— Недавно герцог уговорил меня снова принять этот самый ослепительный драгоценный камень. Как вы знаете, я принимаю только самое лучшее.

Я была блестящей актрисой, а маркиза Таян и её гостьи — зрителями.

Каково это — наблюдать?

— Я подожду, пока герцог созреет точно так же, как ждут налив фруктов. Я верю, что чем больше он страдает от жажды, тем выше его ценность.

Моя улыбка исчезла с лица, и я холодно посмотрела на взбешенную маркизу.

За нашим обменом репликами наблюдали все, находившиеся за столом. Аристократки околдовано, словно смотрели пьесу, нетерпеливо предвкушая, что же будет дальше. Я прекрасно понимала, что в данный момент мне не позволено терять самообладание. Я твердо заявила о своем статусе невесты, пусть и временной, но вложив в свои слова всю уверенность, что была во мне.

Унижений я не потерплю.

Диана все-таки злодейка, а не святая.

Маркиза вскипала от распирающей её злости. Её стеклянные глаза бегло скользили по моему лицу, будто выбирая, куда лучше ткнуть вилкой.

— Благодарю вас за превосходный званый обед. Уверена, он станет незабываемым для каждой из дам.

Медленно поднимаясь с места, я присела перед всеми дамами в изящном реверансе и поспешила ретироваться.

Плавная походка, к счастью, не выдавала моей нервозности и возбужденности. Поэтому я неспеша покинула чудный дворцовый сад маркизы Таян в сопровождении ждавших меня служанок.

Глория подозрительно косилась на меня взглядом, пытаясь прочесть причину моей широкой улыбки. Эмма же, напротив, облегченно выдохнула, убедившись в благополучном завершении обеда.

Для кого как, а я осталась довольна его завершением.

Покинув дворец и погрузившись в ожидающую меня карету, я наконец-то дала волю эмоциям. Рассмеялась во весь голос, вспоминая перекошенные физиономии аристократок, вытянутые лица дочерей Маргарет и её саму.

Ещё несколько минут моей компании она бы не вынесла, а я наверняка покидала бы дворец с телесными увечьями или в лучшем случае в мокром виде. Уж слишком яро Её Светлость поглядывала на кувшин с каким-то напитком.

Служанки шокировано переглянулись, от чего мой смех только усилился.

Не каждый день их госпожа заливается истерическим, неконтролируемым смехом.

Спустя какое-то время я наконец пришла в себя, вытирая хлопковым платочком выступившие слезы.

— Мисс... — начала взволнованная Эмма. — Что же случилось во время обеда?

Жестом остановила Эмму, дабы не вызвать вторую волну истерики.

— Обязательно поделюсь с вами этой занимательной и до ужаса смехотворной историей, но немного позже. Нужно полностью прийти в себя. Боюсь, что на полпути от резиденции вы развернете карету в сторону какой-нибудь психлечебницы.

Моё короткое оправдание насторожило Глорию больше прежнего, однако девушка притаилась напротив меня.

Вернулись мы ближе к вечеру.

Солнце всё ещё припекает мои открытые плечи и оголенные руки. Тело ноет от двухчасовой поездки в катере.

Мысленно отложив все запланированные дела до завтрашнего дня, я ушла к себе в комнату.

Благо больше никаких встреч не предвидится сегодня, так что займусь аккуратным допросом Глории.

Девушка наверняка в курсе о личной жизни своего господина, мне так кажется. Всё-таки не верится, что Маргарет действительно являлась или является любовницей герцога.

От этих мыслей неприятно что-то сжалось в груди. Это не ревность, определенно... Но что же тогда?

В это же время «порт Акро-Вейн»

Облака над спокойно волнующимся водным заливом возвышались, как горная гряда, а берег, усыпанный блестящими камешками, затягивался зеленоватым цветом. На другой стороне синей глади вырисовывались голубо-зеленые холмы.

От небольшого городка «Вейн» порт Акро-Вейн как будто отделён невидимой чертой.

В порту тихо, можно сказать — сосредоточенно тихо. Кажется, будто никому нет дела до привычной городской суеты, и лишь несколько рыбацких лодок виднеются вдали.

Мерно покачивающиеся на воде торговые корабли, далёкие от мелких забот, которые волнуют людей совсем рядом.

Морской ветерок с примесью запаха водорослей и соли навевает высокого мужчину на давние воспоминания.

Шелест воды и крики чаек заглушают будничные разговоры жителей этого городка.

Издали наблюдая за погрузкой на корабли огромных ящиков с различными товарами, мужчина расстегнул верхние пуговицы непримечательной для глаз рыбаков рубахи.

Люди тут подозрительные и осторожные к незнакомцам, так что выделяться ему хотелось меньше всего.

Опираясь плечом о каменную стену одного из здания, он внимательно наблюдал за интересующим его человеком. Разыскать его ему оказалось довольно сложно, но благодаря случайности он всё же напал на след.

Невысокий, худой мужчина солидного возраста не сильно выделялся на общей картинке, но всё же выделялся. Его манеры, осанка и тщательно маскируемые им утонченные движения позволили быстрее распознать цепному псу нужного человека среди остальных.

Перебирая в руках мелкие камешки, притаившись, он следил за его худой фигурой.

Он ощутимо нервничает, торопится, но ничего поделать с этим не может, так как интересующее его судно задерживается в отплытии.

Когда наконец мужчина остался один неподалеку от причала, ищейка шагнул в его сторону, накинув на плечи куртку. Однако не успел он приблизиться к мужчине, тот, словно прочувствовав чей-то пристальный взгляд, двинулся в более людное место.

– Тц...

Чтобы остаться незамеченным, ищейке приходится сутулиться, дабы хоть как-то затеряться в толпе рыбаков и горожан, ждущих отплытие корабля.

Лавируя вокруг мужчины, словно пес, он заприметил подходящее место для их будущей беседы.

За деревянной беседкой находилось каменное ограждение, укрытое тенью от крон деревьев.

Сократив расстояние и подсчитав момент, преследователь схватил мужчину за ворот, утягивая за собой.

– М-м!

Тот грубо схватил графа Розента за нижнюю часть лица, не позволяя кричать, вдавил его спиной к каменной стене.

Взгляд, наполненный ужасом и отчаянием, до привычного знаком ему. Все его жертвы смотрят одинаково, когда узнают.

Не разрывая зрительного контакта, он медленно вытащил спрятанный острый кинжал из ботинка.

Ощутив острейшую сталь у своего горла, граф позеленел и сильно зажмурил глаза.

Розент знал, что на него открыта охота, но не был готов к страшной участи.

Ослабив хватку, ищейка медленно убрал руку с его рта и, выдержав театральную паузу, начал первый.

– Ну, граф Розент... Далеко собрались?

Вязкий привкус чужого ужаса в глазах немного взбодрил ищейку. Он знал, как действует его взгляд на людей, и само его присутствие никогда не бывает незамеченным, даже если он молча стоит в сторонке.

Скучающе вздохнув, он поднял бровь, призывая графа не молчать.

Перепуганный до полусмерти граф медленно сглотнул и смиренно моргнул, дав понять, что с его стороны опрометчивых выходок не будет.

Ищейка быстро убрал кинжал обратно в ботинок, не сводя глаз с графа, немного склонил голову в бок, пробежавшись взглядом по загнанному в угол мужчине.

– Как вы нашли меня?

Ищейка молча сверлил графа взглядом, от которого у графа бежал холодок по рукам.

– Я знаю, что вы меня убьете в любом случае, – свел он брови. – Мне не стоило связываться с ней. Она никогда никого не щадила и не будет этого делать.

Ищейка молча слушал, думая о своем, пока граф бубнил что-то себе под нос, занимался самобичеванием и морально готовился к неизбежной смерти.

Грозному мужчине был отдан приказ тихо избавиться от графа, но причину его немедленной кары не озвучили.

Ищейка знал лишь то, что он сунул свой нос куда не следовало и бросился в бега. Мужчину вполне устраивало такое ведение дел, но за последние несколько месяцев он стал интересоваться мотивами своего заказчика. Ему было противно, что он позволял своими руками убивать, оставаясь при этом слепым котенком.