— Т-Так что случилось? — спросила Мия с широко открытыми глазами.

— Она… — голос предательски дрогнул. — Она даже не узнала меня. Посмотрела как на чужого. А её ухажёр заявил, что я мошенник, пытающийся выдать себя за её мёртвого сына. И попытался меня ударить.

Я криво усмехнулся.

— Я защищался. Инстинктивно. Кажется, немного не рассчитал силу — новое тело, женская версия вообще плохо контролировала гнев. Парень отлетел метров на пять. Сломанная челюсть, пара рёбер, сотрясение. Выжил, но выглядело это… нехорошо.

Слёзы уже текли по щекам, и я не пытался их скрывать.

— Вам нужно было видеть, как моя мать смотрела на меня в тот момент. С таким ужасом, с таким отвращением. Она сказала, что я монстр. Моя родная мать не узнала меня и назвала чудовищем.

Я умылся водой из источника, пытаясь взять себя в руки.

— Ну, теперь это для меня лишь прошлое. Больше нет путей назад. У меня больше нет дома на Земле.

— Рик, мне так жаль, — сказала Луиза, и я увидел слёзы в её глазах.

Большинство девушек плакали, сопереживая моей боли. Даже циничная Элайя выглядела растроганной.

— Всё в порядке… — я снова плеснул в лицо водой. — Я в порядке. Она счастлива. С ней всё хорошо. Она выглядела намного лучше, чем когда я жил с ней. Когда я был для неё обузой.

Горькая правда. Я всегда это знал, просто не хотел признавать.

— Дом ухожен. Её жизнь без меня в разы лучше. И ей не нужно, чтобы я усложнял её идеальную жизнь. К тому же… — я обвёл взглядом девушек, — у меня есть вы. Теперь вы моя жизнь. Моя настоящая семья.

Девушки покраснели от этих слов, а некоторые воспользовались моментом, чтобы подплыть ближе. Я чувствовал, как их горячие тела прижимаются ко мне со всех сторон — они хотели утешить меня своими объятиями. И знаете что? Это работало.

— Ты уверен, что всё в порядке? — обеспокоенно спросила Мия.

— Да… перед возвращением я прихватил всё полезное. Книги, планшеты, технику, семена. Ограбил пару магазинов электроники и книжных — всё равно там моя банковская карта не работала. Зато теперь у нас есть терабайты информации с Земли.

Я пожал плечами.

— Я всегда могу вернуться через несколько лет, проверить, как у неё дела. Но сейчас у меня есть дела поважнее. И… знаете, меня утешает одна мысль. Обо мне там больше никто не волнуется. Я могу жить для себя и для вас, не чувствуя вины за то, что бросил кого-то.

Я крепче прижал девочек к себе, постепенно приходя в себя. Рассказывать об этой личной трагедии было больно, но теперь, когда они знали правду, мне действительно стало легче.

На этом я окончательно закрываю последнюю страницу своего прошлого. Земля больше не мой дом. Мой дом здесь, с этими удивительными женщинами, которые любят меня таким, какой я есть.

Пришло время сосредоточиться на будущем. И это будущее выглядит чертовски многообещающе…

 Постукивая пальцами по столу, мужчина серьезно смотрел на меня уже целую минуту, не проронив ни слова. Я больше не могла удерживать его изучающий взгляд и отвернулась к окну.

Жалюзи слегка покачиваются из-за весеннего теплого ветерка, проникающего в приоткрытое окно, а горячие лучи солнца согревают мои холодные руки. На светло-бежевых стенах комнаты горизонтальными полосами ложиться пробивающийся золотистый свет, придавая особый уют, но даже так легче на душе не становится.

– Тань…

– Знаю, – перебила я сидящего напротив меня за столом мужчину, опустив глаза. Рассматривание ровных стопок бумаги на столе куда более увлекательнее, чем удерживание его взгляда. – Не отговаривай, я уже все решила.

– Давай подождем. Хотя бы год!

– Нет. Ты сам мне рассказывал, что с каждым годом шансы на успех уменьшаются. Я больше ждать не намерена.

Ответила со всей уверенностью, что во мне осталась, и скрестила с ним взгляд. Он небрежно снял очки и бросил их на стол, зажимая пальцами ровную переносицу.

– Ладно, хорошо! – повержено, но разражаясь, бросил он. – Ты же понимаешь, что шанс совсем... совсем ничтожен. В следующем году обещают привезти новое оборудование и…

– Его обещали привезти в прошлом и в начале этого года, но до сих пор не привезли. Рома, я ждать больше не могу.

Мужчина в белом халате окончательно сдался, откинувшись на спинку своего кресла и поднимая глаза к потолку.

Два года назад я попала в жуткое ДТП... Мы с друзьями ехали из дачного домика по ночной трассе. Чем ближе машина приближались к городу, тем сильнее поднимался ветер, а из-за града с деревьев осыпались лавиной листья с обломанными ветвями. В какой-то момент буря поднялась ужасающей силы, а порывы ветра начали наклонять стволы деревьев, ломая или вырывая их с корнем из земли. Одно из таких, упав, преградило всю проезжую часть, и машины, что не успели среагировать, попросту врезались друг в друга. Нашу машину пронесло. Водитель успел вовремя среагировать и остановиться на обочине, но не успели мы выдохнуть, как в нас влетела другая машина. От сильного удара автомобиль перевертышем унесло в крутой кювет. Водитель, приходившийся мне близким другом, погиб в реанимации, как и его девушка, третий пассажир выжил, отделавшись несколькими незначительными переломами, а мне досталось повреждение позвоночника, сотрясение и перелом руки.

Тиканье настенных часов ещё сильнее сгущало напряжение в уютном кабинете.

— Я подписала всё, — отодвигая от себя небольшую стопку документов, с присущим глухим звуком положила наверх увесистую, наверняка дорогую ручку.

Рома грустно на меня посмотрел и забрал бумаги, пробегая по ним скользящим взглядом.

Именно его брат и был в тот вечер за рулем авто. Брат-близнец.

Прошло два месяца...

– Доброе утро!

Привлекая мое внимание в больничной палате, появилась мама.

Женщина с небольшой сединой, лучезарной улыбкой и опечаленным взглядом подошла вплотную к больничной койке, наклонилась для объятий.

– Привет, мам, – прижимаясь крепче к родительнице, сразу накатило спокойствие.

– Как ты?

– Хорошо, – выпуская женщину из своих рук.

Не переставая улыбаться, она присела на край противно поскрипывающей кровати, заправив выбившуюся прядь волос мне за ухо.

– Я так переживаю за тебя. Сашка, когда узнала, что ты подписала согласие на операцию, впала в хандру.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула я. – Всё как обычно.

Она грустно осмотрела меня и, заметив мой взгляд, так же грустно улыбнулась и сжала мою заметно похудевшую кисть.

В палату зашла врач. Женщина стала для нас как родная за эти два года. Ещё бы… Я постоянный посетитель этой больницы, и, похоже, для меня медперсонал давно выделил отдельную, личную, но просторную палату.

– Здравствуйте! – врач приветливо улыбнулась мне и моей маме. – Как вы?

– Хорошо. Спасибо… Как вы поживаете?

– Потихоньку… – женщина дружелюбно улыбнулась и переключила свое внимание на притаившуюся меня. – Танечка, ты себя как чувствуешь?

– Отлично… – не соврала я.

В физическом плане все относительно отлично, не считая того, что я не чувствую ног, но в моральном я ужасно устала.

Раиса Васильевна осмотрела меня и, проведя обыденный опрос, поднялась с места.

– Роман Романович закончил все приготовления к операции.

– Я же могу остаться с ней?

С мольбой в глазах спросила мама у врача. Женщина понимающе кивнула и, распрощавшись, удалилась.

Завтра утром будут проводить операцию на позвоночнике.

До двадцати семи лет я добилась многого. У меня была любимая работа, чудесные друзья, множество поклонников, прекрасная, любящая семья и самый лучший в мире кот Виктор, но… Всегда есть это проклятое «но».

За последние два года все изменилось, и из того, что у меня было, осталась только любящая семья.