— И, несомненно, против вашего тестя, — добавил Ишер. — Король пляшет под его дудку. Если у нас в Открытом совете и есть несомненный враг, то это архилектор.

— Он, конечно, мой тесть, — отозвался Лео, — но я питаю к Костлявому не больше дружеских чувств, чем вы. Даже меньше, если на то пошло.

— Нам понадобится лидер, — сказал Ишер. — Кто-то из военных.

— Современный Столикус! — с энтузиазмом подхватил Барезин, снова наполняя бокал Лео.

— Человек, чье имя вызывает уважение на поле боя.

Сердце Лео забилось сильнее при мысли о том, чтобы снова надеть доспехи. Его место — во главе солдатских шеренг, а не за какой-то пыльной конторкой, где ему досаждали всякой ерундой и беспрестанно поучали! Он улыбнулся, рисуя себе гул марширующих сапог, развевающиеся по ветру знамена, звон обнаженных клинков, гром копыт атакующей кавалерии…

— Сколько у нас людей? — спросил он, не переставая прихлебывать. Бренди было дьявольски хорошим.

— На нас троих, несомненно, можно рассчитывать, — ответил Ишер. — И многие другие члены Открытого совета тоже с нами.

— Большинство, — прервал Хайген. — Практически все!

— Вы уверены?

У Лео было смутное чувство, что они как-то слишком долго думали, прежде чем ответить.

— Их недовольство росло годами, — заверил Ишер. — Неумеренные поборы, ущемление прав, оскорбления… То, как обошлись с Веттерлантом и с вами — подлинным героем Союза, заметьте, в нашем собственном Круге лордов! — было последней каплей.

— Здесь вы чертовски правы, — пробурчал Лео, стискивая кулаки.

Он все еще не был уверен, что все это не просто разговоры, но понемногу начинал надеяться, что нет.

— Вы могли бы рассчитывать на военные силы в Инглии? — оживленно спросил Барезин.

Лео вспомнил преданного Юранда и других своих друзей. Свирепых Мустреда и Кленшера. Раскатистый клич, которым солдаты приветствовали Молодого Льва. Он выпрямился в кресле.

— Они пойдут за мной в ад!

— Это хорошо. — Ишер постучал по своему бокалу идеально остриженным ногтем. — Но до этого лучше не доводить. Даже если за нами будет Открытый совет и армия Инглии, мы не можем быть уверены в победе.

— Их надо захватить врасплох, — сказал Хайген. — Выставить такую силу, которой никто не посмеет сопротивляться!

— Нам нужна помощь со стороны, — предложил Барезин.

Лео нахмурился, глядя в полупустой бокал:

— У Ищейки сотни закаленных воинов.

— К тому же он у вас в долгу, — заметил Хайген. — Вы помогли ему справиться с Железноруким.

— Он человек чести. Верный и прямой. Он может к нам присоединиться… если изложить ему дело правильным образом.

— Кто понимает северян лучше, чем вы? — риторически вопросил Ишер. — Кто все эти годы был их соседом, сражался рядом с ними, жил среди них?

Лео непринужденно пожал плечами:

— Да, у меня есть друзья на Севере.

— И, разумеется… — Ишер посмотрел на Хайгена, затем на Барезина, потом снова перевел взгляд на Лео, — …не последний из них — сам король Севера, Стур Сумрак!

Лео застыл, не донеся бокал до рта.

— Не сказал бы, что могу назвать его другом.

— Он обязан вам жизнью.

— Его не зря называют Большим Волком. — Лео вспомнил голодную улыбку Стура, взгляд его бешеных, влажных глаз. Легионы безжалостных северян, с которыми они столкнулись под Красным холмом. — Он настоящий дикарь. Кровожадный. И вероломный.

— Но вы-то сумеете удержать его на поводке! — Барезин хлопнул Лео по плечу. — И сколько воинов сможет призвать он?

— Тысячи. — Лео опрокинул в рот остатки бренди и подвинул бокал, чтобы его наполнили снова. — Много тысяч.

Лео открыл дверь в просторную гостиную. Она сидела на кушетке, окруженная огромным облаком кремовых юбок, в привычно-выверенной позе, словно какой-нибудь скульптор расположил ее для позирования.

— Ваша светлость, — произнесла она.

— Ваша светлость, — отозвался Лео сварливым и пьяным голосом. — Ты меня дожидалась?

— Вообще-то принято, чтобы невесты дожидались своих мужей в брачную ночь.

— Прошу прощения, — небрежно бросил он, вовсе не выглядя виноватым. — Меня задержали.

Он взглянул на канделябр виссеринского хрусталя, в котором горела, должно быть, сотня свечей.

— Так это вот… наши апартаменты?

— Твоя гардеробная за той дверью, и дальше спальня. — Она показала на далекий дверной проем, за которым виднелись стены, обшитые суровыми деревянными панелями. — А мои комнаты вон там.

В другом направлении были сплошь гобелены и нежные краски. Ее гардеробная была размерами на десять человек, но возможно, ей и требовалось десять человек, чтобы одеваться.

— Что, мы не будем спать в одной кровати? — буркнул он.

Она откинулась назад, положив руки на спинку кушетки.

— Полагаю, это будет зависеть от твоего настроения.

Лео задрал голову, хмуро глядя на огромный холст, висевший на стене. Оттуда на него хмурился в ответ властный военный в аккуратном черном мундире.

— Кто это?

— Твой дед.

— Лорд-маршал Крой?

Его дед командовал союзной армией в битве при Осрунге и умер, когда Лео был еще маленьким. Фактически Лео помнил его только по рассказам. Тем не менее в этом испепеляюще-суровом взгляде несомненно имелось нечто, напомнившее Лео его мать.

— Портрет второго деда отыскать не удалось?

— Их почти не существует. Он ведь был знаменитым изменником.

Лео вздрогнул. Может быть, измена в их семье передается по наследству?

Он принялся бродить по необъятному — должно быть, в целый акр — гуркскому ковру, между продуманно расставленными группами мебели, мимо чучела певчей птички в стеклянной витрине. Одна эта комната по размеру не уступала пиршественному залу Ищейки в Уфрисе. Может быть, ее тоже построили с нуля за ту неделю, что прошла со времени, когда он сделал Савин предложение? (Точнее, это она сделала ему предложение. А еще точнее, их матери сделали им предложение.) Его бы это не удивило. Кажется, не было такой вещи, которой Савин не могла бы организовать. Или не взялась бы организовывать при первой предоставившейся возможности.

— Я решила, что тебе, наверное, будет скучно самому заниматься отделкой комнат, — сказала она. — Если что-нибудь здесь тебе не по вкусу, я могу переделать.

— Все отлично, — буркнул он, бросая хмурый взгляд на два старинных меча, перекрещенных над огромным камином.

На самом деле это была, наверное, самая великолепная комната из всех, что Лео когда-либо видел, где деньги и вкус идеально уравновешивали друг друга, причем явно декорированная с учетом его предпочтений. Ему следовало бы поблагодарить Савин. Но он был пьян, у него болела нога, и он был не в настроении кого-либо благодарить. В особенности ее.

— Ну как, ты поговорил с королем?

Лео скрипнул зубами.

— Он не соизволил явиться. Срочные дела в борделе, как я слышал.

— Таковы короли. Что же, в другой раз.

— Пошел он к черту! — рявкнул Лео, более грубо, чем намеревался. — Я был с Ишером. Хайген и Барезин тоже были.

— А-а, великие умы Открытого совета. — Ее абсолютное спокойствие лишь подогревало его гнев. Савин держалась почти как его мать, только с еще большей резкостью. — И что они хотели с тобой обсудить?

— Ничего особенного. — (Всего лишь гражданскую войну.) — Положение дел в правительстве. — (А точнее, его свержение.) — Короче, пустая болтовня.

Это ведь была пустая болтовня, верно? Или они говорили на полном серьезе? А он сам — говорил на полном серьезе? Хмуря брови, Лео повернулся к окну, где сквозь темные деревья просвечивали огни Прямого проспекта.

За спиной раздался шорох: она встала.

— Тебя что-то беспокоит?

— Нет.

Всего лишь предстоящая измена. И прошлый роман.

— Брось. — Она подошла и встала рядом. — Между мужем и женой не должно быть секретов. По крайней мере, не в первый день.

— Ты права. — Лео повернулся к ней. — Но мы ведь почти не знаем друг друга, верно? Мы провели вместе всего одну ночь.