— У них даже есть знамя…

— Какое?

— Черное, с красным кругом.

Изерн нахмурилась сильнее.

— Это бывшее знамя Бетода. Теперь оно перешло к Кальдеру.

Рикке снова вырвало — на этот раз всего лишь тоненькой струйкой слюны. Она сплюнула и утерла рот.

— Я думала… он дальше к северу.

— Долгий Взгляд тяжело раскрыть, — проворчала Изерн. — Но когда он раскрывается сам по себе, нужно быть глупцом, чтобы не видеть.

Она повернулась и поспешно захромала через усеянный обломками двор крепости, проталкиваясь мимо ворчащих людей.

— У Черного Кальдера всегда было дурное свойство оказываться там, где его не должно быть.

— Что ты собираешься делать?

— Предупредить твоего отца.

— Ты уверена? — вполголоса спросила Рикке, следуя за Изерн вверх по разрушенным ступеням. Она все еще могла видеть тех людей краем глаза. Там набралась уже целая армия. — В смысле, что, если они появятся здесь на следующей неделе или через месяц? А может, они были здесь много лет назад!

— В таком случае мы выставим себя парой полных идиотов, — ухмыльнулась Изерн, продолжая хромать уже по крыше башни. — Но по крайней мере мы не будем парой трупов среди большой кучи других трупов. Ищейка!

— Изерн-и-Фейл, — буркнул отец Рикке, искоса взглянув на нее. — Надеюсь, у тебя что-то важное, у меня битва на…

— Черный Кальдер здесь, в этих лесах. — Она кивнула в северном направлении. — Похоже, собирается провести тайком своих людей и окружить тебя.

— Ты их видела?

— Честно говоря, нет. Но их видела твоя дочь. — Она шлепнула Рикке по плечу тяжелой ладонью. — Луна благоволит нам всем. Она наградила ее редким даром Долгого Взгляда. Нам следует приготовиться к кровопролитию.

— Похоже, ты не шутишь. — Отец Рикке указал в противоположном направлении. — Стур Сумрак может появиться на этой дороге в любую чертову минуту, и леди Брок рассчитывает, что мы сыграем роль одной половины расставленного на него капкана! Если нас не окажется на месте, весь план угодит в нужник!

Изерн ухмыльнулась, словно все это было очень веселой шуткой:

— Но все же не настолько глубокий, как если Черный Кальдер подберется к нашей заднице, пока мы будем смотреть в другую сторону, как ты думаешь?

Отец Рикке сжал ладонями виски.

— Клянусь мертвыми… Я не могу сделать полный разворот по одному твоему слову, Рикке. Просто не могу!

— Знаю, — отозвалась она, вжимая голову в плечи. — Я бы тоже не стала.

— Но ты их видела, верно? — прохрипел Трясучка.

Рикке глянула вбок: они по-прежнему были там, выстроившись длинной линией вдоль самой опушки. Сотни карлов, щиты словно яркие сгустки цвета, собравшиеся вокруг знамени Кальдера Черного.

— Я вижу их прямо сейчас. Тот, что впереди, улыбается прямо мне в лицо.

— Опиши его.

— Длинный, тощий, с бесцветными волосами, у него топор и меч. Такой как бы сгорбленный, локти торчат. Уф-ф!

И Рикке снова перегнулась вперед, упершись ладонями в колени. Ее голова кружилась.

— Звучит очень похоже на Гвоздя, — сказал Трясучка, хмурясь в направлении леса. — Если Черный Кальдер действительно послал кого-то в обход, Гвоздь — как раз тот человек, которого он мог послать.

Отец Рикке тихо хмыкнул.

— Может, и так.

— Дай мне нескольких карлов, — сказал Трясучка. — Пройдемся по этому лесу. Если ничего не найдем, ничего не потеряем.

Отец Рикке перевел взгляд с Трясучки на Изерн, потом на Рикке, потом снова на Трясучку.

— Ну хорошо. Пройдитесь, только быстро. Если в нас будет нужда, медлить будет нельзя.

Трясучка кивнул и скользнул вниз по осыпающимся ступеням. Солнце поднялось выше, и внизу, в долине, на бурой полоске дороги, показались люди. Несколько человек, двигающихся с опаской.

— Ох, клянусь мертвыми! — Рикке прикрыла рукой левый глаз и ощутила, как он по-прежнему горячо пульсирует под ладонью. — Скажи мне, что ты их видишь!

— Ну конечно. Стуровы разведчики, так я думаю. — Изерн сплюнула. — Этих-то я отлично вижу.

Мутно-серый рассвет превратился в мутно-серое утро к тому времени, как Лео поднялся через заросли рыжего папоротника на вершину склона. Инглийские солдаты сидели на земле тесными рядами, скрытые от долины, вооруженные и готовые к бою. Увидев его верхом на коне, некоторые встали, чтобы отсалютовать, несколько других подняли вверх мечи. Раздались возгласы: «Молодой Лев!», вопреки указаниям соблюдать тишину. По-видимому, солдаты одобряли его гораздо больше, чем его мать.

Она стояла на коленях в зарослях папоротника возле самой вершины, направив подзорную трубу на долину. Ее окружала группа разведчиков и офицеров, переговаривавшихся шепотом. Лео, спешившись и пригнувшись к земле, подобрался к ним, и она покачала головой:

— Мне казалось, я дала Антаупу распоряжение, чтобы ты не поднимался сюда?

— Ну да. Но я все равно пришел…

Он замолчал на полуслове. В долине были люди. Верховые, рассыпавшиеся широким веером, они наблюдали за маленьким спектаклем, который они разыграли на мосту, чтобы показать свою некомпетентность. Северяне, без сомнения.

— Разведчики Стура? — спросил он возбужденным шепотом.

Мать передала ему подзорную трубу.

— И основные силы движутся по пятам. Голова колонны вон там, возле фермы.

Лео направил трубу на несколько бесцветных строений выше по долине. На бурой ленте дороги поблескивал металл: кольчуги и острия копий. Колонна вооруженных людей двигалась к мосту. Карлы, судя по ярким цветным пятнышкам, которые, очевидно, были их щитами. Точно так же, как, увидев в траве одного муравья, внезапно начинаешь видеть сразу десятки, Лео вдруг понял, что по долине движется еще одна колонна и еще одна.

— Проклятье! — пискнул он. От возбуждения у него перехватило горло так, что он едва не задохнулся. — Они клюнули! Клюнули на наживку!

Он прищурился сильнее. Рядом с фермой что-то колыхалось. Высокий серый флаг, и хотя на таком расстоянии было трудно быть уверенным, Лео подозревал, что на нем изображен черный волк.

— Знамя Сумрака! — прошептал он.

— Да. — Его мать вытащила подзорную трубу из его ослабевшей руки и поднесла ее к своему глазу. — И у меня нет сомнений, что на этот раз Большой Волк явился собственной персоной.

— Что тут устроили эти ублюдки? — спросил Клевер, хмуро разглядывая тела.

— Эти фермеры были на стороне Ищейки, — объяснил Гринуэй, благосклонно кивая, словно семейство, повешенное на суку, можно было считать хорошо сделанной работой.

Парочка бондов вытащила из дома буфет, повалила в грязь и принялась рубить его топорами. Клевер озадаченно прищурился.

— Что они надеются там найти при помощи топоров, чего нельзя было найти, просто открыв дверцы?

— Вдруг там что-нибудь спрятано. Золото, например.

— Золото? Ты смеешься.

Гринуэй обиженно насупился — помимо высокомерной усмешки, это было единственное выражение, на которое он был способен.

— Ну, серебро.

— Серебро? Если бы у этих бедолаг было серебро, не говоря уже о золоте, за каким чертом им понадобилось бы крестьянствовать здесь за жалкие гроши? Они были бы в городе, пропивали бы свои денежки. Клянусь всеми чертями, я бы и сам предпочел это занятие!

— Все же лучше проверить, — сказал один из подручных.

— Ну еще бы, — отозвался Клевер. — Ты и дом небось спалишь, после того, как ничего там не найдешь, просто потому, что огонь красиво горит!

Тот несколько стыдливо покосился на Гринуэя и поскреб в затылке. Похоже, именно это он и планировал.

— А если Стур захочет сегодня где-нибудь переночевать, он всегда может свернуться клубочком в теплой золе, верно?

Клевер пошел дальше, качая головой. Что за бездарная трата! Трата людей, трата вещей, трата усилий… Но такова уж война. Ничего такого, чего бы он не видел уже десятки раз. Если Большой Волк желал украсить свои новые владения трупами и наслаждаться скрипом веревок вместо музыки, кто он такой, чтобы жаловаться?