Конечно, наивно полагать, что есть хоть одно законченное дело в моем послужном списке. Однако я могу гордиться тем, чего достиг за отведенное время. И если уж так получится, что не вернусь в Некрополь, видит Мор, я сделал все, что мог, дабы мое королевство пережило своего короля.

До ближайшего дредноута уже можно было спокойно добросить камень. Но вместо атаки я достал из сумки ленту заговоренной белой ткани и поднял пальцы, удерживающие ее, над головой в извечном жесте мирных намерений.

— Сейчас мы все и проясним, — пробормотал негромко, чтобы услышать собственный голос.

Махина айнзамского корабля сбавила ход, но остановилась лишь в тот момент, когда шлюпка ударилась носом о стальной борт. С палубы высунулись несколько стволов винтовок, мгновенно взявших меня на прицел.

Ко мне сбросили веревочную лестницу, едва не засветив концом по черепу, но я дождался, когда этот подъемник перестанет болтаться на ветру и, убрав символизирующую белый флаг тряпку обратно в сумку, вцепился в металлические жерди. Ползти по высокому борту не пришлось – стоило сомкнуть пальцы, меня бодро потащило наверх, без рывков и командных окриков, так что я заподозрил наличие автоматической лебедки.

Борт проплыл перед глазами быстро, и я ступил на палубу, тут же подмечая, что оказался прав. Колесо, на которое намоталась лестница, действительно прокручивалось само – отошедший от пульта матрос тут же взялся за висящий на бедре пистолет.

Медленно поворачивая голову из стороны в сторону, я внимательно осмотрелся. Итак, похоже, не так уж и не правы были мы с Богами Смерти, предполагая смену эпох на разных континентах. Если в Неверкоме мы дошли до стимпанка девятнадцатого века, здесь на лицо уже начало двадцатого. Это явно бросается в глаза, когда ты только что проводил одетых в средневековые доспехи воинов, а сейчас рассматриваешь типовую униформу с повсеместным огнестрельным оружием. Никаких мечей, кинжалов и прочего пережитка дикого прошлого у моряков попросту не было.

Да и теперь, разглядывая устройство палубы со всеми имеющимися наворотами, я больше чем уверен – впереди нас ждет много отнюдь не самых приятных открытий.

Тем временем меня окружили ровной дугой вооруженные люди. И, кажется, в руках у них не наши однозарядные ружья, а вполне автоматические винтовки на много-много жутких патронов в барабанных обоймах. Более мощные по виду автоматы Томпсона.

— Лейтенант Верджил Грахэйм, — представился стоящий в центре. — С кем имею честь?

Я замедленно кивнул в ответ.

— Меня зовут Макс I Повелитель Мертвых, — сообщил, глядя прямо в глаза офицера, чтобы не подумали, будто меня могут напугать их игрушки. — И я прошу вас, лейтенант, доставить меня на аудиенцию для переговоров по поводу возникшей политической напряженности к его величеству Айнзаму XVI. А также на время перемирия предлагаю сложить оружие.

Матросы вокруг расхохотались, явно не до конца понимая сложившуюся ситуацию. Впрочем, все равно, что они там подумают – сейчас они все для меня одинаково ничего не значат. Раз общество Айнзама продвинулось столь далеко, нужно полагать, и с субординацией они знакомы.

Лейтенант взмахнул рукой, и смех как отрезало. Несколько секунд он разглядывал мой череп, будто пытаясь прочитать мысли, однако вскоре кивнул и заговорил.

— Что ж, ваше величество, я искренне рад, что мы можем решить все так быстро, — сообщил Верджил, засовывая свой пистолет в кобуру на бедре. — Признаться, не думал, что задание по поимке узурпатора законной собственности его величества окажется столь простым. Рад, что вы оказались достаточно разумны, чтобы явиться самому.

Я кивнул, ожидая продолжения.

— Вас проводят в каюту, Макс. А когда мы достигнем берегов Айнзама, вас доставят на суд, где вашу судьбу решит его величество Айнзам XVI, — закончил он более официальным тоном. — Надеюсь, вам хватит благоразумия молиться своим Богам перед тем, как взойти на эшафот и навсегда покинуть эту планету.

Лейтенант Верджил Грахэйм выдал вам задание «Конвой». Ознакомьтесь с подробностями в меню «Дневник».

Как давно я не видел ничего подобного, внутренне улыбаясь, подумал я.

— Гриффин! — позвал лейтенант.

— Здесь, сэр! — отозвался стоящий справа матрос.

— Доставьте политического заключенного в каюту для особых гостей. Передайте флоту – мы возвращаемся домой.

Он отвернулся и, уже собираясь уходить, проговорил негромко, но достаточно, чтобы я услышал.

— Ненавижу этих чертовых дикарей.

— Знаешь, что меня смущает, Уиллоуби? — поинтересовался я, раскладывая карты на столе с натянутым зеленым сукном.

— И что же, ваше величество? — хмыкнул мой сопровождающий и одновременно тюремщик, стряхивая пепел с папиросы в пустой стакан из-под виски.

— Бумажные деньги, — ответил я, закончив с раздачей и взяв свои карты в руку.

— И что же в них такого важного? — откликнулся лейтенант Грахэйм, повышая ставку на 20 золотых бумажной купюрой.

— Почему я сам до этого не додумался, — пояснил я, оглядывая игроков.

Покер это прекрасный способ скоротать время. А его у нас было в достатке.

Когда меня определили в каюту для особых гостей, подозревал, что ей окажется спартанский каземат. Однако на деле мне предоставили вполне пригодные помещения, ничем не уступающие капитанским. Удобная мебель, обширный бар, широкий иллюминатор с прекрасным обзором. Отдельный санузел и даже кухня с минимумом продуктов, из которых можно было сварганить перекус в перерывах между общей кормежкой.

Никто не ограничивал меня в передвижениях по кораблю, однако Уиллоуби неизменно следовал по пятам, и в случае необходимости направлял в другие коридоры. Такое бывало не часто, и только в том случае, если впереди шли какие-то технические работы.

Так что уже на исходе третьего дня этого путешествия я уже досконально изучил устройство корабля, и даже понял, как он создан. Та же технология захвата душ, что работала в психо-молотах на атаку, здесь приспособлена для генерирования энергии. Чужие страдания в виде топлива – надо признать, весьма элегантное решение.

Переход сквозь туман продолжался уже четверо суток. Все это время мы практически дрейфовали, каждые несколько часов перекликаясь условными сигналами с остальными дредноутами. Как объяснил мне лейтенант, очень многие, кто отчаивался гнать на полном ходу, пропадали в тумане без вести.

Несмотря на предубеждение к жителям восточной части планеты, за пару дней Грахэйм сменил гнев на милость. Во многом благодаря тому, что практически вся команда корабля оставила свои бумажные деньги на дне моей сумки, а, следовательно, и моя репутация с командой возросла из снисхождения до доброжелательности. Лейтенант входил в команду, так что и на нем игровая условность сказалась в полной мере.

Играть со скелетом в покер сложно: у меня всегда одно и то же выражение лица.

К слову о деньгах. Одна золотая монета приравнивалась к одной десятой номинала наименьшего банковского билета. При этом в ходу имелись бумаги по 10, 20, 50, 100, 500 и 1000 золотых. Однако местные не считали по монетам, у их денег имелось свое название – зол. Соответственно, банкноты шли достоинством один зол, два, пять, десять, пятьдесят и сто. Как не сложно догадаться, цены также отличались в большую сторону. К примеру, за один зол можно было купить только кусок хлеба, в то время как в Некрополе такой же ломоть стоил всего десять медяков.

Все моряки получали стандартное недельное довольствие в размере 1000 золотых или 100 золов. На эти деньги можно было как следует шикануть на камбузе, докупая помимо государственной порции дополнительные котлеты, сладости, сигареты или выпивку.

Во время боевых действий гонорар моряка удваивался, но только в сутки, когда эти бои были. Так что визит на архипелаг принес всем командам дредноутов только двойную порцию суточных денег.

Старшие по званию также дотировались из казны Айнзама. Шаг повышения жалования составлял всего 10 зол, потому разница в доходах между командой была совсем крохотной. Офицеры начинали сразу с 2 500 золотых, и у них разница друг с другом составляла сразу 100 золов.