— Так где твой вождь, парень? — Равнодушный, холодный, как зима, голос напугал даже самого Логена.

— Он… он… — Трясущимся пальцем часовой указал в сторону костров.

— Отлично. Я сам его найду.

Оба воина, и старый, и молодой, мгновенно расступились. Скользнув между ними, Логен изобразил подобие улыбки — а точнее, оскалился. Надо же оправдывать репутацию!

— Не волнуйтесь, — зловеще прошипел он. — Я на вашей стороне.

Когда Логен прошел мимо карлов к почетным местам у костра, никто не сказал и слова, оглянулись от силы два человека. Новый воин в лагере — что тут такого? Ничего, скоро они узнают, кто к ним пожаловал. Старик и часовой непременно начнут об этом шептаться, и скоро слух о появлении Девяти Смертей обойдет весь костер — со слухами всегда так. Вот тогда на него все и вытаращатся.

Логен вздрогнул: огромная черная тень, которую он принял за дерево, неожиданно шевельнулась. Тенью оказался здоровенный воин-северянин — с улыбкой глядя на огонь, он почесывал густую бороду. Тул Дуру. Грозовую тучу и в сумерках узнаешь, не ошибешься. Такой огромный только он. Он снова начал гадать, как же ему удалось одолеть Тула в первый раз?

Его охватило внезапное желание опустить голову пониже и, не оглядываясь, раствориться в темноте. Тогда не придется вновь становиться страшным беспощадным воином по прозвищу Девять Смертей. А часовой и старик будут потом горячо клясться мертвыми, что видели его призрак. Он же уйдет далеко-далеко, начнет новую жизнь и станет тем, кем захочет. Хотя… он ведь пробовал, и толку из этого не вышло. Прошлое шагало за ним по пятам, дышало в затылок. Значит, пора обернуться и посмотреть ему в глаза.

— Как дела, большой парень, а?

Тул опустил взгляд. На его большом, точно высеченном из камня лице и пышной, словно меховая полость, бороде плясали оранжевые блики огня и черные тени. Он недоуменно всматривался в синеву сумерек, пытаясь понять, кто с ним говорит.

— Кто… погоди-ка…

Логен сглотнул набежавшую слюну. Интересно, как отреагируют на его возвращение остальные? Он задумался об этом только сейчас. Все-таки, прежде чем подружиться, они долго враждовали. Бились с ним в поединках. Мечтали его убить — и имели на то веские основания. А затем он убежал на юг, предоставив им самим сражаться с шанка. Вдруг после разлуки длиною в год его ждет холодная встреча?

Внезапно Тул схватил его за плечи и крепко, до хруста костей, сжал в объятиях.

— Ты жив! — Он выпустил Логена, долго, недоверчиво его рассматривал — не врут ли глаза? — и снова с силой обнял.

— Ага. Жив, — с трудом прохрипел задыхающийся Логен.

Что ж, по крайней мере один встретил его тепло.

Тул улыбался во весь рот.

— Идем! — Он приглашающе махнул головой в сторону. — Парни в штаны наложат!

Логен последовал за ним к той части костра, где сидел вождь и его ближайшие названые. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Вот они, сидят на траве у огня! По центру Ищейка, шепчет что-то на ухо Доу. По другую сторону от Ищейки Молчун — вертит, опершись на локоть, оперение стрел. Все как прежде, будто ничего не изменилось…

— Ищейка, тут кое-кто хотел с тобой повидаться, — загадочным, срывающимся от ликования голосом проговорил Тул.

— Прямо сейчас? — Ищейка поднял глаза на Логена, но тот стоял в тени за могучим плечом великана. — Может, мы сначала поедим?

— Ты знаешь, я думаю, что нет.

— Почему? Кто это?

— Кто это? — Тул схватил Логена за плечо и вытолкнул к огню. — Это всего лишь Логен, мать его, Девятипалый!

Нога Логена скользнула по грязи; он закачался и непременно шлепнулся бы на задницу, если бы не замахал, как мельница, руками, чтобы удержать равновесие. Разговоры вокруг костра резко смолкли. Все уставились на Логена — два длинных ряда застывших растерянных лиц, озаренных пляшущими языками пламени. Воцарившуюся тишину нарушал только шелест ветра да потрескивание дров в костре. У Ищейки был такой вид, словно он увидел пришельца с того света, рот его открывался шире и шире.

— Я думал, вас всех убили, — сказал Логен, приняв наконец вертикальное положение. — Смотреть правде в глаза, видать, стоит не всегда.

Ищейка медленно поднялся на ноги и протянул Логену руку. Тот ее пожал.

Оба не проронили ни слова. Что могут сказать друг другу два человека, которые плечом к плечу бились с шанка, перебирались через горы, сражались в бесчисленных войнах? Столько лет вместе… Ищейка еще крепче сдавил пальцы Логена; Логен накрыл его ладонь своей, и тот тоже положил сверху свободную руку. Оба улыбнулись, кивнули — и все стало, как в старые добрые времена. И разговоров не требовалось.

— Молчун, рад тебя видеть.

— Угу. — Молчун протянул ему кружку и вновь занялся стрелами, будто Логен отлучался на минутку в кусты отлить, а теперь, вполне ожидаемо, вернулся к остальным.

Логен хмыкнул. На большее он и не рассчитывал.

— А там Черный Доу прячется?

— Если бы я знал, что ты явишься, то спрятался бы получше. — Доу оглядел Логена с головы до ног, и его усмешка не отличалась приветливостью. — А может, это вообще не Девятипалый? Ты ведь говорил, что он сорвался со скалы! — рявкнул он, поворачиваясь к Ищейке.

— Что видел, то и сказал.

— Я и правда сорвался. — Логен вспомнил ледяной ветер, скалу, кружащий снег и удар о воду, выбивший из легких весь воздух. — Но из воды я выбрался более-менее целым.

Ищейка подвинулся, освобождая ему место на расстеленной у костра шкуре. Логен сел, следом сели остальные.

Доу качал головой.

— Ты всегда выживал, везучий ублюдок. Я мог бы догадаться, что ты выкрутишься.

— Я был уверен, что вас прикончили плоскоголовые, — сказал Логен. — Как вы выбрались?

— Нас вывел Тридуба, — сказал Ищейка.

Тул кивнул.

— А потом перевел через горы. Мы пересекли весь Север и вышли к Инглии.

— И всю дорогу пререкались, как старые кумушки?

Ищейка с усмешкой взглянул на Доу.

— Без ворчания не обошлось.

— Так где же Тридуба? — Логену не терпелось поздороваться со старым другом.

— Мертв, — коротко сказал Молчун.

Логен вздрогнул. В глубине души он и сам об этом догадывался: иначе с чего бы вождем был Ищейка?

— Погиб в бою, — качая большой головой, пояснил Тул. — Повел бойцов в атаку против шанка. Сражался с этой тварью — Ужасающим.

— Гребаный ублюдок! — Доу с ненавистью плюнул в грязь.

— Что с Форли?

— Мертв, — зло бросил Доу. — Он отправился в Карлеон предупредить Бетода, что через горы идет войско шанка. А Кальдер его убил. Просто так, забавы ради. Мразь!

Он снова плюнул — по части плевков Доу не было равных.

— Мертв…

Логен помотал головой. Форли убит. Тридуба убит. Чертовски жаль… Впрочем, не так давно он считал, будто весь отряд вернулся в грязь, так что четверо живых — уже чудо.

— Что ж, хорошие были воины. Лучшие. И, судя по вашим рассказам, умерли достойно. Так, как только может умереть мужчина.

— Ага, — согласился Тул, поднимая кружку. — Так, как можешь ты. За мертвых!

Они осушили кружки. Логен причмокнул губами, почувствовав вкус пива. Давненько он его не пробовал.

— Выходит, уже год минул, — пробурчал Доу. — За это время мы кое-кого убили. Отшагали чертовски много миль. Сражались в поганой битве. Потеряли двух друзей. Выбрали нового вождя. А ты, Девятипалый, чем занимался?

— Ну… тут целая история. — Он задумался, какого же рода эта история, но так и не определил. — Я был уверен, что вы погибли в бою с шанка — жизнь не баловала меня чудесами, поэтому я вообразил самое худшее. Когда я опомнился после падения, то ушел на юг, встретил там волшебника, и мы отправились в далекое путешествие, через море, на край света, за какой-то штукой… которой там не было.

Логен запнулся. Разве это рассказ? Это бред безумный!

— А что за штука? — растерянно спросил Тул.

— Как тебе сказать? — Логен погонял пиво во рту, наслаждаясь вкусом. — Я и сам толком не знаю.

Все озадаченно переглянулись: такой глупой истории они еще не слышали. Логен даже не обиделся. История и правда вышла так себе.