Ему едва удалось нырнуть под удар, который мог бы с легкостью перекинуть его через ограду. Собрав все силы, Лео попытался отпихнуть Гловарда — тот почти не сдвинулся с места, но по крайней мере Лео оттолкнулся от него и, пошатываясь, выбрался на открытое место. Его лицо налилось кровью, легкие горели, колени подгибались.

Сейчас Гловард мог бы сбить его с ног одним пальцем, но предпочитал потянуть время, наслаждаясь моментом славы. Он рубил воздух огромными кулаками, расхаживая взад и вперед, словно петух на дворе собственной фермы.

— Бей его! — вопил Юранд среди рева толпы. — Ударь его, черт побери!

Однако Лео уже понимал, что никогда не побьет Гловарда в кулачном бою. Придется побеждать не кулаками, а головой. Сквозь застилавший сознание туман он вспомнил то, что говорила ему мать. Меньше храбрости, больше расчета. Выставь в долине своих худших солдат, и пусть они маршируют как можно хуже. Даже когда в его голове прояснилось, Лео продолжал ею трясти, словно ничего перед собой не видел, хватался за ребра, словно с трудом мог вдохнуть. Даже когда в ноги вернулась крепость, он продолжал переступать, пьяно пошатываясь.

— Ну что, — пробулькал он, скаля окровавленные зубы, — мы деремся или танцуем?

Как актер он едва ли удостоился бы лавров, но, к счастью, Гловард был наделен мускулатурой, но не воображением. Он ринулся в атаку уже без всякой опаски, готовя противнику удар, о котором будут говорить годами. Но к этому моменту Лео уже вернул себе способность соображать. Он ушел под удар, ловко перекатился, ухватил Гловарда за мелькнувшую рядом мощную ляжку и вскочил, потащив ее вместе с собой.

Хрюкнув от неожиданности, Гловард запрыгал на другой ноге, замахал руками, чтобы удержать равновесие, но его вторая нога скользнула по траве, и он рухнул, впечатавшись лицом в землю.

— Ну и кто теперь жрет горку? — радостно захохотал Лео. — Как она на вкус?

Гловард беспомощно скреб пальцами по земле, изрыгая ругательства, но Лео держал его огромную ступню крепко прижатой к своей груди и отпускать не собирался. Он резко повернул ее, и великан захлопал ладонью по земле:

— Ладно! Ладно! Я сдаюсь!

Лео отпустил его сапог и, шатаясь, отступил назад. Он почувствовал, как Юранд схватил его за запястье и поднял его руку высоко вверх.

— Победа всегда доступна человеку умеренных размеров! — провозгласил он, накидывая на плечи Лео его рубашку.

— Не стоит одеваться ради нас! — крикнула женщина постарше, и молодая, запрокинув голову, разразилась булькающим хохотом.

— Лео! — выкрикнул кто-то в толпе, вероятно, один из немногих оптимистов, что ставили на него. Лео попытался улыбнуться, хотя боль была значительной. Кажется, у него выбит зуб? — Молодой Лев!

Девушка, нахмурясь, поглядела прямо на него:

— Ты Лео дан Брок?

— Никто иной, — отозвался Юранд, горделиво хлопая его по плечу.

— Ха! — Она спрыгнула с ограды и зашагала к нему с широкой улыбкой. — Так это же малыш Лео!

— Малыш Лео? — Юранд поднял брови.

Она окинула Лео взглядом сверху донизу.

— Ну, теперь он вырос.

И, к его немалому удивлению, она обняла его обеими руками, ухватила за затылок и прижала его лицо к своему плечу.

Только теперь он увидел среди громыхающей массы оберегов, костей, рун и ожерелий, которые были на ней надеты, деревянный штифт на кожаном ремешке, сплошь покрытый вмятинами от зубов.

— Рикке? — Вырвавшись, Лео воззрился на нее, ища хоть какие-то следы той немощной девчурки, которую, бывало, дразнил, когда гостил в замке ее отца в Уфрисе. — Мне говорили, ты куда-то пропала!

— Я нашлась! — заявила она, вскинув оба кулака в воздух. Потом опустила их и почесала в затылке. — По правде говоря, я действительно зашла немного не туда, но Изерн-и-Фейл знает все пути. Она направила меня к дому.

— Как прославленный капитан, направляющий дырявую лодчонку, — заметила горянка. Шрам, проходивший через угол ее рта, придавал ее лицу такой вид, словно она постоянно кривит губы. Или, может быть, она просто постоянно кривила губы. — Я настоящий герой, но не будем об этом.

— Мерзавцы Кальдера Черного рыщут повсюду, вместе с его сыном Стуром. Гребаным Сумраком.

Внезапно Рикке оскалила зубы в приступе гнева. Это было так неожиданно, что Лео чуть не отступил назад.

— Я верну этого говнюка в грязь, обещаю! — Она сплюнула. Длинная нитка слюны повисла у нее на губе, и она нетерпеливо смахнула ее. — Ублюдки!

— Но… ты осталась невредимой?

Рикке сунула Лео под нос оба кулака и принялась перечислять, отгибая пальцы:

— Меня морили голодом, били, на меня ссали, в меня стреляли, меня травили собаками, меня угрожали отдать трахнуть борову, я спала под висельником, едва не свалилась в ущелье, убила молодого мальчишку, и к тому же пару раз обосралась. Ты знаешь… — она пожала плечами, наклонив голову набок и подняв плечи почти к самым ушам, — скажем так, я надеюсь, что на следующей неделе будет поспокойнее.

— Похоже, тебе пришлось… нелегко. — Он почти не понимал, о чем она говорит, но ему нравилось слышать звук ее голоса. — Я рад снова тебя видеть.

Он действительно был рад. Когда-то они были близки — настолько близки, насколько это возможно с таким необычным человеком, как она.

— Помнишь, как мы впервые встретились? — спросила Рикке.

Лео поморщился.

— Такое трудно забыть.

— Ты издевался над моими припадками, над моими дурацкими волосами и над моим странным поведением.

— Да, хотелось выпендриться перед парнями.

Она кивком указала на Гловарда, который сидел на земле, потирая подвернутую лодыжку.

— Некоторые вещи не меняются.

— Я этим не горжусь, если тебя это утешит.

— Меня утешило, когда я повалила тебя на землю и села сверху.

Теперь настала очередь Лео чесать в затылке.

— Говорят, поражения учат большему, чем победы. К тому же, ты тогда была на полголовы выше. — Он вытянулся во весь рост, глядя на нее сверху вниз примерно с той же высоты, с какой она тогда смотрела на него. — Сомневаюсь, что сейчас ты захочешь это повторить.

— Ох, даже не знаю. — Протянув руку, она вытерла большим пальцем кровь с его верхней губы. Кажется, у нее дернулся глаз. А может быть, она ему подмигнула. — Возможно, меня удастся уговорить.

— Пожалуй, это лучше, чем если бы тебя трахнул боров, — заметила Изерн-и-Фейл.

С негромким кряхтением она убрала свою перевязанную ногу с ограды и, хромая, двинулась прочь.

— Мне нужно привести эту дырявую лодчонку обратно к ее отцу, пока она опять не сбилась с курса. Я дала слово! — крикнула она через плечо.

— На меня большой спрос. — Рикке отодвинулась от него, отвесила поклон, коснувшись одной рукой травы, потом спиной вперед влезла на ограду. — Еще увидимся, малыш Лео!

Она перекинула ноги на другую сторону, спрыгнула и пошла прочь, оставив Лео пялиться ей вслед.

— Боже, боже, боже! Кто эта прелестная крошка с кольцом в носу?

Антауп возник словно бы ниоткуда, как часто происходило, когда рядом были женщины. Он втянул воздух сквозь сложенные трубочкой губы, глядя в спину Рикке.

— Целых три «боже»? — сухо буркнул Юранд. — Практически предложение руки и сердца.

— Это, — проговорил Лео, — была Рикке.

— Пропавшая дочка Ищейки?

— Мы дружили, когда я жил в Уфрисе. С тех пор она… выросла.

— И в самых правильных местах! — подхватил Антауп. — Впрочем, глаза…

— Вроде бы кто-то говорил, что она может видеть будущее? — спросил Юранд. Кажется, сам он не очень в это верил.

— И что-то мне подсказывает, что в будущем она видит твой член, — шепнул Барнива на ухо Лео, фыркая от смеха.

Юранд отвернулся от них, качая головой:

— Ох, ради всего святого…

Он был отличный друг, и чертовски умный, но порою ужасный ханжа.

— Будь осторожен, — Лео забросил Барниве руку за шею и притянул к себе в захвате. — Ты можешь быть следующим, кого мне придется заставить жрать горку!

— Ну что ж, если тебя больше привлекает борьба… — Антауп, лизнув указательный и большой пальцы, подкрутил спадающий на лоб чубчик. — Было бы жаль оставлять столь многообещающее поле нераспаханным…