— Других людей у меня все равно, — пожал я плечами.

— Да кому нужны эти слабаки, Киррэл?! — со смехом махнул когтистой лапой тот. — Ты — демонолог, чародей. Зачем тебе какие-то жалкие людишки, когда ты можешь всего добиться собственной магией?

— Предлагаешь призвать демонов, чтобы пахать и сеять? — не сдержался я от усмешки, припомнив сказки, где крестьянин так или иначе заставлял чертей себе служить.

— Вот видишь, ты и сам дошел до этой мысли, — кивнул тот. — Потом уже, если захочешь, привлечешь крестьян. Но пока ты сам не покажешь им, что это возможно, никто из них тебя поддерживать не станет. Их деды так поступали, их отцы так поступали, они так поступают и детей тому же учат. А ты, сопляк, явился и требуешь бросить все и идти не понять куда, чтобы рисковать выживанием всей семьи…

Мы оба замолчали на некоторое время. Конечно, в чем-то Ченгер прав. Да что там, это я считаю себя взрослым и умным, окружающие видят во мне молокососа, который еще пороху не нюхал, а уже лезет указывать, как и что делать взрослым.

— Что ж, я как раз хотел потренироваться в магии, — улыбнулся я.

Несмотря на то что Сымон с женой покинули на ночь свой дом, предоставив его в мое полное распоряжение, я не стал устраивать массовый призыв в Черной. Зачем мне лишние проблемы? Мало ли кто, мало ли что.

Учебников я не захватил, а потому потратил время на более продуктивное занятие. Лег спать, заняв одну из лавок. Ченгер опять куда-то смылся, не иначе демона потянуло на подвиги к другим деревенским женщинам. Мне он не отчитывался, да я и сам как-то привык к мысли, что инфернальный спутник всегда откликается на зов, стоит лишь пожелать.

Что мне снилось, я не запомнил, но когда в комнате стало совсем холодно, глаза открылись сами по себе. Сквозь ставни, оставленные распахнутыми на ночь, в комнату затекал туман, скрывая пол в пяти шагах от меня. Печка всю ночь коптила, но я не задохнулся, а тепла, идущего от нее, хватило, чтобы не околеть. Теперь же влага осела на мне и застыла, заставив меня вздрогнуть.

Спустив ноги на пол, я передернул плечами от прикосновения к ледяному и липкому дереву под стопой. К счастью, кроме обуви я ничего не снял, когда ложился, так что хоть какую-то кроху удержать хватало.

Нашарив рукой отставленную обувь, я быстро натянул ее на ноги и сразу же почувствовал, что плетеные башмаки сыроваты. То ли за ночь набрались влаги, то ли уже утром, когда туман пролез в дом.

В горле слегка першило, но после вчерашнего купания в болоте это как раз было ожидаемо. Я бы удивился, если бы прогулка под пронизывающим ледяным ветром, состоявшаяся, пока я искал коня и тащился с ним обратно в деревню, прошла без последствий. Да и сон в такой влажности и температуре тоже не слишком-то полезен для здоровья.

Как следует потянувшись, я выглянул в окно, выходящее за пределы деревни. Густой туман покрыл все пространство, куда только дотягивался взгляд. Клубы мутно-серого цвета передвигались очень медленно, слегка движимые ветерком. Бодрящий пейзаж, конечно, ничего не скажешь.

Выйдя на улицу, я заметил, как неспешно собирается народ. Утро подходило к концу, скоро туман разойдется, и работники отправиться на охоту за главной ценностью Черной — торфом. Где-то позади дома старосты тихо плеснула вода — рыбаки спускали лодки и, негромко переговариваясь, грузили их бухтами веревок и десятками разномастных сетей.

Дойдя до купальни, я открыл дверь в уже остывшее помещение и пошарил по нему взглядом. Ну, как и думал — вода осталась, и она, естественно, уже холодная. Впрочем, маг я или не маг?

Искра демонического огня, уменьшенная настолько, насколько это вообще возможно, вскипятила жидкость, мгновенно испарив половину. Но результат меня вполне устроил, так что, выйдя наружу с парящим от жара ведерком, я снял крышку с бочки, собиравшей дождевую воду. А смешав горячую с холодной, с удовольствием растирая лицо и фыркая, как кот, умылся.

Приведя себя в порядок, я окончательно проснулся и заметил вчерашнюю служанку. Девушка шагала очень осторожно и медленно. В растрепанных волосах запутались стебли сухой травы, а за ее спиной, облокотившись на стену сарая, с улыбкой смотрел служанке вслед Ченгер. Ну, по крайней мере, он провел время с пользой.

Заметив мой взгляд, демон отлип от стены и прошел ко мне. Я бегло осмотрел его с головы до ног и кивнул.

— Смотрю, тебе сон вообще не нужен, — хриплым голосом сказал я вместо приветствия.

— Сон для слабаков, — оскалился тот, демонстрируя ряды острых зубов. — А высшим демонам нужны развлечения, чтобы не сдохнуть со скуки. Итак, что ты решил?

— Сначала закончим здесь, — пожал плечами я и, видя разочарование на лице Ченгера, пояснил: — С демонами или без, но мне нужно четко понимать, что происходит в баронстве, иначе любое мое желание может столкнуться с суровой реальностью. Силы нужно соразмерять.

Демон хмыкнул, сунув ладонь в бочку, которую я не успел закрыть.

— Знаешь, вообще-то, строго говоря, я не нанимался сидеть на твоей земле без дела. И мы сразу об этом говорили, — произнес он, водя пальцами по поверхности воды.

Его глаза блеснули, лицо исказилось, вновь приобретая угрожающе острые черты. Но это продлилось всего секунду.

— Договоримся так, Киррэл. Я не нанимался плясать вокруг тебя, чтобы развлекать своей компанией. Так что — я оставлю тебе свою силу и знания. А ты, как надумаешь вспомнить о том, кто ты есть на самом деле, позовешь меня. И не просто так, — он коротко покачал головой. — Знай, что я не откликнусь на твой зов, пока ты сам не замучаешь кого-нибудь до смерти. Своими руками, барон.

И, договорив, он растаял в воздухе, исчезнув вместе с остатками тумана, отступившего под яркими лучами солнца. Я же тряхнул головой, укладывая в мозгах его слова, и в этот момент ко мне из дома по соседству вышел Сымон.

Кивнув старосте, я вздохнул, но не стал забивать себе голову, настраиваясь на долгую и кропотливую работу. За сегодня нам нужно осмотреть добычу торфа и понять, сколько конкретно деревня может производить хотя бы в ближайшие полгода, чтобы хоть как-то планировать будущее.

Вырвался из Черной я только на следующее утро. Староста тепло попрощался со мной, хотя я и видел по его глазам, что лучше бы мне не возвращаться той же дорогой. В гробу меня видел Сымон вместе с моими идеями.

Право пользоваться торфом на свои нужды крестьяне поняли по-своему. И вместо того, чтобы брать нужное количество себе на отопление, приторговывали на сторону. И ведь, стоило посчитать пятнадцать минут, как недостача всплыла. Бедный Сымон не знал, куда деваться — такого он от меня явно не ожидал.

Наказывать я никого, естественно, не стал. Просто затребовал свою долю с левака. А заодно пригрозил, что приставлю маленького незаметного демона следить, чтобы меня не обманули. Староста чуть последние волосы на голове не выдрал, осознавая, что попал впросак.

Так что уезжал я с кучей исписанных листов в сумке и сразу, как только появилась развилка, выбросил от греха подальше выданные в дорогу еду и питье. Ни к чему рисковать, уж больно отличалось поведение Сымона при прощании от того, каким хмурым и злым он был вечером накануне. Он-то, может быть, и не стал меня травить собственноручно, но народ, живущий на болоте, просто обязан знать, что там можно добавить, чтобы ненаглядный барон окочурился. Возможно, не сразу после угощения, а после того, как приедет в Мелководье.

Конечно, такая перемена могла означать и то, что за ночь староста успокоился. Например, жена уговорила не переживать, ведь сумма, положенная в награду за головы тварей, которые теперь ехали в небольшом коробе у седла, все равно была обещана деревне. Но как-то слабо я верю в такой вариант, жизнь учит, что людям доверять нельзя. Тем более тем, кто уже пойман на горячем.

Отсюда до Мелководья было относительно недалеко — всего полтора суток пешком. Но я, избавившись от вероятной отравы, остался без каких-либо припасов вообще, а потому решил вернуться в Чернотопье. И клерков ордена проведаю, и бумаги по деревне оставлю, да и, что сказать, страшновато было остаться без прикрытия демона. А у меня в казематах найдется место для пары человек, которых добрые соседи сдали со всеми потрохами.