Черный Доу бодрым шагом подошел к ним. У него единственного в лагере настроение не испортилось, а даже улучшилось. Если Черный Доу улыбается — ты в полном дерьме.

— Девятипалый!..

— Доу. Что, больше сжигать некого?

— Ничего, Бетод еще пришлет. — Доу мотнул головой в сторону стены. — Как думаешь, кого он пошлет сегодня?

— После этой ночи вряд ли на нас пойдут ублюдки из-за Кринны.

— Гребаные дикари. Да, ты прав.

— Что-то мы давно шанка не видели.

— Последний раз Бетод травил нас плоскоголовыми четыре дня назад.

Логен взглянул на светлеющее небо.

— Похоже, будет хорошая погодка. Самое то для доспехов, мечей и воинов, шагающих плечом к плечу. Не удивлюсь, если сегодня Бетод пошлет карлов.

— И я не удивлюсь.

— Пошлет самых лучших, — добавил Логен. — Ветеранов. Скорее всего мы увидим, как Белобокий, Пронзатель, Бледный-как-снег, Щуплый и прочие маршируют к нашим воротам. Сразу после завтрака.

Доу фыркнул.

— Лучших? Тупые манды, не больше. — Он сплюнул на землю.

— Возражать не стану.

— Ты разве не дрался с ними бок о бок, год за годом не проливал с ними кровь?

— Проливал. Но они мне не нравились.

— Если станет легче, то вряд ли им сейчас до тебя есть дело. — Доу пристально посмотрел на него. — Когда тебе разонравился сам Бетод?

— Трудно сказать. Наверное, по чуть-чуть. Может, он постепенно стал бо́льшим ублюдком, чем в начале… Или, может, я стал меньшим…

— Или просто двум ублюдкам стало тесно вместе?

— Даже не знаю. — Логен встал. — Мы вот с тобой прекрасно уживаемся.

Он пошел прочь, вспоминая, как же легко приходилось с Малахусом Ки, Ферро Малджин и даже Джезалем дан Луфаром.

Семь дней, и вот они грызут друг другу глотки. Озлобились и устали. Всего семь дней прошло… Одна радость — недолго осталось.

— Идут.

Ищейка стрельнул глазами в сторону. Молчун говорил редко и почти всегда — без нужды. Как и зарю на востоке, все ясно видели карлов Бетода.

Они шагали четко и ровно, подняв разукрашенные щиты, глядя точно на ворота крепости. Над головами у них реяли знамена, гербы на которых он хорошо помнил. С кем-то из этих карлов он некогда воевал бок о бок, кого-то помнил по имени. С кем-то пил, ел и смеялся за одним столом… и вот теперь этих людей предстояло вернуть в грязь. Он тяжело вздохнул, крепко усвоив урок Тридуба: поле боя — не место для теплых воспоминаний.

— Хорошо! — крикнул он, и люди на башне подняли луки. — Ждем еще минуту!

Карлы, чеканя шаг, топтали взрытую землю и разбитые камни. Шли меж трупов дикарей и шанка — изувеченных, разрубленных и утыканных стрелами. Ни на мгновение не задержались, не сломали строй. Стена щитов близилась, и не было в ней бреши.

— Плотно идут, — заметил Тул.

— Да, слишком плотно. Ублюдки.

Карлы подошли достаточно близко, чтобы Ищейка мог попробовать.

— Хорошо, парни! Берем выше, и даем стрелам упасть!

Первая партия стрел взмыла вверх по крутой дуге и посыпалась прямо на поднятые щиты. Наконечники звенели, отскакивая от шлемов и кольчужных рубах. Кое-где они все же попали в цель: раздались крики, в стене щитов образовались бреши. Но остальные шли вперед, переступая через павших, и неуклонно приближались к стене.

Ищейка хмуро посмотрел на бочки: лишь на четверть заполнены, да и то почти все стрелы вынуты из трупов.

— Внимательнее! Цельтесь точнее, парни!

— Гм, — произнес Молчун и ткнул пальцем в сторону рва. Из него как раз выбрался отряд воинов в кожаных панцирях и стальных шлемах. Построившись плотными рядами, они припали на колено и приготовили оружие. Арбалеты, как у солдат Союза.

— В укрытие! — закричал Ищейка.

Эти надоедливые маленькие луки дребезжали и плевались стрелами, но к тому времени почти все парни на башне укрылись за парапетом. Только один чересчур самонадеянный вылез в бойницу и получил стрелу в рот. Покачнулся и тихо вывалился наружу. Другому стрела пробила грудь, и он задышал с присвистом, будто ветер дул сквозь щель между досок.

— Хорошо! Не останемся в долгу!

Лучники поднялись почти все разом. Затрещали тетивы, на головы арбалетчикам посыпались стрелы. Арбалеты были мощнее луков, однако, падая, стрелы разили с ужасающей силой. К тому же арбалетчикам Бетода прятаться было негде. Немало их получили свое: кто упал на месте, кто отполз в сторону, визжа и скуля. На замену раненым и убитым тут же встали новые.

Еще один поток стрел взмыл ввысь. Лучники бросились за парапет. Стрела прожужжала совсем рядом с головой Ищейки, его только чудом не ранило. Другим повезло меньше; одного поразило сразу двумя стрелами в грудь, и он лежал, глядя на них и тихо матерясь себе под нос.

— Ублюдки!

— Ответим!

Стрелы полетели в обе стороны, раздались крики боли и гнева, кто-то скрипел зубами.

— Спокойнее! — кричал Ищейка. — Спокойнее!

Никто его не слушал. С высоты и под прикрытием стен ребятам Ищейки не потребовалось много времени, чтобы взять верх. Стрелки Бетода попятились, кто-то бросал оружие и бежал назад, один получил стрелу прямо в спину. Прочие отступали ко рву, не заботясь о раненых, что ползали и корчились в грязи.

— Гм, — снова произнес Молчун. Пока они разбирались с арбалетчиками, карлы подошли к самым воротам, щитами прикрываясь от стрел и камней горцев. Накануне они засыпали ров, и сейчас колонна раскрылась посередине, пропуская вперед воинов в кольчугах. Они двигались так, словно что-то несли вперед. Ищейке удалось разглядеть, что там было: длинный ствол дерева, обрезанный так, чтобы использовать его в качестве тарана, держа и раскачивая за сучки. Раздался первый удар о жалкое подобие крепостных врат.

— Дерьмо, — пробормотал он.

К стене небольшими группками бросились трэли. Легковооруженные, рассчитывая не на мощь, а на скорость, они несли осадные лестницы. По пути многие падали, сраженные кто стрелой, кто копьем или камнем. Кое-где лестницы успевали отталкивать, но трэли не сдавались — живучие и быстрые, они были полны решимости выполнить боевую задачу. Вскоре несколько групп уже сражались на стене с людьми Круммоха, тогда как снизу напирала подмога. Трэли брали верх за счет свежих сил и числа.

Раздался громкий треск. Ищейка видел, как таран проломил-таки одну створку, вторую карлы распахнули. Прикрываясь щитами от сыплющихся сверху камней, первые ряды вошли в крепость.

— Дерьмо, — сказал Молчун.

— Прорвались, — выдохнул Ищейка.

Он увидел, как, топча поваленную створку, карлы металлическим потоком втиснулись в узкий проем, расчистили завал из камней, выхватили начищенное до блеска оружие. Трэли тем временем приставили к стене еще больше лестниц и взбирались на стены, оттесняя горцев Круммоха. Подобно воде, точащей плотину, орда Бетода проникла в павшую крепость — сначала по струйке, затем бурной волной.

— Я вниз! — рявкнул Тул, вынимая из ножен длинный меч.

Ищейка хотел остановить его, но только устало кивнул, и Грозовая Туча устремился вниз по ступеням. Следом за ним — еще несколько лучников. Торопиться за ними смысла не было. Скоро бой предстоял всем.

Всем предстояло выбрать, где и как они умрут.

Логен видел, как карлы Бетода прорвались через ворота и поднялись по скату в крепость. Время словно замедлилось, и он отчетливо разглядел рисунки на щитах: черное дерево, красный мост, два волка на зеленом поле, три коня на желтом. Утреннее солнце бликами отражалось на окантовках щитов, кольчугах, наконечниках копий и лезвиях мечей. Карлы наступали, оглашая окрестности пронзительными боевыми кличами. Воздух с трудом проходил в легкие Логена. Трэли и горцы у него на глазах сражались, словно под водой, и грохот боя звучал приглушенно, невнятно. Ладони чесались, исходя потом; он смотрел на прорыв карлов, и ему не верилось, что вот сейчас предстоит кинуться на этих ублюдков с мечом, перебить их как можно больше. Чертовски глупое намерение.