Мои девочки выглядели упрямыми как ослицы. Особенно Кармин, которая смотрела на меня с таким выражением лица, будто я провинившийся ребёнок, сбежавший из дома.

— Хоть я и доверяю Мастеру, — начала она тоном строгой воспитательницы, — но мой долг — быть твоим щитом. Я не могу выполнять свой долг, шляясь чёрт знает где, пока ты тут режешься!

Логично. Чертовски логично. И от этого ещё более раздражает.

— Т-ты… всё это натворил? Один⁈ — молодой парень из спасённых таращился на поле боя как турист на Гранд-Каньон. — Охренеть просто!

— Ты человек! — Деметри смотрел на меня как на второе пришествие. Или первое. Смотря во что он верит.

— Ах! — Кайя наконец заметила мои нормальные человеческие уши. И волосы обычного цвета. Шок и трепет на её аристократической мордашке были бесценны.

— Мы все люди, — устало вздохнула Кармин. Она говорила это тоном человека, которому приходится объяснять очевидное особо одарённым.

Я махнул рукой, снимая иллюзии и с моих спутниц. Вуаля! Фокус-покус, и экзотические красотки превратились в обычных человеческих девушек. Ну, как обычных — обычные девушки не таскают двуручные мечи и не рубят врагов пачками.

— Кроме меня! — радостно заявила Гарнет, скрестив руки на груди и выпятив подбородок. Всегда найдётся та самая особенная снежинка, блин.

Трое гвардейцев Кайи мгновенно напряглись. Руки легли на рукояти мечей — классический жест «мы не угрожаем, но если что — зарубим». Дипломатия во всей красе.

Люди же — спасённые рабы — выглядели так, будто их ударило молнией. Дважды. А потом ещё разок для верности. Их мир только что перевернулся с ног на голову.

Женщину и девушку, к счастью, с собой не взяли. Мой Картограф показывал, что они прячутся неподалёку в лесу. Разумно — нечего гражданским лезть в мясорубку.

Кайя инстинктивно отошла от моей группы к своим гвардейцам. Политика, блядь. Когда выясняется, что твои союзники — «грязные людишки», приходится выбирать сторону. И мы все знаем, какую сторону выберет аристократка.

— Да, я человек, — подтвердил я, устав от этого театра. — А эта мразь, — кивнул на Нериссу, — пытает и убивает людей для развлечения. Объясните мне, какого хуя я должен оставлять её в живых?

Прямой вопрос требует прямого ответа. Но я знал — сейчас начнутся увёртки.

Тут из пещеры вышли ещё две фигуры. Маленькая девочка пряталась за юбкой женщины, чья одежда была вся в крови. Любой дурак мог понять, что с ней сделали. И нет, она не упала в бочку с краской.

Эффект был мгновенным. Даже гвардейцы Кайи переглянулись с неловкостью. Трудно оправдывать «невинную ошибку», когда жертва стоит прямо перед тобой.

— Ты… обладаешь Воскрешением? — неуверенно спросила Кайя, явно пытаясь найти выход из ситуации. — Ты же вернул её к жизни? Значит, всё в порядке? Можешь отпустить мою сестру? Она уже наказана, и ты исправил её… ошибку.

Ошибку. ОШИБКУ⁈

Я почувствовал, как во мне поднимается такая волна ярости, что захотелось разнести всё к ебеням. Ошибка — это когда ты перепутал соль с сахаром! Ошибка — это когда случайно удалил важный файл! Массовые убийства — это не «ошибка», это преступление, мать вашу!

— Ошибку? — моё лицо исказилось от гнева. — Именно так ты, сука, называешь убийство людей? Ошибочкой?

Я знал, что в этом мире жизнь стоит дешевле, чем пиксели в мобильной игре. Когда можно воскреснуть, смерть становится неудобством, а не трагедией. Но блядь, легче от этого не становилось!

Вспомнился король Абериса, который снёс мне голову просто потому, что был в плохом настроении. Для него это было как выпустить пар — другие бьют боксёрскую грушу, а он обезглавливает подданных. Я выжил только благодаря Элайе, но осадочек, как говорится, остался.

— Ты не понимаешь, — Кайя покачала головой с видом учительницы, объясняющей тупому ученику таблицу умножения. — Мы не такие, как вы, люди.

Ах да, расовое превосходство! Моя любимая тема! Сейчас она мне объяснит, почему они лучше нас. Держите меня семеро, а то я сейчас устрою тут революцию!

— И как же мне это понимать? — процедил я сквозь зубы.

— Мы родились в этом мире. Мы — его неотъемлемая часть, — начала она торжественно, как будто читала священное писание. — Наш вид един с жизненным циклом мироздания. И поэтому… нас нельзя воскресить. Все те гвардейцы, которых ты убил — мертвы навсегда. И моя сестра, если ты её убьёшь, никогда не вернётся.

Я замер. Что?

Информация ударила меня как кувалда по голове. Феи… не воскресают? Совсем? Это меняло… это меняло вообще всё, чёрт возьми!

Я стоял там, переваривая эту информацию как удав слона. Только вместо слона — офигенные новости о местной метафизике. Феи не воскресают. Совсем. Финита ля комедия.

Теперь многое встало на свои места. Когда монстр подземелья умирал, он превращался в миазмы и возрождался. Бесконечный цикл — умер, воскрес, снова умер, снова воскрес. Как в той старой аркаде, где у тебя бесконечные жизни, только вместо жизней — буквальные жизни.

Представьте: вы зачищаете подземелье, убиваете гоблина, идёте дальше, а через пять минут — та-дам! — тот же гоблин, только злее. День сурка для монстров. Убил сотню раз одного и того же? Не беда, он воскреснет и в сто первый!

Это объясняло, почему подземелья такие опасные. Ты не можешь расслабиться ни на секунду — тот маг, которого ты завалил час назад, может выскочить из-за угла с криком «СЮРПРИЗ, МАЗАФАКА!» и шарахнуть фаерболом.

А ещё была главная ловушка: помрёшь в подземелье — душу заберут. Никакого «загрузить последнее сохранение», никакого респауна у костра. Твою душу перемелют в миазмы как мясо в фарш.

Если повезёт (или не повезёт, смотря как посмотреть), можешь стать призраком. Представьте: умерли героически, спасая товарищей, а вместо рая — вечная служба боссом пятого уровня. «Поздравляем, теперь вы будете убивать искателей приключений до скончания веков!» Охуенное повышение, нечего сказать.

По крайней мере, так я понял систему, поварившись в Сумеречном Подземелье. Плюс профессия Подражателя давала инсайты в эти механики — удобно, когда твоя работа включает понимание того, как тебя пытаются убить.

На поверхности люди, демоны и прочие могли воскресать. Но не вечно — душа изнашивается как старые кроссовки. Рано или поздно она говорит: «Я устала, я ухожу» — и привет, окончательная смерть.

Были и читерские способы отправить на тот свет: оружие, бьющее по душе, специальные заклинания, подземелья-пожиратели. А если тебя просто никто не воскресит, душа медленно растворится. Никаких призраков, никаких «передай привет бабушке на том свете». Просто медленное угасание в ничто. Весело живём!

И вот теперь выяснилось, что мы, люди, можем воскресать, потому что мы здесь туристы. Гастарбайтеры метафизики. Наши души адаптировались, но мы не местные. А феи — коренные жители. Их души из той же маны, что и мир. Умер — растворился в мане как сахар в чае. Без вариантов.

На моём родном континенте об этом никто не знал — там фей уже не было. Информационный вакуум, можно сказать. Все думали, что воскрешение — это норма для всех разумных. Ага, щас!

И это прекрасно объясняло, почему феи проиграли войну людям. Представьте файтинг, где у противника бесконечные жизни, а у вас одна. Вы можете быть в десять раз сильнее, но математика не на вашей стороне.

Люди просто задавили числом. Умер? Воскрес и снова в бой! Снова умер? Снова воскрес! Как зомби — медленные, слабые, но упорные как бульдозеры. Кстати, символично, что в Сумеречном Подземелье людей представляла нежить. Очень символично!

Демоны не смогли нас выдавить по той же причине — они тоже воскресают. Получилась патовая ситуация: два бессмертных вида дерутся за континент, отжатый у смертного. Эпическая драма! Или трагикомедия, если подумать.

— Люди не должны быть настолько сильны, — голос Кайи вырвал меня из философских размышлений. Она смотрела на меня как на глюк в Матрице. — Откуда ты такой взялся?