— Мелководье выплатит в пользу Катрионы одну норму обычного баронского налога. Это помимо королевской доли, которую вы должны выплачивать по закону. Девочку я забираю, ей все равно в вашей деревне теперь жизни не дадите.

Гжегож вскинул голову, уставившись на меня с удивлением.

— Ваша милость! А кто ж нас лечить станет?

Я оглядел его и пришедших с ним товарищей.

— А кто бы вас лечил, если бы она действительно ведьмой оказалась, а я ее казнил? — задал я логичный вопрос, до которого мужичье, похоже, само не дошло.

На их лицах проступило просветление. Показалось даже, будто с них наваждение сошло. Только что смотрели на пленницу, как на кровного врага, а теперь даже с жалостью и сожалением глядят. Собственно, если в Мелководье орудует ведьма, что ей стоило отвести от себя подозрения, подставив травницу?

— Не переживайте, кину я клич по баронству, найдем кого-нибудь другого. А за то, что вы мне сообщили о колдовстве, я вам прощаю баронскую долю налога. Но только за весну! — повысил я голос, чтобы обрадованные мужики, заголосившие хором, расслышали мою речь. — Летом все должно быть выплачено, как положено. Микаль, записал?

Староста кивнул, подтверждая, что перенес на бумагу и содержание разговора, и мои решения.

— Тогда так, мужики, — обратился я к делегации. — Сейчас отдыхайте — вон, в трактире посидите. Микаль, пошли кого-нибудь предупредить, пусть накормит людей, я оплачу. Но за выпивку пусть сами платят. А через час-другой мы с вами вместе в Мелководье отправимся. Найду я ту тварь, что на вас колдовство наводить вздумала.

В памяти зашуршали страницы переписанного мной бестиария, но описание было слишком расплывчатым, чтобы определить, что за монстр может ошиваться в рыбацкой деревне.

Дождавшись, когда народ рассосется, я вернулся в кабинет и нашел там Салэм, которая сидела все там же, но на этот раз она расположилась в моем кресле, закинув голые ноги на столешницу. Улыбнувшись этой картине, я открыл было рот, чтобы рассказать, но искоренительница и, как оказалось, графиня опередила меня:

— Я еду с тобой, Киррэл.

Мне оставалось только поклониться и произнести с придыханием:

— Желание вашего сиятельства для меня закон!

Вместо ответа в меня швырнули сапогом.

— Но сначала мы с тобой вместе допросим слугу, — кивнул я.

Парень по имени Яцек был совершенно спокоен, да и я виду не подал, будто в чем-то его подозреваю, просто попросил посидеть на кухне в компании Густава. Стражник и слуга вдвоем как раз уплетали обед и запивали его разбавленным вином из запасов Микаля, когда я вошел в помещение вместе с Салэм.

Ченгер явился вслед за нами в своем человеческом облике. Демон сразу прошел к столу и, чуть надавив на плечо подсобника, заставил его подвинуться с середины лавки на край — подальше от задней двери.

Вины Яцек явно за собой никакой не чувствовал. Просто отсел, придвинул свою чашку с деревянным кубком и, отломив хлебный ломоть от каравая, стоящего в центре, продолжил насыщаться.

О том, что вообще-то должен прерваться при моем появлении, он, похоже, не догадывался. Впрочем, что можно с него взять? Большинство простолюдинов понятия не имели, как следует вести себя в присутствии барона — для этого есть специальные люди, с которыми я должен вести все дела. Ситуация, когда феодал общается напрямую с каждым подданным, исключение вроде суда, но и там обычно присутствует или староста, или другой предводитель группы просителей. С подсобником мне просто нет причин контактировать.

Густав дернулся подняться, но я остановил его движением руки. Хотя воин и соблюдал правила поведения рядом со мной, но заставлять человека, с которым я уже относительно сработался, лишний раз вставать, когда он исполняет мой же приказ — не слишком умно. Пусть лучше внимательнее следит за подозреваемым.

А вот кухарка отреагировала правильно. Подскочила со своей табуретки, с которой наблюдала, как двое здоровых мужчин жрут ее блюда, поклонилась и тут же заговорила:

— Ваша милость! Что же вы сами-то ходите?! — всплеснув руками, запричитала эта полная женщина. — Послали бы Марыську, я бы вам все в кабинет и отправила! А то я все жду приказа подавать, а вы все в делах, все в заботах…

Я не стал говорить, что вообще-то так и сделал. Похоже, ночь с демоном сказалась на служанке не самым лучшим образом, раз она осмелилась игнорировать мое распоряжение. Однако пометку о том, что девчонку следует при случае наказать, в памяти поставил.

— Теперь, раз пришел, то не уходить же? — с улыбкой ответил я. — Накрывай здесь, Ядзя. Как раз мне с обоими мужиками поговорить надо.

Кухарка не стала спорить, засуетилась, с неожиданной для ее комплекции легкостью порхая по кухне. А на столе, будто по волшебству, возникали чашки.

Сегодня наш обед начинался кроваво-красным свекольником. Вприкуску полагалась тарелка рубленого сала: соленого, копченого, жареного. Естественно, со свежим хлебом. Чуть подальше Ядвига поставила плошку с рассыпчатой кашей на сливочном масле с вкраплениями шкварок. Следующей появилась глубокая миска с утопающей в белом соусе рыбой, украшенной кольцами лука. Дальше встала плошка с ягодами в засахарившемся меду. Разбавленного вина кухарка мне не дала, поставила кружку с шипящим квасом на черном хлебе, а вот для Салэм было красное вино почти без запаха спирта.

Спешить с допросами я не собирался. Раз уж поспать не довелось, так хоть желудок порадовать можно. Поэтому на несколько минут весь мир был оставлен где-то за пределами стола, пока я сметал все, что оказывалось передо мной. Салэм не отставала, Ченгер больше налегал на вино, чем еду. А вот Густав с подсобником просто тянули свое разбавленное красное, они ведь уже успели отобедать без нас.

Наконец, когда была отставлена последняя пустая чашка и допита вторая кружка кваса, я кивнул кухарке.

— Благодарю, Ядвига, у тебя настоящий талант к готовке. А чтобы ты не забыла об этом, — и я вручил ей грош, едва не насильно всунув монету в мозолистую руку.

Женщина довольно улыбнулась, не скрывая своей радости. Не всякой простолюдинке достается похвала за ее труд, что уж говорить о денежной премии. Да и соседям теперь можно будет рассказывать, что ее стряпня барона порадовала. О таких событиях ей хватит разговоров на три поколения вперед, как минимум, а грош станет семейной реликвией.

— А сейчас мы пойдем, — закончил я, повернувшись к стражнику. — Густав.

Воин оживился, поднялся на ноги и, поправив пояс, кивнул подсобнику. Яцек не стал упираться или спрашивать, что происходит, послушно встал и в компании Густава и демона вышел с кухни. Ядвига проводила их взглядом, но тоже ничего уточнять не стала — хотя я и видел, что любопытство у кухарки разыгралось.

Последней из-за стола выбралась искоренительница. Вдвоем мы и отправились за ушедшей троицей. Подвал, где хранились продукты, находился достаточно глубоко, чтобы никто не услышал криков, так что его я и выбрал, как наиболее подходящее место.

Вместе с некроманткой мы спустились по лестнице и застали всех троих уже на месте преступления. Густав перегородил выход, держа руку на мече. Ченгер бродил вдоль полок с вином и явно намеревался опустошить запасы Микаля. А вот Яцек просто стоял, переминаясь с ноги на ногу.

Стоило нам с Салэм войти, как Ченгер стащил с полки пузырь, который просто исчез в его руках, хотя ни карманов, ни сумки у демона не имелось. По его довольной ухмылке я понял, что это была демонстрация способности переносить предметы из реальности в другое измерение. Интересно, но с этим разберемся позже.

— Яцек, — обратился я к подсобнику, отходя чуть в сторону, — ты знал, что вот на этой полке я оставил человеческий труп?

Подсобник удивленно вскинул брови и выпучил глаза. Однако он не дал мне того ответа, который я ожидал услышать.

— Так, конечно, ваша милость! — неуверенно разведя руками, заявил Яцек. — Вы же сами мне сегодня ночью велели его вынести из дома, а потом уложить в телегу.