Индикаторы состояния краснели на экране забрала. Пшикнул инъектор, вкалывая в только-только зарубцевавшийся шрам от поврежденного гнезда интерфейса. Из меня будто вынули стержень, но паника отступила, и паранойя улеглась.

Пока что единственная угроза здесь — это я, а не они. Даже поле младенца не опасно, тем более, что он просто рассеивает свою магию в воздух, не умея и не пытаясь ее особо контролировать.

Шагая наружу, подумал, что слишком устал, вот и приходят в голову всякие мерзкие мысли. Конечно, если встанет выбор, то тут уж ничего не попишешь — я предпочту собственное выживание, но сейчас-то такого выбора нет. Просто отрежем Мэрау доступ в некоторые разделы, не давая кошке добраться до святая святых базы. А там уже будем смотреть, как станут развиваться события.

Дойдя до кухни, а точнее устроенного под нее отсека с электрической плитой и духовкой, столом, парой стульев и набором посуды, поднял забрало костюма и оглядел колдующую у плиты кошку. Как всякая женщина, Мэрау быстро разобралась в работе плиты, научилась ей пользоваться и готовила, ориентируясь на собственное чутье. Получалось прекрасно, так что я еще в первый раз переложил эту тяжкую долю на ее хлипкие плечи. И отказываться от этой идеи не собирался ни за какие коврижки.

Вытащив себя из брони, уселся за стол. Мэрау тут же поставила передо мной пустую тарелку, ножу с ложкой и кружку с дымящимся отваром. Надо же, я и не заметил, как быстро она меня изучила, а я взял да и привык к вот такому простому быту. Чем-то похоже на семейные посиделки. И так хочется обмануться, что все по-настоящему…

Но нет, Виктор, ты на этой планете один. И только свои интересы нужно блюсти. Выгодно мне держать при себе эту парочку, будем держать. А там — в конце концов, всегда можно соорудить клетку с санузлом и питанием. Заключенная в любом отсеке на выбор, даже ловкая джаргарка не выберется.

Успокоив себя таким образом, дождался, когда на тарелке окажется поджаренное мясо, приправленное каким-то диким злаком. А ведь можно все выращивать культурные злаки и зерна. И много думать над чертежами не придется — достаточно собрать один раз урожай, изучить его и поместить в заранее подготовленные кадки. А там — оно само вырастет, главное, правильно настрой освещение, подбери грунт и поливай периодически. Вот и вся работа современного крестьянина.

Как же чертовски не хватает интерфейса! Сейчас бы за пять минут всю проблему обсмотрел со всех сторон и принял решение. Так нет же, приходится сидеть за столом, удерживая в голове идею и катать ее из одного угла черепа в другой, чтобы не забыть, о чем думал так долго и упорно.

Хотя, конечно, эта технология серьезно нас, землян, избаловала. Если бы знал я в детстве, что меня однажды лишат доступа в общую Сеть, заучивал бы все наизусть. Мой дед создал порталы между мирами, а я даже теорию технологии знаю лишь поверхностно. Понятно, что Директорат прибрал все к рукам, выплатив огромные деньги нашей семье, но ведь я мог бы, если бы не сплоховал, пока дед был еще жив, открыть портал из умирающего Мьеригарда в любой другой мир. Наверняка же где-то имеются практически курортные условия, где никакой агрессивной фауны, сумасшедших магов и прошедшего апокалипсиса.

Но дед был гений, а я — так, посредственность. К тому же разбалованная современными технологиями. У меня же без интерфейса ничего в памяти не держится — в одно ухо вошло, в другое вышло. А Александр Васильевич в уме пятизначные числа перемножал и делил, уравнения щелкал с легкостью…

— Что-то случилось? — спросила сидящая напротив Мэрау. — Ты странно выглядишь.

— Даже не знаю, как объяснить, — честно признался в ответ, отпивая отвара. — В общем, все нормально. Ты знаешь, какие растения можно сеять и собирать урожай?

Она кивнула, и я поспешил посвятить ее в свою идею сельского хозяйства.

— Я и сама хотела предложить. У нас огромные пространства стоят пустыми, а их можно приспособить не только под пищу, но и под лечебные травы, а одна пещера так и просится под рассаду грибов.

— Каких грибов? — насторожился, вспомнив байки о галлюцинациях шаманов.

— На вашем языке я еще не знаю такого слова. Их собирают, сушат и перетирают в порошок. Им можно закрыть рану, чтобы ничего внутрь не попало. Сами они совершенно безвредные, если не начнешь разводить порошок в воде и пить натощак, ничего тебе и не будет. Я специально проверяла, ваш человеческий организм способен такое перенести без проблем.

Выслушав ее, с сомнением хмыкнул, но зарубку в памяти сделал. Итак, будем расширять еще и сельхоз продукцию. А там, глядишь, еще и торговлю наладим с полисами, когда вся эта шумиха с наследником и войнами за власть поутихнет. Хотя, конечно, в отношении джаргаров с этим сложно, они до сих пор гражданскую войну вот уже несколько сотен лет окончить не могут.

Хотя, разумеется, это все вилами по воде. Может быть, граддары специально таким образом контролируют численность своего вида, чтобы на крохотном клочке суши не возникало перенаселения. И ведь удобно — в ходе сражений погибают только слабые, сами граддары так или иначе остаются на коне, да еще и учатся параллельно, воспитывают следующее поколение, мыслящее в расово верном направлении. И это, опять же, все со слов самих джаргарских колдунов. А кто пишет историю, мы, земляне, прекрасно знаем, так что веры в эти тезисы, в существование несогласных среди совета нет ни на грош. Вот так сотни лет жили тихо-мирно, а тут вдруг из-за мелочи поругались и пошло-поехало?

Ложка ударилась о дно тарелки, и я только сейчас понял, что вычерпываю остатки сока. Напиток в кружке уже основательно остыл. А Мэрау, сгружая свою посуду в ящик для переработки, прогнулась в нужных местах, чтобы ее нижняя часть выглядела наиболее притягательно.

Но так легко поддаваться на ее явно специально проводимое наступление на мое целомудрие, не стану. Я человек — а человек, хоть и тот еще скот, способный на все, но все же у меня еще и душа имеется, если верить любой из многочисленных религий. Вот и будем тренировать аскетизм и смирение плоти.

Прокашлявшись, я опустил на стол пустую кружку.

— Так что ты там говорила про детей?

Она отвлеклась от плиты и хитро сверкнула глазами. Приоткрыв рот, чтобы начать речь, кошка улыбнулась.

— Через несколько дней у меня настанет период, подходящий для оплодотворения. Один ребенок у меня уже был… — Мэрау немного помолчала, глядя в никуда. — Когда ты принадлежишь низшей касте, твои дети могут остаться с тобой. Но если ты — воин зара, ты рожаешь от того самца, на которого указывает зар. И никогда не узнаешь, кто из молодых воинов — твое потомство. Это будет второй из трех периодов, Виктор. Ты возьмешь мои яйцеклетки и заморозишь.

— Зачем? — спросил я, чувствуя облегчение от того, что она не планирует меня соблазнять.

— Когда наследник достигнет половозрелого возраста, ты возьмешь его сперму и вырастишь из наших материалов себе такое потомство, какое захочешь, — совершенно спокойно сообщила она.

— Ты явно морочишь мне голову, женщина, — заявил я в ответ с усмешкой. — Даже пытаешься сыграть отчаяние матери, лишенной собственного ребенка. Ты же сама знаешь, какое это будет потомство: сильные граддары, сильнее прочих, с отменным здоровьем, его иммунитет гораздо устойчивее, чем у любого другого детеныша. Уже сейчас этот малыш по мощи сравним с Марлесом, а что будет, когда он вырастет? Ты пытаешься меня обмануть, кошка!

— Я не кошка, я — джаргарра! — зашипела она. — Я же не зову тебя обезьяной! Почему ты зовешь меня примитивным животным?

— Твой план слишком хитрый, Мэрау. И ты перехитрила саму себя, — совершенно спокойно произнес я, складывая подбородок на сцепленные в замок пальцы. — Зачем тебе отдавать мне свои яйцеклетки на сохранение?

— Марлес обещал мне, что я стану матерью зара, — призналась джаргарка, сразу же как-то поблекнув, куда и делся весь образ роковой женщины, — а это единственный выход.