Неподалеку стоял человек в опрятной гражданской одежде. Человек, которого Орсо, насколько он мог вспомнить, ни разу не видел прежде. Ничем не примечательный человек с курчавыми волосами и длинной палкой в одной руке. Он улыбнулся Орсо:

— Мой господин всецело одобрил бы действия вашего высочества.

Будучи кронпринцем, Орсо давно привык к тому, что не помнит девять из десяти людей, с которыми его знакомят, а также к тому, что совершенно незнакомые люди суют нос в его дела, поэтому он ответил с предельной вежливостью:

— Прошу прощения, но я не уверен, что мы встречались прежде, господин…?

— Это Йору Сульфур, — подсказал наставник Пайк. — Член ордена магов.

— Я как раз занимался тушением пожара на Севере, когда до моих ноздрей донесся узнаваемый запах горящего Союза. — Улыбка Сульфура стала шире. — Нигде нет покоя, а? Никогда ни минуты покоя…

— Его преосвященство архилектор, — добавил Пайк, — а также его величество ваш отец изъявили чрезвычайное желание, чтобы мастер Сульфур присоединился к нам.

— Исключительно для того, чтобы наблюдать, — отмахнулся Сульфур, словно рекомендация двоих самых могущественных людей Союза была чем-то не стоящим упоминания. — Ну, может быть, при случае дать несколько незначительных советов, в качестве представителя моего господина Байяза, Первого из магов. Неотложные дела требуют его присутствия на Западе, но тем не менее стабильность Союза всегда была для него вопросом первостепенной важности. «Стабильность, стабильность», — он не устает это повторять. «Стабильный Союз — это стабильный мир». А здесь мы видим… — Сульфур с прискорбием покачал головой, глядя на столбы дыма, поднимающиеся над Вальбеком, — …нечто прямо противоположное. Да что там говорить, первое, что они сделали, — это подожгли банк!

— Я… понимаю вас, — проговорил Орсо. Имея в виду, что не понимает ничего. Он повернулся к Форесту, в том направлении, где хоть что-то имело хотя бы малейший смысл. — Итак, о чем я говорил?

— Окружить город, ваше высочество.

— Ах да. Выполняйте!

Форест четко отсалютовал, загремели приказы, и последняя колонна Дивизии кронпринца с топотом и звоном сошла с дороги и разошлась по полю, начиная оцепление.

— Мастер Огарок? — позвал Орсо.

Мальчик робко выбрался вперед.

— Да, сэр… то есть, ваше… э-э…

— Высочество, — подсказал Танни, едва заметно ухмыляясь.

— Тебе довелось побывать в городе?

Парнишка кивнул, не сводя с Орсо своих огромных светящихся глаз.

— И наблюдать сходку этих ломателей?

Снова кивок.

— Ты смог понять, кто у них всем заправляет?

— Ризинау, наставник инквизиции — он называл себя Ткачом. Он вел себя так, словно всем командует, но говорил как сумасшедший. И еще была женщина, которую называли Судья. — Огарок слегка поежился. — Но она казалась еще более безумной, чем Ризинау. И был еще один пожилой. Мулмер, Молмер, как-то так. Он показался мне… приличным человеком, что ли.

— Ну что ж, пускай будет Мулмер. — Орсо взглянул на Огарка и нахмурился. — Ты сегодня ел? Вид у тебя чертовски голодный.

Огарок ошеломленно мигнул.

— Ты любишь курицу?

Огарок медленно кивнул.

— Желток!

— Да, ваше высочество?

— Сходи к моему повару, пусть пареньку дадут курицу с… ну, с чем он пожелает.

Желток поглядел на него довольно кисло.

— Что-то ты кисло выглядишь, Желток. Думаешь, эта задача ниже тебя?

— Э-э…

— Поверь, любая задача, какую я могу перед тобой поставить, будет значительно выше тебя. Добудь для ребенка чертову курицу, а после этого я хочу, чтобы вы с ним сходили к Вальбеку под белым флагом… у нас ведь есть белый флаг, Танни?

Танни пожал плечами:

— Намотать любую рубашку на палку, и дело с концом.

— Итак, сперва курица, потом рубашку на палку, и отправляйтесь к первой попавшейся баррикаде. Скажите им, что кронпринц Орсо очень хотел бы потолковать с ломателем Мулмером. Скажите, что я готов к переговорам. Что мне прямо-таки не терпится начать с ними переговоры. Что я испытываю к переговорам такое же чувство, какое жеребец испытывает к кобыле.

— Да, ваше высочество, — отозвался Желток, по-прежнему с довольно кислым видом.

— Да, ваше высочество, — отозвался Огарок, по-прежнему с широко распахнутыми глазами. Похоже, ему просто не приходило в голову, что их можно прикрыть.

Они отошли, а Орсо остался стоять, хмуро разглядывая город и положив одну руку на живот.

— Хильди! — позвал он.

Девочка, в своем костюме барабанщика, сидела скрестив ноги на траве и плела венок из ромашек.

— Я немного занята.

— Добудь и мне курицу, ладно?

— Я бы и сама поела.

— Тогда добудь всем по курице. Хотите курицу, мастер Сульфур?

— Вы очень добры, ваше высочество, но мне необходимо придерживаться очень специфической диеты.

— Что, непросто овладевать магическим искусством, а?

Сульфур широко улыбнулся, показав два ряда блестящих белых зубов:

— Нам всем приходится приносить жертвы.

— Может, и так. Мне это, правда, никогда не давалось.

— Наверно, просто мало практики, — предположила Хильди.

Орсо фыркнул от смеха.

— Не могу отрицать. Боюсь, мастер Сульфур, я всего лишь хочу, чтобы меня любили.

— Все этого хотят, ваше высочество. Однако тот, кто пытается угодить сразу всем, не угождает никому.

— Увы, с этим я тоже не могу поспорить — пока что мне определенно не удавалось никому угодить.

Он внимательно оглядел мага, который, если не считать посоха, выглядел самым далеким от магии человеком, какого только можно себе представить.

— Вряд ли стоит надеяться, что вы смогли бы разобраться со всем этим при помощи… я не знаю, какого-нибудь заклинания?

— Магия может сравнять горы с долинами. Я это видел. Но за магию всегда нужно платить, и цена растет с каждым годом. По моему опыту, мечи стоят значительно дешевле.

— Вы говорите скорее как счетовод, чем как волшебник.

— Такие времена, ваше высочество.

— Наставник Пайк? Может, хоть вы соблазнитесь кусочком курятины?

Но наставник вовсе не выглядел человеком, которого радует мысль о курятине. Фактически, Орсо с трудом удержался, чтобы не отступить назад, когда к нему приблизилось это ужасное обгорелое лицо.

— Вы собираетесь вести с мятежниками переговоры?

— Собираюсь, наставник. — Орсо издал неубедительный смешок. — В конце концов, какой может быть вред от разговоров?

— Очень большой. Я не уверен, что его преосвященство одобрит ваши действия.

— Есть ли хоть что-нибудь, что его преосвященство одобряет? — засмеялся Орсо.

Однако лицо Пайка оставалось бесстрастным. Может быть, все дело было в ожогах. Может быть, ему тоже было смешно, но он был физически не способен улыбнуться. Может быть, внутренне он только и делал, что хрюкал от смеха. Впрочем, это казалось маловероятным.

— Видите ли, наставник, вся прелесть того, чтобы быть кронпринцем, состоит в том, что ты можешь сколько угодно болтать, выпрашивать, обещать и хвастаться, и все должны тебя слушать. — Он наклонился поближе к оплавленным останкам Пайкова уха, закончив вполголоса: — Однако у тебя никогда нет власти действительно сделать что-нибудь.

Пайк приподнял одну бровь — точнее, так бы это выглядело, если бы она у него была. Потом он едва заметно кивнул, возможно, даже с одобрением, и вновь отодвинулся, чтобы погрузиться в беседу с Сульфуром.

Орсо остался посреди пшеничного поля наедине с Танни, державшим зачехленное Стойкое Знамя, положив его на сгиб руки.

— Вы хотите что-то сказать, капрал?

— По моим наблюдениям, больше всего вреда бывает от героев, которым не терпится начать боевые действия.

Орсо расстегнул верхнюю пуговицу мундира. В районе живота мундир очень помогал, но воротничок порой невыносимо натирал шею.

— Ну, ничего не делать — это одна из вещей, в которых я действительно преуспел.

— Знаете что, ваше высочество? Мне начинает казаться, что из вас может выйти очень даже неплохой король.