— Лучше, когда тебя переполняет замороженное дерьмо до самой задницы, да? — сказал Свит, сбрасывая рубашку, под которой оказалась еще одна.

Шай задумалась — сколько же их у него? И если разведчик снимет последнюю, не исчезнет ли он совсем?

— Поэтому Народ Дракона здесь живет? — спросил Савиан, щупая теплую землю. — Из-за огня?

— Или огонь здесь потому, что они тут поселились… — Кричащая Скала посмотрела на склон — голые камни, щебень и желтые разводы серы на отвесных утесах. — За этой дорогой могут следить.

— Конечно, могут, — согласился Джубаир. — Бог все видит.

— Но не Бог всадит тебе в задницу стрелу, если мы пойдем по этой тропе, — заметил Свит.

— Бог помещает все вещи туда, где они должны быть, — пожал плечами Джубаир.

— И что тогда? — спросил Савиан.

— Будем подниматься, — Кричащая Скала уже разматывала веревку, которую вытащила из мешка.

Шай потерла виски.

— У меня было мерзкое чувство, что она именно это скажет.

Карабкаться по скалам оказалось чертовски тяжело. Хуже, чем подниматься пешком. И возможное падение в бездну тоже пугало. Кричащая Скала цеплялась за выступы, как паук, Лэмб не отставал от нее. По всей видимости, он чувствовал себя в горах, как дома. Эти двое спускали веревки для остальных. Шай шла в одной связке с Савианом, чертыхаясь и впиваясь в гладкую скалу. Руки болели от усилий, ладони горели огнем.

— Все не было случая поблагодарить тебя, — сказала она, дождавшись его на выступе.

Савиан не издал ни звука, не считая шороха веревки в больших мозолистых ладонях.

— За то, что ты сделал в Кризе. — Молчание. — Меня не так часто спасали, чтобы этот поступок не запомнился. — Тишина. — Ты помнишь?

Шай показалось, что он едва-едва пожал плечами.

— Похоже, ты избегаешь разговоров об этом.

Молчание. Скорее всего, он избегал любых разговоров.

— Возможно, ты не слишком охотно принимаешь благодарности.

Опять тишина.

— А я, вполне возможно, не слишком умело их раздаю.

— Просто ты не торопишься.

— Ну, тогда еще раз спасибо. Думаю, если бы не ты, я была бы покойницей.

Савиан сжал тонкие губы и проворчал через силу:

— Думаю, ты или твой отец сделали бы для меня то же самое.

— Он — не мой отец.

— Это ваше личное дело. Но если ты спросишь, я могу ответить — могло быть и хуже.

— Я тоже всегда так думаю, — фыркнула Шай.

— Знаешь, он не этого хотел. Или не хотел, чтобы все было так.

— Об этом я тоже размышляла. Но не так уверенно. Семья, да?

— Семья.

— А где Корлин?

— Она может за себя постоять.

— Не сомневаюсь, — Шай понизила голос. — Савиан, а я знаю, кто ты.

— Ты о чем? — Он пристально посмотрел на нее.

— Я знаю, что ты скрываешь, — Шай указала глазами на его спрятанные под плащ предплечья, покрытые синими татуировками.

— Не понимаю, о чем ты… — ответил Савиан, но не удержался и поправил рукав.

Она придвинулась ближе и прошептала:

— Просто сделай вид, что понимаешь. Когда Коска завел разговор о мятежниках, мой проклятый длинный язык, как обычно, меня подвел. Я хочу сказать, что собиралась помочь… а вышло не очень-то…

— Слегка.

— По моей глупости ты угодил в трудное положение. Если этот ублюдочный Лорсен узнает, что у тебя… Короче, я хочу сказать — уходи. Это — не твоя борьба. Уйти — не позор. Пустошей, где можно скрыться, хватает.

— И что все скажут? Что я забыл о мальчишке, которого у меня украли? Это только подстегнет их любопытство. И создаст вам ненужные трудности. Полагаю, мне лучше просто не высовываться и придерживать рукава пониже. Так будет лучше для всех.

— Мой проклятый длинный язык, — прошипела она себе под нос.

Савиан усмехнулся. Шай подумала, что она первый раз увидела улыбку. Как будто зажегся фонарь. Морщины на его видавшем виды лице разгладились, глаза засияли.

— Знаешь, что? Твой проклятый длинный язык не всем по нутру, но я его почти люблю. — Он опустил ладонь на плечо Шай и легонько сжал. — Не своди глаз с этого Сакри. Не думаю, что он разделяет мой восторг.

Она тоже не думала. Особенно после того, как с грохотом слетел камень, разминувшись на волосок с ее головой. Наверху радостно улыбался Сакри, и Шай не сомневалась, что он нарочно столкнул обломок. Улучив мгновение, она высказалась ему прямо в глаза, прозрачно намекнув, куда засунет нож, если что-то подобное повторится. Прочие наемники остались в восторге от ее речи.

— Мне придется научить тебя уму-разуму, девчонка, — возмутился Сакри, выпячивая еще дальше челюсть, словно это помогло бы сберечь лицо.

— Для этого, мать твою, надо самому его иметь.

Он схватился за меч, скорее рисуясь, чем собираясь им воспользоваться, но тут между ними встал Джубаир.

— Ты обнажишь клинок, Сакри, — сказал кантик, — но тогда, когда я скажу, и против кого я скажу. Они — наши союзники. Они нужны нам, чтобы показать путь. Оставь женщину в покое, или мы поссоримся, а ссора со мной — тяжелый груз, не каждому под силу его снести.

— Прошу прощения, капитан, — ответил Сакри, нахмурившись.

— Сожаление — путь к спасению, — Джубаир указал ему на тропу раскрытой ладонью.

Лэмб даже не глядел в их сторону во время спора и пошел дальше, словно его ничего не касалось.

— Спасибо за поддержку, — бросила Шай, догнав его.

— Ты бы получила ее в случае необходимости, ты же знаешь.

— От пары слов ты бы не перетрудился.

— Я вижу два пути для нас, — Лэмб наклонился к ней. — Первый — попытаться использовать этих ублюдков. И второй — убить их всех. Резкие слова еще никому не помогли выиграть битву, но многим помогли проиграть. Если хочешь убить человека, не облегчай его жизнь предупреждением.

С этими словами Лэмб ушел вперед, оставив ее в размышлениях.

Лагерь они разбили возле быстрого ручья, пить из которого Свит запретил. Да вряд ли кому бы то и захотелось, учитывая, что смердело от него, как от пердунов на танцульках. Всю ночь плеск воды проникал в уши Шай, и снилось ей падение в бездну. Проснувшись среди ночи, взмокшая от жары, с горлом, першившим от вони, она увидела стоявшего на страже Сакри. Он смотрел на нее. В руке наемника поблескивала сталь. После этого она до утра лежала не смыкая глаз, зажав нож в кулаке. Так она ночевала, когда была в бегах. И напрасно надеялась, что это больше не повторится. Шай пожалела, что рядом нет Темпла. Конечно же, герой из него никакой, но почему-то в его присутствии она чувствовала себя смелее.

Утро осветило серые тени скал, которые за мельтешащим занавесом снега напоминали руины крепостных стен и башен. В камне виднелись отверстия — слишком ровные, чтобы быть естественными. Рядом возвышались невысокие насыпи.

— Старатели забрались так далеко? — спросил один из наемников.

— Вовсе нет, — покачал головой Свит. — Эти раскопки гораздо старше.

— Насколько старше?

— Сильно-сильно старше, — отрезала Кричащая Скала.

— Чем мы ближе, тем больше я переживаю, — сказала Шай Лэмбу, когда они пошли дальше, усталые и разбитые.

— Начинаешь думать о тысяче причин, чтобы все пошло не так, как надо, — кивнул он.

— Боюсь, что мы их не найдем.

— Или боишься, что найдем.

— Или просто боюсь, — прошептала она.

— Бояться — это хорошо, — сказал он. — Мертвецы не боялись, а я не хочу, чтобы кто-то из нас присоединился к ним.

Дневной отдых устроили у глубокого ущелья. С его дна доносилось журчание воды, кверху поднимался пар, и повсюду воняло серой. Над провалом нависла арка из черного камня, влажная и обросшая бородой известковых сосулек, с которых срывалась капель. Посередине ее со скрипом раскачивалась на ветру ржавая цепь со звеньями в фут длиной. Савиан сидел запрокинув голову и тяжело дышал. Наемники сгрудились поблизости, передавая по кругу флягу.

— А вот и она! — хихикнул Сакри. — Охотница за детьми! — Шай глянула на него, на пропасть за его спиной и подумала, что было бы здорово их познакомить. — Какой дурак может надеяться найти здесь детей живыми?