На дисплее подсветились метки шахт и каких-то заводов. Судя по их количеству, кошаки взялись за ум. Однако это еще один поспешный вывод, ничем не подкрепленный. Торопиться не будем.

— Почему четыре месяца?

— Исходя из маршрутов джаргаров, они не обладают информацией о точном местонахождении большинства заброшенных объектов. А работы по восстановлению обнаруженных с текущим темпом прогресса составят примерно четыре месяца.

— Ты не учитываешь заводы, только открытые для наблюдения объекты, — кивнул, разобравшись с индикаторами на карте. — Что с их основной целью? Я полагал, что граддары захотят забрать себе Дарана…

— С учетом полученной информации о воздействии «Угасания» наиболее вероятно, что архимаг Марлес отправил Мэрау к нам на базу, считая тебя уже погибшим от «Угасания».

— Он послал ее на смерть? — уточнил я, сверяя логическую цепочку компьютера с собственным пониманием.

— Даран представляет собой угрозу для общества джаргаров. Если архимаг Марлес не смог его защитить до момента, когда одаренный младенец вырастет, он должен был позаботиться о том, что ребенок не попадет ни в чьи руки.

— А камни безопасности? — напомнил я об использованных Мэрау артефактах.

— Одноразовый пропуск внутрь хорошо защищенной и укрепленной территории, не дающий преследователям добраться до тела Дарана, но не дающий возможности пройти достаточно для достижения базы.

На карте показалась зона «А». Красным пунктиром обозначился маршрут беглянки, и я был вынужден согласиться. Из этой точки, да и вообще с какого бы края беглянка ни зашла в мои джунгли, ее все равно ждала бы смерть. Камни у нее кончились, и дрон едва не прострелил воительнице голову. Не случись меня рядом, я бы даже сделать ничего не успел, и прибыл бы на место к уже остывшим двум трупам.

— И я об этом не подумал, — вздохнул, закрывая глаза. — Что ж ты раньше ничего не говорил?

— Недостаточно низкая квалификация для вмешательства.

— Откуда она вообще взялась, твоя квалификация?

— Протокол был активирован после вмешательства суперпользователя в работу всех систем базы по обеспечению работоспособности. После разового прохождения квалификации будет начат новый анализ, по итогам возможно как повышение квалификации, так и переобучения оператора.

Кивнув, я поднялся из кресла и пошел обратно в медотсек. Остался последний момент, который хотелось прояснить, и тут мне никто не поможет, кроме самого себя. Будем надеяться, я все понял правильно, и не сотворю очередную ошибку.

Перешагнув порог, замер, позволяя стоявшему в пластиковой клетке ребенку развернуться на звук моих шагов. Приказав автодоку не вмешиваться, снял прозрачную крышку и впервые взял Дарана на руки.

Ну, весил он примерно столько же, сколько и Наташка в его возрасте — практически ничего. Малец сразу же заулыбался, обильно пуская слюни, которые тут же собрал руками и, с интересом касаясь моего комбинезона, обтер об него руки.

— Ты же не просто так ко мне тянулся тогда, да? — проговорил я на джаргарском, уверенный, что Мэрау точно не говорит с ним по-русски. — Ты увидел эту хрень и сделал, что смог, верно? Скажи, что я не сошел с ума.

Даран, естественно, ничего не ответил. Переключившись на мониторы, никакого воздействия со стороны будущего зара тоже не заметил. Выходит, либо я не прав, либо…

Додумать я не успел — на экране монитора вспыхнула отметка сработавшего энергетического поля. Переведя взгляд на светящиеся руки младенца, старался держаться спокойно, чтобы не спугнуть мага. Мало ли, что он во мне поломает, если сделает не так, как полагается.

Никаких ощущений, словно ничего не происходит. Просто стою посреди медотсека, удерживая на руках слюнявого ребенка, старающегося заляпать меня с головы до ног. Свечение исчезло, автодок потребовал прервать контакт, что я и сделал, опустив Дарана обратно в его кроватку, явно ставшую слишком маленькой для крепко стоящего на своих двоих ребенка.

— Изменений не обнаружено, — сообщил автодок.

Я не стал с ним спорить. «Угасания» наш хваленый медик точно также не замечал, пока не стало поздно. Так что если что-то и изменилось, узнаем об не скоро. Если вообще когда-либо узнаем.

С этой мыслью направился в душ, по пути сбросив изгвазданный комбинезон на переработку. Под струями горячей воды тело расслабилось, напряжение немного улеглось, и я смог нормально вздохнуть.

Ничего не случилось, все в порядке.

И словно специально выждав момент, в динамиках прорезался голос Мэрау.

— Виктор! Немедленно беги на наблюдательный пункт! Ты обязан это увидеть!

С матом выпрыгнув из-под струй воды, торопливо влез в новый комбинезон, тут же залез в броню и, едва она была готова к использованию, помчался в гараж. Помощник открыл двери заранее, так что, практически влетев на сидение багги, я тут же выскочил наружу.

Всплеск адреналина заставил пренебречь вероятностью аварии, и я гнал, придерживаясь направления, не обращая внимания на летящие навстречу преграды. Ветер засвистел снаружи шлема, помощник показал мне происходящее внутри открытого настежь бункера ладжар.

Мэрау не было на первом этаже, дальше дрон на долгую минуту пропал из вида, а когда доставил новое изображение, я выругался еще сильнее.

На этот раз двери второго этажа не реагировали, оставаясь закрытыми. Пронесся мимо, расходуя заряд батарей в костюме, на бегу отслеживая окружение и активировав все оружие костюма, если охранная система все же увидит во мне чужака.

Лестницу на третий этаж я пролетел за краткий миг и резко остановился. Замер у вскрытой плазморезом двери, глядя в ярко освещенный зал. Мэрау, с восторгом в глазах и горящим резаком в правой руке, обернулась ко мне.

Теперь было видно, что колбы стоят длинными рядами вдоль стен, такие же пустующие, как и на первом этаже. А в центре абсолютно свободного зала установлена одна, и в отличие от всего остального бункера, она не пустовала.

Шагнув в проем, потрясенно смотрел на содержимое колбы, и не мог оторвать от нее взгляда.

— Какого черта?!

Конец третьей части.

Некоторое время назад .

— Заключенная Ева Черна, номер 1271\NFR, вы подтверждаете замену смертной казни отправкой в портал?

Коротко остриженная с едва заметным ежиком черных волос на голове девушка поднялась с кушетки в одиночной камере и приблизилась к дверям.

— Подтверждаю.

Оператор помолчал немного, и заговорил вновь.

— Заключенная, довожу до вашего сведения, что выбранные координаты вероятнее всего непригодны для человека, и вы погибните, как только минуете портал. Вы осознаете это?

— Осознаю.

Пара манипуляторов выдвинулась с потолка, готовясь к дальнейшей процедуре. Ева стояла совершенно спокойно, будущее, так давно определенное, уже перечеркнуто. И даже воля всемогущего отца не смогла уберечь обвиненную в измене Директорату девушку. Захваты приподняли ее в воздух, не позволяя пошевелиться. Впрочем, Ева и не пыталась. Все равно это уже ничего не изменит.

— В соответствии с протоколом «О снятии с учета граждан Земли» ваш чип нейроинтерфейса будет деактивирован немедленно.

Стиснув зубы, она переждала вспышку боли, лишь глаза зажмурила изо всех сил. Однако на этом пытка, которой подвергались все до единого осужденные прыгуны, еще не закончилась.

— Заключенная, с этого момента вы не имеете гражданства на Земле. В соответствии со второй поправкой вам положена инъекция расширенного типа. Ввиду того, что вы служили в армии Директората, введение сыворотки не требуется. Вы подтверждаете это или хотите провести процедуру повторно?

— Подтверждаю, — тут же согласилась девушка.

Служба в армии и вакцинация солдат — единственное, что могло сослужить ей службу по ту сторону портала. Ведь, как известно, изменников выбрасывают только туда, где вероятность выжить наименьшая из возможных, к тому же без каких-либо средств к существованию. И сыворотка, что была бы положена ей сейчас, гарантированно убила бы ее в течение 10 лет. Однако слава расторопному отцу, ее не стали колоть дважды насильно.