— Очень на это надеюсь! — Круммох потер мясистые ладони. — Надеюсь, этот ублюдок сегодня появится!

Спрыгнув со стены, Логен побрел через двор и пошел через форт, если его так можно было назвать, мимо карлов и горцев, что сидели группками, ели, болтали и чистили оружие. Двое, из тех кто ночью нес вахту, спали, завернувшись в пледы. Логен миновал загон с овцами, которых, кстати, сильно убавилось. Миновал полевую кузню у сложенного из камня сарая, где двое покрытых сажей мужиков работали мехами, тогда как третий заливал расплавленный металл в формы для наконечников стрел. Им понадобится чертова туча стрел, если Бетод придет. В башню вела узкая каменная лестница, вырезанная в склоне горы, и Логен стал подниматься по ней, перешагивая через две ступеньки за раз.

На уступе собрали большую кучу камней — метать вниз, на головы осаждающим — и поставили шесть огромных бочек, полных стрел. У только что подлатанного парапета стоял отряд лучников. Самые зоркие, самые чуткие среди бойцов должны были первыми увидеть и услышать Бетода. Среди них Логен заметил Ищейку; по одну руку от него стоял Молчун, по другую — Тул.

— Вождь! — Обращаясь так к Ищейке, Логен по-прежнему не мог сдержать улыбки. Они поменялись местами, и хорошо. По крайней мере, никто не испытывал постоянного страха. Хотя бы перед вождем. — Видели что-нибудь?

Ищейка улыбнулся в ответ и предложил отпить из фляги.

— Да, и немало.

— Угу, — добавил Молчун.

Солнце уже показалось из-за гор, прорезав облака лучами света, разогнав тени в долине, рассеяв утреннюю дымку. С обоих краев стены высились горные склоны, поросшие желтым и зеленым мхом, сквозь который местами проглядывали полосы голого камня. В долине было тихо и спокойно; тут и там виднелись разрозненные кусты и рощицы чахлых деревьев, да пересохшие русла ручьев. Внизу было пусто, как и день назад, и за день до того… и вообще, с того момента, как они пришли в крепость.

Все это напомнило Логену о том, как молодым он забирался в Высокогорье, проверяя себя. Еще до того, как прославить свое имя. До того, как жениться и завести детей… до того, как его супруга и дети вернулись в грязь. Счастливые долины прошлого. Он полной грудью вдохнул холодный разряженный воздух.

— Вид хороший, слов нет, — выдохнул он. — Но я говорил о нашем старом друге.

— Ты о Бетоде, единственном по праву короле Севера? Нет, от него ни слуху ни духу.

Тул покачал головой.

— Если бы он шел за нами, то уже показался бы.

Логен прополоскал рот водой и сплюнул за парапет, посмотрел, как вода разбивается о камни далеко внизу.

— Вдруг он вообще не клюнул на нашу приманку? — Не больно-то он и расстроится, если Бетод не придет. Месть хороша, когда о ней рассуждаешь, но когда доходит до дела, и тебя десятикратно превосходят числом, а бежать некуда…

— Может, и не клюнул, — эхом печально повторил Ищейка. — Что со стеной?

— Стена неплоха, если только Бетод не принесет с собой осадных лестниц. Как думаешь, долго нам ждать…

— Угу, — промычал Молчун и ткнул длинным пальцем в сторону долины.

В самом низу Логен заметил какое-то движение. И снова. Меж валунов, будто жуки через гальку, пробирались несколько человек. Логен сглотнул. Люди вокруг него насторожились, забормотали.

— Дерьмо, — прошипел Логен. Они с Ищейкой переглянулись. — Похоже, план Круммоха сработал.

— Посмотрим, как дальше дело пойдет. Ну, по крайней мере, Бетод пошел за нами.

— Это да. Хитрость сработала.

Дальше они все могли умереть, однако вслух говорить об этом не очень хотелось.

— Будем надеяться, что Союз обещание сдержит, — произнес Ищейка.

— Будем. — Логен неудачно изобразил улыбку. Его надежды никогда себя не оправдывали.

После того как появился первый отряд, долина быстро заполнялась людьми прямо на глазах у Ищейки. Все строго и по порядку, как любил Бетод. Меж двух горных склонов, на расстоянии в три полета стрелы от крепости, у штандартов построились трэли и карлы, лицом к стене. Солнце высоко поднялось в чистое небо, и только редкие облачка заслоняли его; доспехи воинов поблескивали, будто море под луной.

Все они были там, все верные Бетоду с самого начала: Белобокий, Пронзатель, Бледный-как-снег, Щуплый. Рядом с ними — другие штандарты, с неровными рисунками, принадлежащие дикарям из-за Кринны. Бетод заключил с ними кровавый союз. Ищейка слышал, как варвары улюлюкают и перекрикиваются, и голоса их напоминали крики зверей в лесу.

Сборище получилось то еще; Ищейка буквально чувствовал запах страха и неверия, что сгустился на стене. Люди теребили оружие, кусали губы. Сам Ищейка постарался придать лицу жесткое и беззаботное выражение, как поступил бы на его месте Тридуба. Как поступил бы вождь… пусть даже у него стучат коленки.

— Сколько их там, по-твоему? — спросил Логен.

Ищейка обвел взглядом войско Бетода.

— Тысяч восемь. Может, десять.

Они помолчали.

— Вот об этом я и думаю.

— Главное, их больше, чем нас, — тихо подытожил Ищейка.

— Не все битвы выигрывались большим числом.

— Не все. — Ищейка улыбнулся, глядя на орду в долине. — Но большинство.

Внизу царило оживление: мелькали лопаты, люди Бетода сами сооружали вал и рыли ров.

— Копают чего-то, — проворчал Доу.

— Бетод всегда действовал правильно, — заметил Ищейка. — Не спешил, все продумывал.

Логен кивнул.

— Хочет убедиться, что никто из нас не сбежит.

Позади себя Ищейка услышал хохот Круммоха.

— Мы никуда бежать и не собирались, так ведь?

Позади основного войска, возвышаясь над остальными, показался личный штандарт Бетода — красный круг на черном поле. Полотнище трепетало на ветру, и глядя на него, Ищейка вспомнил Инглию, когда были еще живы Тридуба и Катиль. Облизнул пересохшие десны.

— Король гребаного Севера, — пробормотал он.

От армии Бетода отделилась небольшая группа и двинулась к стене. Их было пятеро, все в отличной броне. Тот, что шагал впереди, широко раскинул руки.

— Время почесать языками, — пробормотал Доу, сплюнув в ров.

Пятеро тем временем приблизились и встали напротив ворот. Их кольчуги тускло поблескивали на солнце. У одного из посланников были длинные седые волосы и бельмо на глазу. Вспомнить его имя труда не составило: Ганзул Белый Глаз. Он постарел, но а кто остался прежним? Именно Белый Глаз предлагал Тридуба сдаться при Уфрисе и был послан в ответ. При Хеонане он кидал в Ищейку дерьмом. Он предлагал поединок Черному Доу, Тул Дуру и Хардингу Молчуну. Поединок с лучшим воином Бетода. Поединок с Девятью Смертями. Он часто говорил за Бетода и часто врал.

— Неужто сам Ганзул Говноглаз пожаловал? — усмехнулся Черный Доу. — Присосался к Бетодовому члену — не оторвешь!

Старый воин улыбнулся, глядя вверх.

— Мужчина как-то же должен кормить семью, да и если спросите меня, все члены на вкус одинаковы. И не говорите мне, что вам незнаком этот вкус!

Он говорил правду. В конце концов, они все когда-то сражались за Бетода.

— Чего тебе, Ганзул? — крикнул Ищейка. — Бетод пожелал сдаться?

— Еще бы, ведь численный перевес не на его стороне. Однако я пришел по другому поводу. Бетод, как обычно, готов к битве, но я-то не боец, а переговорщик. И вот я уговорил короля дать вам шанс. Там внизу, среди прочих воинов, два моих сына. Зовите меня шкурником, но я не хочу им вреда. Надеюсь, мы сумеем договориться и обойтись без драки.

— Это вряд ли! — прокричал Ищейка. — Но ты выкладывай, с чем пришел!

— Ну так слушайте! У Бетода нет желания потеть и обливаться кровью, тратить время на эту кучу дерьма, что вы зовете стеной. Ему еще надо разобраться с южанами. Стоит ли говорить, в каком вы дрянном положении? Нас больше раз в десять. И бежать вам некуда. Сдавайтесь! Бетод говорит, что каждый, кто хочет уйти, сможет это сделать. Все, что нужно, — это сложить оружие.

— И чуть попозже сложить голову? — рявкнул Доу.

Ганзул глубоко вздохнул, будто и не ждал, что ему поверят.