Стражников здесь не водилось — они ценили свои жизни. Какой-то мелкий воришка дёрнул меня за карман и смылся. Хорошо, что красть нечего — всё ценное в инвентаре. А без специального навыка в межпространственный карман героя хрен залезешь.

— Эй! — Салиция молниеносно схватила другого карманника за запястье.

Второй рукой она выхватила нож и помахала им перед носом пацана.

— Мне нужны эти деньги на выпивку! Не думай, что я не порежу ребёнка ради бухла!

— Салиция, ты же сама была такой же, — напомнил я, освобождая пацана и кидая ему серебряную монету.

— Именно! — рявкнула она, угрожающе размахивая ножом. — Поэтому знаю — им нужны регулярные уроки выживания!

Мальчишка выхватил монету, показал язык и свалил. Салиция попыталась погнаться, но я её удержал.

Вскоре я почувствовал ещё больше шаловливых ручек в своих карманах. Дети учуяли деньги как акулы кровь. Детские руки лезли туда, куда не стоило лезть. Местные извращенцы наверняка специально гуляют по бедным районам ради таких ощущений. Вздохнув, я достал мешочек с монетами и разрезал его.

— Ах! Кто-то порезал мой кошелёк! — заорал я, перекрикивая звон падающих монет.

Из всех щелей повыскакивали дети, бросаясь собирать деньги как голуби на хлебные крошки. Я потащил Салицию прочь — она явно хотела потоптаться на монетах из принципа. Дети больше не приставали, решив, что мы уже банкроты.

— Мастер слишком добрый к этим воришкам! — проворчала Салиция. — Это первый шаг к бандитизму! Ты буквально спонсируешь будущих преступников!

Она явно хотела продолжить нравоучения, но промолчала. Видимо, тема была личной — напоминание о её собственном пути от уличной сироты до Королевы Бандитов после уничтожения деревни.

— Пришли, — объявила она, останавливаясь.

Мы с Салицией вошли в… ну, я хотел назвать это таверной. По факту же это было помещение с несколькими столами, прикрытыми тряпками, которые видели лучшие дни ещё при основании королевства. Возможно, даже раньше. Возможно, эти тряпки помнили времена, когда драконы ещё летали по небу, а не валялись в подземельях в ожидании героев-идиотов вроде меня.

Худшее заведение из всех возможных. Бармен выглядел так, будто его мать была медведицей, а отец — особо волосатым орком, который к тому же страдал гипертрихозом. Половина зубов у него отсутствовала, что не мешало ему плевать в кружку, которую он якобы мыл. Я наблюдал за этим процессом с болезненным очарованием — примерно так же люди не могут отвести взгляд от крушения поезда.

Отлично. Просто охренительно. И почему я не могу спасать мир в приличных местах? Почему всегда должны быть либо вонючие канализации, либо заплёванные забегаловки? Где, чёрт возьми, таверны с бархатными диванами и официантками в чистых фартуках?

Несмотря на то, что солнце ещё стояло высоко, в зале уже сидело несколько посетителей. Каждый из них выглядел так, словно мог перерезать тебе горло за медный грош, а потом ещё и пожаловаться, что грош был недостаточно блестящим. Я искренне надеялся закончить наши дела до темноты — оказаться в этом районе ночью было примерно так же привлекательно, как искупаться в лаве. Голым. С табличкой «я богатый идиот, ограбьте меня».

Если что, я готов был открыть портал прямо посреди улицы, плевать на конспирацию. Лучше объясняться со стражей за незаконное использование магии, чем с местными головорезами за незаконное присутствие в их районе после заката.

— Итак, что мы здесь делаем? — прошептал я Салиции, стараясь не привлекать внимания окружающих психопатов.

— Хей! Бармен! Бутылку твоего лучшего! — заорала она, подходя к стойке с поднятой рукой, словно приветствуя старого друга на рыночной площади. — И не откажусь от любой карты торговых маршрутов или слухов о деньгах!

— Серьёзно⁈ — я чуть не подавился воздухом, а заодно и собственной слюной. — Ты что, решила объявить всем, что мы бандиты⁈ Может, ещё табличку повесим? «Грабители, ищем информацию о караванах»?

— Расслабься, Мастер, — фыркнула она с видом человека, который точно знает, что делает. Меня это не успокаивало — с таким же видом люди обычно поджигают собственные дома, пытаясь приготовить яичницу. — Это же дыра. Думаешь, кого-то здесь волнуют кодовые слова или осторожность? Тут все друг другу чужаки!

Логика в её словах была. Извращённая, опасная логика, но логика. Как в решении спрыгнуть с обрыва, потому что спускаться по тропинке слишком долго.

Бармен смотрел на нас целую минуту. Долгую, мучительную минуту, во время которой я успел придумать семнадцать способов побега, двадцать три варианта оправданий для стражи и сорок семь проклятий в адрес Салиции. Его маленькие глазки буравили нас из-под сросшихся бровей, которые больше походили на мохнатую гусеницу, решившую поселиться на его лбу.

Наконец, медведеорк полез под прилавок. Судя по звукам, там у него был целый склад — что-то звякало, грохотало и, кажется, даже шипело. Я искренне надеялся, что шипение не означало присутствие там живых существ. С грохотом, от которого задрожали стаканы на полках, он опустил на стойку бутылку.

— Десять золотых. Покупай или вали, — прорычал он голосом, который мог бы заставить камни плакать, а металл — ржаветь от одного звука.

Салиция выразительно посмотрела на меня, приподняв бровь. Этот взгляд я знал. Это был взгляд «плати, дурак, это же была моя идея, но деньги-то у тебя». Ну конечно, платить опять мне. Я вздохнул так тяжело, что удивился, как не вылетела душа, и достал из инвентаря кошель.

Бармен даже не взглянул на монеты — просто взял мешочек, разрезал его одним движением устрашающе острого ножа и сунул под прилавок. Видимо, доверие тут измерялось не проверкой подлинности монет, а готовностью их отдать. Или он просто настолько уверен в своей способности выпотрошить мошенников, что ему плевать.

Он вытащил два стакана, которые выглядели так, словно их последний раз мыли во времена основания города. Если вообще мыли. Затем начал разливать… что-то. Назвать это пойлом было бы комплиментом. Это была субстанция, которая бросала вызов самому понятию жидкости.

Наклонившись к нам, он заговорил, обдавая нас ароматом, который мог бы использоваться как химическое оружие:

— Карты у меня нет, но я знаю парня из Гильдии Торговцев. Он поможет. А насчёт слухов… — он понизил голос до заговорщического шёпота, который в его исполнении всё равно звучал как рёв раненого медведя, — в Алерите деньги сейчас текут глубокими маршрутами. Даже местные воры боятся к ним прикасаться. Попробуете что-то украсть — станете личными врагами лорда Рейна.

Сначала я почувствовал себя обманутым — десять золотых за отсутствие карты? Это как платить за обед и получить только описание того, как он мог бы выглядеть. Но потом до меня дошло. Этот волосатый ублюдок нас предупреждал. В своей манере, конечно, но предупреждал. Он говорил: «Не лезьте туда, идиоты, вас там сожрут и не подавятся». Это заслуживало если не уважения, то хотя бы понимания.

— Делать врага из лорда Рейна — буквально наше призвание, — скромно заявила Салиция, хватая ближайший стакан с видом человека, который собирается прыгнуть в вулкан ради хорошей фотографии.

Оба уставились на меня. Бармен с подозрением, Салиция с ожиданием.

— Что? — я непонимающе моргнул, надеясь, что они передумают.

— Выпивка, Мастер… — Салиция кивнула на второй стакан с той же интонацией, с которой палач предлагает последнюю сигарету. — Тебе не нужно её выпить?

Содержимое стакана выглядело как смесь болотной жижи с чем-то ещё более отвратительным. Возможно, с остатками чьих-то надежд и мечтаний. Цвет у этой субстанции был такой, что даже радуга бы заплакала. Но взгляд бармена начинал мрачнеть, а злить медведеорка в его собственном логове было плохой идеей. Примерно такой же плохой, как чесать тигра за ушком, пока он ест.

Я торопливо активировал иммунитет к яду и начал молиться всем известным мне богам. Даже тем, в которых не верил. На всякий случай даже мысленно пообещал построить храм любому божеству, которое поможет мне пережить это.