— Хотела бы уточнить. Бог послал тебе женщину-убийцу.

— Ну, Его пути неисповедимы… Не могу сказать, что принял тебя сразу такой, какая ты есть, но теперь начинаю думать, что Бог послал мне именно того человека, в котором я нуждался. — Темпл встал. Получилось не сразу, но он справился. — Я почувствовал, что всю жизнь куда-то бежал. Может, теперь пришла пора остановиться? Ну, по крайней мере, попробовать. — Он сел рядом с Шай. Скрип пружин отозвался во всем теле. — Мне плевать, что ты делала. Я тебе должен. Мою никчемную жизнь, но все-таки. Позволь мне остаться. — Он отбросил пустую бутылку, глубоко вздохнул и, послюнявив пальцы, пригладил бороду. — Пусть поможет мне Бог, но я получу этот поцелуй.

Шай смотрела исподлобья. Все цвета на ее лице смешались — кожа желтоватая, глаза красноватые, а губы синюшные.

— Ты серьезно?

— Пускай я полный дурак, но я не позволю женщине, способной наполнить блевотиной ночной горшок и не пролить ни капли, так вот запросто уйти из моей жизни. Так что утрись и иди сюда.

Когда он наклонился, в коридоре кто-то затопал. Губы Шай растянулись в улыбке. Она потянулась к Темплу. Ее волосы щекотали ему щеку, дыхание ее смердело, но ему было плевать. Дверная ручка задергалась, и Шай проревела:

— Ты ошибся комнатой, идиот!

Крик ошеломил Темпла, словно удар обухом в лоб.

Вопреки ожиданиям, дверь распахнулась, стукнув о штукатурку, и в комнату шагнул человек. Высокий мужчина с коротко подстриженными светлыми волосами и в строгой одежде. С таким же строгим выражением лица он неспешно шарил глазами по сторонам, словно пришел к себе домой и застал трахающихся незнакомцев.

— Полагаю, что не ошибся, — сказал он, и за его спиной в дверном проеме замаячили еще двое. Явно не из тех людей, при виде которых сердце полнится радостью. Особенно в твоем гостиничном номере. — Я слышал, ты меня искала.

— Кто ты такой, мать твою! — зарычала Шай, косясь на угол, где лежал ее нож в ножнах.

Незнакомец улыбнулся, словно циркач, который намерен показать просто невероятный трюк.

— Грега Кантлисс.

Следующие несколько событий произошли одновременно.

Шай швырнула бутылкой в дверь и нырнула в угол за ножом. Кантлисс прыгнул на нее, а двое его спутников столкнулись и замешкались.

А Темпл выскочил в окно.

Вопреки всем заявлениям, что хочет остаться, он оказался на улице раньше, чем даже осознал это. Воздух вырвался из горла, превращаясь в заполошный визг, когда он приземлился, разбрызгивая грязь, а потом, шатаясь, побежал нагишом. Во многих городах его поступок привлек бы внимание, но не в Кризе, где подобные выходки были всем привычны. Кто-то кричал ему в спину, Темпл прибавил ходу, оступаясь и поскальзываясь, а кровь пульсировала в висках так сильно, что казалось — вот-вот разорвет череп. Игорный Храм Мэра приближался.

Увидев его издали, охранники на крыльце рассмеялись. Потом нахмурились. А когда Темпл взбежал по ступеням, преградили путь.

— Мэр требует, чтобы в штанах…

— Мне нужно видеть Лэмба! Лэмб!

Один ударил его кулаком в зубы, захватил пятерней затылок и ударил лицом об открытую створку ставня. Темпл знал, что заслужил трепку больше, чем когда-либо, но прикосновение кулака почти всегда оказывается неожиданностью.

— Лэмб! — тоненько закричал он снова, старательно прикрывая голову. — Лэ… Уф-ф-ф…

Кулак врезался ему в живот, согнул вдвое, вышиб воздух из легких и бросил на колени пускать кровавые пузыри. Пока он пялился на камень у щеки в гробовой тишине, один из охранников схватил его за волосы и приподнял, занося кулак.

— Оставь его в покое! — К величайшему облегчению Темпла, Савиан перехватил руку охранника прежде, чем кулак опустился. — Он со мной!

Зажав Темпла под мышкой, он поволок его внутрь, сбрасывая на ходу плащ, который и накинул на голые плечи.

— Что случилось, черт подери!

— Кантлисс… — каркнул Темпл, ковыляя через игорный зал и махая слабой рукой в сторону гостиницы. Горящие легкие не позволяли произносить больше одного слова подряд. — Шай…

— Что там?

Лэмб спускался по ступеням из покоев Мэра, босой, в наполовину застегнутой рубахе. Мысль — а что он там делал? — промелькнула у Темпла и исчезла при виде обнаженного меча в ладони северянина. Его охватил страх, который при взгляде на лицо Лэмба только усилился.

— Кантлисс… у Камлинга… — удалось прохрипеть ему.

Помедлив мгновение, с широко раскрытыми глазами Лэмб двинулся к выходу, смахнув с пути сторожей. Савиан зашагал следом за ним.

— Все в порядке? — Мэр появилась на балконе, покинув свою комнату. Темпл заморгал, размышляя — была ли она там с Лэмбом? Потом, запахивая плотнее плащ, молча побежал за остальными. — Штаны найди где-нибудь! — крикнула Мэр ему в спину.

Когда Темпл вскарабкался по ступеням гостиницы, Лэмб тряс Камлинга, схватив за воротник, занеся вторую руку с мечом.

— Они просто увели ее! — отчаянно визжал хозяин. — Может, в Белый Дом! Может, нет! Понятия не имею! Это не мое дело!

Лэмб отшвырнул Камлинга в сторону и замер. Его дыхание клокотало в горле. Положил меч на барную стойку и оперся рядом с ним раскрытыми ладонями. Отполированная древесина мягко мерцала там, где мог бы быть отрубленный палец. Савиан обошел стойку и, встав на место Камлинга, взял бутылку и пустой стакан. Дунул в него. Вытащил пробку из бутылки. Проворчал, наливая:

— Если тебе нужна рука, рассчитывай на меня.

Лэмб кивнул.

— Должен предупредить — дружба со мной иногда вредит здоровью.

— Мое здоровье в глубокой заднице, — Савиан закашлялся, толкая стакан по стойке.

— Что ты намерен делать? — спросил Темпл.

— Выпить, — ответил Лэмб и опрокинул стакан в горло, дернулся кадык, покрытый белой щетиной.

Савиан тут же подлил.

— Лэмб! — В зал, слегка пошатываясь, вошел бледный, в изгвазданной одежде лорд Ингелстед. — Он сказал, что вы будете здесь.

— Кто сказал?

Ингелстед растерянно хихикнул. Бросил шляпу на стойку. Несколько пучков вздыбленных волос торчали на его макушке.

— Странно все это… После пьянки у Маджуда я пошел перекинуться в картишки к Папаше Кольцо. Совсем забыл о времени, поскольку мне не везло, и я хотел отыграться, честно признаю. Вошел этот господин, что-то пошептал Папаше, и тот сказал, что готов простить мой долг, если я передам вам сообщение.

— Что за сообщение? — Лэмб снова выпил, а Савиан опять наполнил его стакан.

Ингелстед уставился в стену мутным взглядом.

— Он сказал, что ваш друг гостит у него… что он очень хочет соблюдать законы гостеприимства… но вам придется поцеловать грязь завтра вечером. Он сказал, что вы ляжете в любом случае, так или иначе. Но если сделаете это добровольно, то уйдете из Криза вдвоем как свободные люди. И добавил, что у вас есть его слово. Прямо подчеркнул это. У вас теперь есть его слово.

— Вот как мне повезло! — сказал Лэмб.

Ингелстед покосился на Темпла и только сейчас обратил внимание на его странное одеяние.

— Кажется, кое у кого ночь выдалась тяжелее, чем у меня.

— Можешь передать сообщение от меня? — спросил северянин.

— Осмелюсь предположить, что несколько лишних минут ни капли не повлияют на отношение леди Ингелстед ко мне. Я все равно обречен.

— Тогда передай Папаше Кольцу, что я сохраню его слово целым и невредимым. Надеюсь, он поступит так же со своим гостем.

— Загадки, загадки… — Дворянин зевнул, водружая шляпу обратно. — Пойду. Надеюсь, успею еще поспать.

Горделиво шагая, он покинул гостиницу.

— Что ты намерен делать? — прошептал Темпл.

— Было время, когда я бросился бы туда, не раздумывая, и залил бы все кровью. — Лэмб поднял стакан, разглядывая. — Но мой отец всегда говорил, что терпение — король всех достоинств. Человек должен трезво смотреть на мир. Хотя бы пытаться.

— Так что ты намерен делать?

— Ждать. Размышлять. Готовиться. — Лэмб допил последний глоток, цокнув зубами по стеклу. — А потом залить все кровью.