе витал запах зелени вперемешку со свежими фруктами. Плоды валялись на траве, давились копытами животных, лопались под ногами прохожих. Как обычно и бывает в плодородных краях, жрать эти груши, вишни и яблоки никто не стремился, их просто не воспринимали за пищу.

Каменный меч, замеченный мной на плато, отсюда торчал лишь самым кончиком — крыши и деревья перекрывали обзор. Однако, стоило нам приблизиться, мне пришлось задрать голову, чтобы разглядеть верхушку монолитной стелы. Конечно, время немного повредило статую, появились мелкие сколы и трещинки на лезвии, но все равно масштаб внушал уважение.

— Это ведь не орки построили, — негромко произнес я, опуская взгляд к рукояти.

— С чего ты так решил? — оглянулась на меня Кроилла. — Это символ нашей силы и мощи! Он здесь стоит испокон веков! Это одно из доказательств истинного величия предков!

— У твоих предков действительно было только три пальца? — хмыкнул я, указывая на руку, держащую оружие.

Кисть была полной, то есть все пальцы на месте, и последнюю пару не занесло землей. А вот на рукояти сомкнулись именно три, причем суставов на них имелось больше обычного. Конечно, можно списать на волю скульптора, всем известно выражение «я художник, я так вижу», но слабо верится, что при работе над подобным проектом кто-то допустил бы дебила до исполнения. Нет, такие постройки имеют слишком большое значение для ставящего их народа. Родина-Мать — это олицетворение силы и духа, созданное для демонстрации истинного величия всем остальным народам. Скульптор, осмелившийся внести свое художественное видение, всю жизнь бы за это мерз где-нибудь в районе Магадана. А здесь мир куда жестче и суровей, за попрание ценностей на кол посадят, и это еще если очень повезет.

Однако Кроилла развеяла мои сомнения:

— Мы — орки, — решительно заявила она, — победили народ, который поставил здесь этот меч. Вот о чем я говорю!

Ну да, так я и поверил. То-то моя наблюдательность настолько ее взбесила. Напоминание о победе, ага.

— Иди за мной, — заметив скепсис на моем лице, недовольно рыкнула она.

И гордо тряхнув хвостом светлых волос, широкими шагами пошла прочь. Глядя ей вслед, я усмехнулся, но все же пошел, не забывая смотреть по сторонам.

Похоже, старики говорили правду: я еще ни разу не встретил свободно гуляющего гнолла, все трудятся, не разгибая спин. Их взгляды безрадостны и полны смирения. Конечно, не самое лучшее настроение для будущих революционеров, но они ведь еще не знают, что счастливая жизнь почти упала им в руки.