Салэм от меня не сильно отставала, хотя и ела заметно меньше. Но у нее и порции, как я заметил, уступали моим почти что вдвое. Впрочем, искоренительница с самого начала больше клевала, чем ела. Я же нормальный здоровый мужик, мне нужно много вкусной еды — все равно сгорает так, что и опомниться не успеваешь. Как я еще не усох от такой нервной жизни.

— Помнишь, ты говорила, что Кацпер с его ребятами нашли пятно магии Хибы? — спросил я, разламывая краюху хлеба пальцами.

Салэм насторожилась. Причем сделала это так, что стороннему наблюдателю было бы незаметно. Просто напружинилась вся, будто готовилась к бою с обязанным вот-вот появиться противником.

— Ты их встретил? В Черной? — спросила она, видя, что я не тороплюсь продолжать.

— У въезда, — сделав небольшой глоток, кивнул я. — Судя по тому, в каком состоянии они были, засада меня уже заждалась. Я собрал часть голов в качестве доказательства для ордена. Но…

— Продолжай, — едва слышно, но очень требовательно велела Салэм.

Я отставил опустошенный кубок и улыбнулся.

— Полагаю, это не последний сюрприз, который оставил культ перед своим уходом из Чернотопья. И мне бы хотелось, чтобы ты мне помогла. Не орден, а ты лично.

Она задумалась лишь на несколько секунд.

— Тебе нужен некромант?

Вместо ответа я отсалютовал ей кубком и поднялся из-за стола.

— Пока что просто подумай, я ведь не предлагаю тебе бесплатно работать. Оплачу труд как полагается. Ну а если ты что-то полезное для ордена узнаешь, тем лучше. Я пока что загляну к Кацперу переговорить насчет награды за убийство монстров Хибы.

Шагая прочь, я уже махнул рукой Густаву, который как раз показался из-за угла поместья, на ходу затягивая тесемки штанов. Усмехнувшись этому облику грозного воина, только что оприходовавшего какую-то служанку, я дождался, когда стражник приблизится.

— Ваша милость?

— Возьми-ка пару ребят покрепче и оружие им дать не забудь. Сейчас пойдем трясти одного нехорошего горожанина, так что готовьтесь к бою.

Я только что приговорил совершенно незнакомого человека к мучительной смерти. Почувствовал ли я что-нибудь? Да ничего, судя по тем доносам, что мне передали, товарищ Вилли был очень нечист на руку, и, в принципе, свое наказание заслужил. Я же, избавив баронство от такого человека, верну Ченгера.

Спасибо, я побывал в полном одиночестве. И мне не понравилось.

Почему из списка проштрафившихся я выбрал именно Вилли? Потому что он был одним из участников торфяного бизнеса. Не самым крупным, не самым богатым, но главное ведь — создать прецедент. Я попросту не мог не пощупать кого-то за вымя после того, как узнал, что на моей земле действует шайка контрабандистов. Это урон моему авторитету. Поэтому Сымона я припугнул демоном, который станет за ним следить, а его партнеров, скупающих излишки товара, шугану одним уничтоженным коллегой.

Накрывать всю сеть я не планировал, ее ведь можно легализовать или как минимум самому использовать. Криминал вечен, его не изжить. Но это не значит, что местные воротилы смогут спокойно спать, не заплатив за крышу.

Когда я закончу с Вилли, остальным резидентам преступной группировки будут вручены его пальцы. Подарок, естественно, будет сопровожден предложением либо делиться незаконно нажитыми доходами, либо стать следующим на приеме у доктора Зигмунда. Моему палачу как раз требовался кто-то, на ком можно потренировать навыки, настоящим мастером заплечных дел он все же не был.

В компании трех вооруженных до зубов стражников я дошел до дома, где обитал Вилли. Что интересно, принадлежал он не самому деятелю, а молодой вдовушке, у которой хитрый мужик сперва ночевал во время визитов, а потом и вовсе поселился.

Каждый в Чернотопье должен осознавать — барон не любит делиться ни деньгами, ни властью. Так устроено любое подпольное общество, так устроен Эделлон. Если у тебя нет силы, никто не станет тебя слушать и брать в расчет. За каждым аристократом стоит его род, над ними — клан, у них достаточно власти, чтобы оспаривать волю королей.

— Густав, постучись, — кивнул я своему дружиннику на дверь, сам стоя в паре метров от крыльца.

Дом не производил особого впечатления. Деревянное крыльцо из свежей доски, но перила старые. Внушительная дверь обшарпана временем, а медная ручка, наверняка гордость хозяйки, и вовсе позеленела от прожитых лет.

Стражник бухнул рукоятью меча в косяк.

— Именем барона! — рявкнул он так гневно, что я едва не вздрогнул. — Открывайте!

Естественно, никто нам ничего не ответил. Я взглянул на стоящего справа парня.

— Олс, давай на задний двор, пригляди, чтобы никто не сбежал.

— Слушаюсь, ваша милость! — ответил тот, обнажая взятый в поместье короткий меч.

Я же махнул рукой Густаву.

— Повтори.

Врываться в дом сразу было бы не слишком дальновидно. В конце концов, хозяйке требовалось время, чтобы дойти до дверей. Так что Густав, напрягшись, гаркнул повторно, не забыв ударить рукоятью о косяк.

Из соседних домов уже высовывались горожане. Для них это было любопытным развлечением и поводом для сплетен. Подобное здесь случается редко, и упускать подробностей никто не хотел.

Уже одно только то, что я пришел сам, позволяло разыграться воображению обывателей. Если феодал идет по своему городу с дружиной — это нормально, так и должно быть. А вот когда его воины ломятся в чей-то дом — это совсем иная история.

Но и теперь нам никто открывать не стал. Я выждал пару минут для верности, и, оглядевшись, заметил жадно следящие глаза соседей. Они явно даже и не думали отступать и прятаться. Святая простота.

— Густав, в сторону, — приказал я, и как только стражник отступил, я взмахнул рукой.

Искра демонического огня впилась в дверь, дневной свет померк, будто засосанный в черноту вспыхнувшего пламени, и проход оказался свободен. Мгновение, растянувшееся на несколько секунд, и все, что осталось от преграды — горстка пепла, да кусок дерева на петле.

— Живьем брать! — поспешил крикнуть я, когда Густав ломанулся в открывшийся проем.

Но не успел стражник пройти далеко, как позади дома раздался женский крик. Я не стал идти за Густавом, махнул оставшемуся стражнику, чтобы следовал за мной, и сам пошел на другую сторону здания.

Первое, на что я сразу обратил внимание — застывший с выпученными глазами Олс. На обнаженном мече красовалась тонкая полоска крови. Стражник, похоже, сам перепугался того, что случилось.

У задней двери стояла, закрывая рот руками и судорожно глотая воздух, женщина в простом платье. Однако мне с первого взгляда было ясно, что не каждый горожанин может похвастать подобным нарядом — уж больно ладно все скроено.

А между ними, развалившись на траве, лежал крепкий мужчина. Голый по пояс, босой, он зажимал живот ладонями и кривился, сдерживаясь от стонов. Я даже подивился его стойкости. С такой травмой он тут не жилец, если рядом не окажется целителя — распоротые кишки травками не полечишь.

— В-ваша милость! — опомнился Олс, оторвав взгляд от Вилли, тихо заскулившего сквозь стиснутые зубы.

— Спокойно, — махнул рукой я, безбоязненно приближаясь к будущему мертвецу.

Судя по лицу, Вилли и сам понял, что век его оказался неожиданно короток. Но, надо отдать мужику должное, особенно испуганным он не выглядел.

— Что ж, такой исход тоже меня устроит, — подытожил осмотр я. — Олс, нож.

Тот кивнул и, уронив окровавленный меч на землю, протянул мне короткий кинжал, больше похожий на кухонный ножик, чем на боевое оружие. Впрочем, это уже его личная экипировка, так что неудивительно.

— Сойдет, — попробовав пальцем лезвие, кивнул я. — Итак, Вилли, расскажешь, зачем ты побежал и бросился на моего человека?

Раненый глянул на меня очень зло. Если бы у него был дар, я бы сейчас вспыхнул, как соломенный сноп. Но магией Вилли не владел, а потому лишь сплюнул, попытавшись оскорбить меня.