— Смотри, Кани! Эти брат с сестрой женаты и счастливо любят друг друга! — внезапно воскликнула Салиция, тыча пальцем в молодую пару с энтузиазмом ребёнка, увидевшего Деда Мороза.

Ну вот, блядь, опять началось. Я же просил не зацикливаться на местных семейных традициях.

— Да, мэм! Я люблю свою сестру больше собственной жизни! — гордо заявил парень, выпятив грудь как голубь. — Сначала она сопротивлялась моим ухаживаниям, но я был настойчив, и в конце концов она приняла мою пылкую любовь!

— Я всё понимаю! — глаза Салиции загорелись как у ребёнка перед витриной кондитерской. — Значит, если я буду достаточно стараться — обязательно смогу завоевать любовь моей дорогой сестры!

— П-подождите! — парень явно не ожидал такого поворота событий. — Вы влюблены в собственную сестру?

— Да! И буду любить её вечно!

— Но вы же женщина!

— И что с того?

— Это… это же гомосексуализм!

— Извращенка! Мерзкая лесбиянка! — добавила его жена-сестра с праведным возмущением.

— Да вы сдохните, лицемеры!

Я молниеносно перехватил руку Салиции, не дав ей превратить инцестуальную пару в мясной фарш для котлет. Влюблённые родственники шарахнулись от разъярённой бывшей бандитки и дали дёру, глядя на неё как на прокажённую с проказой в квадрате. Кани довольно хихикала, наблюдая за сестрой, которая старалась не встречаться с ней взглядом.

— Эти… узколобые лицемеры! — взорвалась Салиция. — Мы серьёзно будем защищать этих моральных уродов⁈

— Разве не ты полчаса назад говорила, что должны спасти это место, потому что оно даёт надежду на твои отношения с сестрой?

— Это было до того, как я узнала об их чёртовых двойных стандартах! Инцест — можно, лесбиянок — нельзя! Да пошли они все!

Вместо продолжения философской дискуссии о противоречиях в морали местных жителей, я открыл портал и решительно шагнул в него. Пора было заняться настоящим делом — первая деревня из списка ждала своего спасения или уничтожения. Честно? Я уже и сам не был уверен, что именно мы несём — спасение или проклятие.

Не отрывая взгляд от карты, я медленно двигался к ближайшей деревне, отмеченной старостой его дрожащей от возраста рукой. Если бы мои порталы внезапно кончились — использовал бы очки Шао и Мии для сохранения мобильности. Всегда нужен план Б, а лучше — весь алфавит до конца. Честно говоря, я не ожидал, что стану туристом-телепортом, скачущим через магические дыры в пространстве как блоха по простыне. Вроде бы расточительное использование уникальной способности — как забивать гвозди микроскопом — но чертовски эффективное. Карта помогала ориентироваться в пространстве — без неё я бы заблудился быстрее, чем турист в московском метро без знания русского языка.

Мой навык Картографа уже позволял заполнять карты Абериса, просто изучая существующие творения местных картографов. Это как Википедия — берёшь чужую информацию и компилируешь в своей голове. Даже не появляясь в локации физически, я получал базовую информацию о местности. Личное присутствие обогащало данные, делая карту супер-детальной, как переход с пиксельной графики на 4K. Но телепортироваться по чужим каракулям было нельзя — нужен минимум собственной детализации. Это как разница между схемой метро и спутниковой картой с разрешением в сантиметр.

Обычным картографам приходится топать своими ножками, измерять расстояния шагами и всё зарисовывать дрожащей от усталости рукой. Часы работы с компасом, транспортиром и прочими инструментами пыток. Мне достаточно окинуть территорию взглядом — карта обновляется автоматически, как будто у меня в голове встроен спутник-шпион. Мой Картограф из Системы Очков Подземелий — это как навык обычного картографа, прокачанный до сотого уровня, накачанный стероидами и благословлённый всеми богами сразу.

Изученные чужие карты давали общее представление о местности, но детали были на уровне оригинала. А учитывая, что половина местных картографов рисовала после литра местного самогона, точность оставляла желать лучшего. Если карта врала — можно было забыть о точности телепортации. Только увидев всё своими глазами, я получал максимальную детализацию для безопасного создания порталов.

Интересный вопрос — насколько сильно должна измениться местность, чтобы порталы перестали работать? Здания строятся и рушатся, деревья растут и падают от старости, даже ландшафт меняется под воздействием погоды и времени. Рано или поздно любое место изменится настолько, что придётся обновлять данные с нуля. Для портала нужно либо чётко визуализировать место назначения, либо выбрать конкретную цель — с несуществующими или кардинально изменёнными локациями фокус не пройдёт.

К моему огромному сожалению, не привязанные к стационарным конструктам порталы — редкость редкостей, справочников по ним нет в принципе. Приходится учиться методом научного тыка, как в старой поговорке — дурак учится на своих ошибках. Наверное, так чувствовали себя учёные до Ньютона — гравитация есть, яблоки падают, а формул для расчёта нет. Этот мир именно такой. У меня вроде есть читерская система с описаниями навыков, но это не инструкция по эксплуатации вселенной. Скорее краткая аннотация без важных деталей.

Два портала — и мы у цели. Я специально не прыгал прямо в центр деревни. Элементарная осторожность. Мало ли что там творится — бандиты устроили засаду, ловушка с приманкой, очередной местный праздник кровосмешения с оргиями? Но вместо привычных крыш домов я увидел столбы чёрного дыма, поднимающиеся к небу как пальцы мертвеца. А когда мы подошли ближе — ударил характерный запах крови и гари.

Запах был специфический, ни с чем не спутаешь — не просто пожар, а отвратительная смесь горелого дерева, обугленной плоти и чего-то ещё, от чего желудок пытался вывернуться наизнанку и сбежать через горло. Я знал этот запах слишком хорошо. Это был запах резни. Запах геноцида. Запах смерти в промышленных масштабах.

— Блядь, мы опоздали? — выругался я, ускоряя шаг до почти бега. — Ну почему всегда так получается?

Рубин наклонилась к земле и зачерпнула горсть пепла ладонью. Жест был почти нежный, ритуальный, как будто она брала не остатки пожарища, а священную реликвию. Пепел просыпался сквозь пальцы, оставляя на коже серые следы.

— Ещё тёплый. Это случилось совсем недавно, — констатировала она тихим голосом. — Часов шесть-восемь назад, не больше.

— Значит, прошлой ночью? Пожарам нужно немало времени, чтобы прогореть дотла и остыть до такого состояния.

На месте некогда процветающей деревни осталось только выжженное поле, покрытое пеплом и обломками. Сгорело абсолютно всё — некоторые здания превратились в пепел полностью, не оставив даже фундамента, от других остались только обугленные скелеты стен, похожие на рёбра мёртвого гиганта. Вероятно, пожар начался случайно — подожгли один дом для устрашения, огонь перекинулся на соседние строения, а потом остановить его уже никто не пытался. Если кто-то наивно думает, что бандиты пытаются скрыть следы своих преступлений — взгляните на это пепелище. Тела лежали на улицах ровными рядами, словно их специально выстроили для массового расстрела. Женщины, дети, старики, мужчины — всех вытащили из домов и методично убили. Неважно, сопротивлялись они, молили о пощаде или покорно ждали смерти.

— Это не грабёж. Это бойня, — Салиция застыла с каменным лицом, в её голосе звучало что-то похожее на боль.

— Не одобряешь такие методы? — едко фыркнула Рубин. — Неожиданно слышать от Королевы Бандитов жалость к жертвам.

— Мы воруем деньги и ценности. Убиваем только для запугивания или защиты. Мы профессиональные воры, а не безмозглые мясники. Это… это просто резня ради резни! Бессмысленная жестокость!

Я удивлённо посмотрел на Салицию. Она была по-настоящему взбешена — глаза покраснели от едва сдерживаемых слёз ярости, кулаки дрожали от напряжения. Я осторожно положил руку ей на плечо, и она немного успокоилась, переведя на меня полный боли взгляд.