Если на то пошло, то старики, сидевшие по ту же сторону от костра, что и она, пугали гораздо больше. Отблески пламени превращали их лица с глубокими морщинами в дьявольские маски. Острие болта в заряженном арбалете Савиана холодно поблескивало. Невозмутимое лицо Лэмба, похожее на потрепанный временем и непогодой пень, иссеченное старыми шрамами, не давало ни малейшей возможности прочесть его мысли. Даже ей, знавшей этого человека много лет. А возможно, особенно ей.

Свит наклонил голову и произнес несколько слов на наречии духолюдов, сопровождая их широкими жестами. Санджид ответил, медленно и невнятно, закашлялся. Добавил еще пару слов.

— Мы просто поприветствовали друг друга, — пояснил разведчик.

— Не заметила ничего приветливого, — огрызнулась Шай. — Давайте сделаем то, что должны, и вернемся.

— Мы мочь говорить ваши слова, — сказал один из духолюдов со странным произношением, будто набил полный рот щебня. Несмотря на молодость, он сидел к Санджиду ближе других. Возможно, сын? — Меня звать Локвей.

— Ладно. — Даб Свит откашлялся. — Как ты думаешь, Локвей, где мы охренительно просрали сегодня? Зачем надо было доводить до смертоубийства? Погляди только — трупы с обеих сторон, а в итоге мы пришли к тому, с чего могли бы начать. А всего и надо было — делать, что тебе сказано.

— Жизнь людей, идущих по наша земля, в наша власть, — заявил Локвей. Похоже, он возомнил себя местным владыкой, что выглядело довольно смешно для человека, одетого в старые штаны конника Союза с бобровым мехом в промежности.

— Я ездил по этим равнинам еще до того, как тебя приложили к материнской сиське, малыш, — фыркнул Свит. — И ты собираешься указывать мне, куда я могу ехать, а куда — нет? — Он скрутил язык в трубочку и плюнул в огонь.

— Кого трахает, кто где едет? — возмутилась Шай. — Разве человек, дружащий с умом, захочет забрать эту землю?

Молодой духолюд хмуро глянул на нее.

— Змеиный язык.

— Да пошел ты!

— Тихо! — рыкнул Савиан. — Если у нас есть дело, давайте покончим с ним и разойдемся.

Локвей бросил на Шай взгляд, исполненный ненависти, а потом склонился к уху Санджида. Так называемый Император Равнин выслушал его, мгновение подумал, а потом что-то прокаркал по-своему.

— Пять тысяч ваших серебряных марок, — перевел Локвей. — И двадцать коров, и двадцать коней. Тогда вы уехать с ушами. Это — слово ужасного Санджида.

Старый духолюд приподнял голову и одобрительно проворчал.

— Можем дать две тысячи, — сказала Шай.

— Три тысячи и скотина, — торговался Локвей так же дерьмово, как и одевался.

— Наши люди согласны на две. Это вы можете получить. Дальше, о коровах. Можете взять дюжину тех, которых вы, по дурости своей, утыкали стрелами. И никаких лошадей.

— Тогда мы можем приходить и забрать все.

— Можете, мать вашу, попытаться еще раз.

Лицо Локвея перекосилось, он открыл было рот, но Санджид тронул его за плечо и пробормотал несколько слов, неотрывно глядя на Свита. Старый разведчик кивал ему, а молодой духолюд с отвращением шевелил губами.

— Великий Санджид принимать ваше предложение.

Даб Свит вытер ладони о скрещенные ноги и улыбнулся.

— Ну, хорошо. Так тому и быть.

— М-м-м-м… — Санджид озарился кривой усмешкой.

— Мы соглашаться, — сказал Локвей с каменным лицом.

— Хорошо, — кивнула Шай, хотя никакого удовлетворения не ощущала.

Она измучилась до предела, под завязку, и хотела одного — упасть и заснуть.

Духолюды зашевелились, слегка расслабившись. Тот, что с гнилым зубом, улыбнулся еще шире.

Лэмб медленно поднялся, черный на фоне кровавого закатного неба.

— У меня есть предложение получше, — сказал он.

Искры взвились столбом, когда он прыгнул через костер. Мелькнул оранжевый сполох стали, и Санджид повалился навзничь, зажимая горло. Щелкнул арбалет Савиана, и духолюд с чайником на голове рухнул с болтом во рту. Его сосед вскочил, но меч Лэмба расколол ему голову, как яйцо.

Локвей вскочил одновременно с Шай, но Савиан нырнул к нему, схватил за горло и зашел за спину. Духолюд беспорядочно дергался, размахивая топориком, но ничего не мог поделать. Только рычал в ночное небо.

— Вы что делаете?! — воскликнул Свит, но к тому времени исчезли последние сомнения.

Придержав последнего духолюда, Лэмб ударом кулака выбил ему последние зубы. Бил с огромной скоростью, Шай едва могла уследить за ним. Только хлопал в воздухе рукав и хрустели кости духолюда под напором Лэмба, который вскоре отбросил изуродованное тело в огонь.

Свит отскочил от разлетевшихся искр.

— Мать вашу!

Руки его вцепились в собственные седые космы, словно разведчик не мог поверить своим глазам. Шай тоже не верила в увиденное. Ее тело застыло, каждый вдох прорывался через горло, как рыдание. Продолжал рычать Локвей, продолжавший бороться, но в захвате Савиана оказавшийся столь же беспомощным, как муха в патоке.

Санджид приподнялся, зажимая рассеченное горло, кровь заливала пальцы. Во второй руке он держал нож, но Лэмб хладнокровно перехватил его запястье, как будто имел дело с куклой, выкрутил ее и поставил Санджида на колени. Слюна духолюда, смешанная с кровью, текла на траву. Лэмб придавил подмышку старого вождя сапогом, поднял свой слабо звякнувший меч, примерился разок-другой к шее, а потом с глухим стуком опустил оружие. И еще раз. Выпустив обмякшую руку Санджида, Лэмб наклонился и поднял за волосы отрубленную голову. Одна щека была рассечена до кости — туда пришелся его первый, неточный удар.

— Это тебе, — сказал северянин, бросая голову на колени Локвея.

Молодой духолюд уставился на подарок. Рука Савиана по-прежнему удерживала его, рукав задрался, обнажая темно-синие полосы татуировок на предплечье. Наконец взгляд Локвея поднялся на Лэмба.

— Мы придем за вами! — прошипел он, оскалясь. — На рассвете, в темноте, мы придем за вами!

— Нет! — улыбнулся Лэмб, его глаза, зубы и капли крови на лице блестели в свете костра. — На рассвете… — Он присел на корточки перед беспомощным Локвеем. — В темноте… — Северянин провел тремя пальцами по щеке духолюда, оставляя три темные полосы на бледной коже. — Я приду за вами!

Они прислушивались к ночным звукам. Вначале доносился говор, приглушенный ветром. Одни начали обсуждать беседу, а другие шикали на них, чтобы помолчали и дали послушать. Вдруг раздался крик. Темпл вцепился в плечо Корлин, которая сбросила его руку.

— Что происходит? — требовательно вопросил Лестек.

— Откуда нам знать! — огрызнулся Маджуд.

Вокруг костра замелькали тени, и у Братства захватило дух.

— Это ловушка! — воскликнула леди Ингелстед, а один из сулджиков начал тараторить так, что Темпл не мог уловить смысл.

Вспыхнула паника, вынудившая людей метаться. Темпл не стыдился признать, что не отстал от толпы.

— Не надо им было идти туда! — каркнул Хеджес, словно он возражал с самого начала.

— Спокойно! — Голос Корлин звучал твердо и уверенно, уж она-то не собиралась дергаться.

— Кто-то идет! — Маджуд указал в темноту.

Снова паника, снова люди забегали, и снова Темпл участвовал наравне со всеми.

— Не стрелять! — донесся из темноты хриплый бас Даба Свита. — Этого мне не хватало в окончание гребаного дня!

Старый разведчик вышел в круг света, сдвигая шляпу на затылок. Следом за ним — Шай.

Братство испустило единый вздох облегчения, и Темпл — самый громкий. Откатили две бочки, чтобы пропустить переговорщиков под защиту хлипкого укрепления.

— Что произошло?

— Вы договорились?

— Мы правда в безопасности?

Свит стоял, держа руки на бедрах и медленно покачивая головой. Шай хмуро глядела в сторону. За ними вошел Савиан, чьи прищуренные глаза, как обычно, не выражали ничего.

— Все хорошо? — кинулся к нему Маджуд. — Вы договорились?

— Они обещали подумать, — сказал Лэмб, завершавший процессию.

— Что вы предложили? Что произошло, черт побери?!