«Все они словно сидят на лезвии бритвы. Да и я тоже. Уж постараемся не забыть бедного Занда дан Глокту, верного слугу народа! Мы катимся вниз по наклонной и ногтями цепляемся за власть. Сидим тут как обвиняемые на суде. Ждем приговора, который нам вот-вот вынесут. Вдруг незаслуженно получим отсрочку?»

Уголок рта дернулся в легкой полуулыбке.

«Или всех нас отправят на плаху? Что скажут судьи?»

Глокта беглым взглядом окинул лица членов открытого совета.

«Триста двадцать человек».

Он представил листки, пришпиленные к стене в кабинете архилектора, и начал сопоставлять их с лицами.

«Тайны, ложь, преданность. Преданность чтится выше всего. Что они выберут?»

Глокта посмотрел на тех, чьей поддержки определенно добился.

«Насколько можно быть уверенным в наши ненадежные времена».

Ближе к дальней стене, в самой толпе Глокта заметил розовое лицо Ингелстада — тот нервно сглотнул и отвернулся.

«Смотри куда хочешь, главное — голосуй как нам надо».

Через несколько рядов сидел Веттерлант, этот обрюзгший тип едва заметно кивнул ему.

«Выходит, наше последнее предложение приняли. Еще четыре голоса в пользу архилектора? Хватит, чтобы склонить чашу весов в нашу сторону и сохранить… работу? жизнь?»

Беззубая улыбка Глокты сделалась шире.

«Скоро увидим…»

В центре переднего ряда, среди глав лучших и старейших семей Срединных земель, скрестив руки, сидел лорд Брок. На лице у него было написано нетерпение.

«Лидер забега, готовый взять с места в карьер».

Недалеко от него устроился лорд Ишер, старый и статный.

«Второй фаворит, как ни крути».

Рядом заняли места Барезин и Хайген; близость друг друга их явно тяготила: они то и дело неприязненно переглядывались.

«Кто знает? Рывок у самого финиша и — трон их».

С левого края, во главе делегаций из Инглии и Старикланда сидел лорд-губернатор Скальд.

«Новые люди, провинциалы. Однако выборы есть выборы, нечего нос воротить».

С правого края расположились двенадцать старейшин, управляющих Вестпортом; цвет кожи и покрой одежды делал их чужими на этом собрании.

«Впрочем, эти самые чужие — целая дюжина голосов, непонятно, кому они достанутся».

Дагоску сегодня никто не представляет.

«Увы, их не осталось. Лорд-губернатор Вюрмс был освобожден от занимаемого им поста. Его сын лишился головы и потому приехать не смог. Что до города — он захвачен гурками. Вынужденный ущерб, ничего не поделаешь. Обойдемся без Дагоски. Доска готова, фигуры расставлены. Кто же победит в этой маленькой и безрадостной партии? Скоро увидим…»

На середину круглого зала выступил оповеститель. Высоко подняв жезл, он несколько раз с силой опустил его на пол, и звуки ударов эхом отразились от мраморных стен. Все сразу умолкли и развернулись к центру. Лица были напряжены; над собравшимися повисла гнетущая тишина, как перед бурей. У Глокты задергалась левая половина лица, начался тик.

— Призываю открытый совет Союза к порядку! — прогремел оповеститель.

Медленно и чрезвычайно мрачно нахмурившись, лорд Хофф поднялся с места.

— Друзья! Соратники! Лорды Срединных земель, Инглии и Старикланда, старейшины Вестпорта! Гуслав Пятый, наш король… мертв. Двое его наследников… мертвы. Один пал от рук наших северных врагов, другой — от рук южных. Воистину, наступило смутное время, и мы остались без вождя. — Он протянул руки к советникам в умоляющем жесте. — На вас лежит чудовищная ответственность — выбрать из вашего числа нового короля Союза. Любой, кто имеет место в открытом совете, считается полноправным кандидатом! Любой из вас может стать следующим высоким королем.

Балкон взорвался чуть ли не истерическим шепотом публики, и Хоффу пришлось повысить тон, дабы перекричать их.

— Подобное голосование имело место в богатой истории нашей великой державы лишь однажды. После гражданской войны и падения Морлика Безумца, когда на трон почти единогласным решением возвели Арнольта. Он и стал родоначальником великой династии, прервавшейся всего несколько дней назад. — Опустив руки, Хофф горестно взглянул на плиты пола. — Мудр был выбор ваших предшественников. Так будем же надеяться, что король, которого вы изберете нынче утром, полным числом равных ему людей, даст начало династии столь же благородной, столь же сильной, справедливой и долгоживущей!

«Так будем же надеяться, что нам достанется послушная марионетка».

Ферро отпихнула в сторону женщину в длинном платье, локтем оттолкнула жирного мужчину, который затряс брылками от негодования, вышла на балкон и посмотрела вниз, на зал, битком набитый стариками в мехах. Они вплотную сидели на высоких скамейках, на шеях у них поблескивали цепи, на лицах — обильная испарина. Напротив, за изогнутым столом устроилась группа людей меньшего числа. Она нахмурилась, увидев сидящего с краю Байяза, который улыбался, будто знал некий секрет.

Как обычно.

Рядом какой-то красномордый жирдяй громко вещал о выборах, о том, что каждый должен голосовать по совести. Ферро усмехнулась. Она бы сильно удивилась, окажись среди нескольких сотен человек внизу хотя бы пятеро, наделенных совестью. На первый взгляд все собравшиеся внимательно слушали жирного, но Ферро видела и другое.

Собравшиеся незаметно общались.

Они переглядывались и кивали друг другу, подмигивали то одним глазом, то другим, как-то странно почесывались. Комнату накрыла паутина тайн, и в самом центре ее сидел, ухмыляясь, Байяз. У стены, позади мага, стоял Джезаль дан Луфар — в форме, украшенной золотым шитьем. Ферро скривила губы. Ей все было понятно по тому, как он стоял.

Он так ничему и не научился.

Оповеститель еще раз стукнул жезлом о пол.

— Да начнутся выборы!

Ферро обернулась, услышав стон. Это упала в обморок женщина в длинном платье. Ее оттащили в сторонку и принялись обмахивать листом бумаги. Нетерпеливая толпа тут же сомкнулась, скрыв ее из виду.

— Первый этап выявит трех фаворитов! За кандидатов голосуем поднятием руки, начиная с самых крупных землевладельцев.

Внизу, на лавках, потные старики в богатых одеждах тряслись, будто им предстояло идти в бой.

— Первый! — надломившимся голосом взвизгнул секретарь, что сверялся с большой книгой. — Лорд Брок!

Люди на балконе промокнули лица и лбы салфетками, бормоча и ахая, словно перед лицом смерти. Ну, кому-то и правда светило лишиться жизни. В зале буквально смердело недоверием, страхом и возбуждением. И вонь эта была столь сильна, что настроение передавалось от одного человека к другому. Даже Ферро, которой плевать было на результаты выборов, поняла, что у нее пересохло во рту.

Оповеститель обернулся к собранию.

— Первый кандидат — лорд Брок! Членов открытого совета, желающих отдать голос за лорда Брока, как за следующего верховного короля Союза, прошу поднять…

— Один момент, милорды!

Глокта дернул головой, но шейные позвонки не дали обернуться. Пришлось смотреть краешком глаза. Впрочем, зря он засуетился.

«Даже не оборачиваясь, я мог бы понять, кто это тявкает».

Байяз поднялся с места и снисходительно смотрел на открытый совет.

«Вовремя, вовремя».

Члены совета разразились негодующими возгласами.

— Как вы смеете вмешиваться?

— Лорд Брок! Я голосую за Брока!

— Новая династия!

Байяз не переставал улыбаться.

— Но что если старая династия продолжится? Что если можно будет начать все заново? — Маг выразительным взглядом обвел лица своих коллег по закрытому совету. — И сохранить все то доброе, что есть в сложившемся правительстве? Не лучше ли залечить старые раны, чем наносить новые?

— Это как? — усмехнулись из зала.

— О чем вы?

Улыбка Байяза сделалась шире.

— У короля остался незаконнорожденный сын.

Знать разом ахнула, а Брок вскочил с места.

«Словно у него под задом сработала пружина».

— Вы оскорбляете собрание! Это возмутительно! Порочите память короля Гуслава!