Она, не веря, зашумела. Даже если она не может назвать меня лжецом — почему я не хочу её убить? Она убила всех, кто был рядом со мной. Она не забыла, что произошло. Она видела, как девочки, что заботились обо мне, были убиты ей, жестоко, мучительно. Но даже спроси кто у меня, почему я не испытывал гнева или желания убить её — я бы не смог ответить.

Прекрасно. Единственная эмоция, которая могла бы мне помочь в этой ситуации, и она куда-то исчезла.

Шао наклонилась, поднимая своей ослабшей рукой клинок, который я уронил. Она поднесла его к своему горлу.

— Тогда… я… я убью себя! — заявила она.

Но я не реагировал. Не то чтобы я не хотел её остановить — просто с каждой секундой я чувствовал себя всё более слабым. Миазма почти распалась в моём теле, но давление на оное ввиду последних событий было слишком сильным.

Через мгновение она закрыла глаза и вскрикнула. Я чувствовал её страх и нежелание. Она действительно не хотела умирать.

— Пожалуйста… прикажи мне, — взмолилась она. — Пожалуйста, прикажи мне умереть. Я должна умереть. Я сделаю то, что ты мне скажешь — но молю, прикажи мне умереть!

Она плакала, умоляя меня закончить её жизнь. Жизнь порой бывает слишком болезненной. Лишь после смерти она могла обрести счастье.

Я кивнул, выпрямившись и сев на колени. Шао сделала то же самое, её рука сжала кинжал, готовясь к моему приказу. Я протянул руки и схватил её за плечи, из последних моих оставшихся сил держа себя в сознании и глядя в её глаза.

— Шао! Я приказываю тебе… — серьёзным тоном заявил я, видя периферийным зрением, как сжимающая кинжал рука дрожала, дожидаясь приказа вонзить сталь в своё сердце. — Принять… ответственность.

Дальнейшие мои слова затерялись где-то в горле, поскольку циркулирующая между нами жизненная сила в этот момент остановила свой ток. Я ощущал невероятное истощение. У меня больше не было сил даже стоять на коленях.

Пока она пыталась услышать мои слова и понять, что именно я приказал — я начал падать вперёд. Мои губы соединились с её губами, после чего мы уже вдвоём начали падать на землю. Эта атака не имела в себе намерения убить. Она не была подлой или извращённой.

Но она пронзила её сердце сильнее тысячи клинков. В одно мгновение тьма покинула её глаза, обнажая симпатичный цвет фундука или ириса. Когда Шао начала терять сознание — всё, что она могла чувствовать, было теплом моих губ.

Повелитель Демонов был побеждён. Временное подземелье разрушено!

Миазма над городом тут же начала развеиваться, словно лопнул сдерживающий её пузырь. Мне едва удалось скатиться с лежащей подо мной женщины, после чего я принялся смотреть на солнце, которое теперь ярко светило на фоне пронзительно синего неба.

Но мои глаза, казалось, уловили ещё нечто, пылающее в небе, которое к тому же стремительно приближалось. Я смотрел на этот предмет некоторое время, пока он не остановился в нескольких метрах над моей головой. В этот момент я наконец понял, что же это было.

— Ох, вы должно быть шутите…

Легенда подземелья тут же с силой опустилась, врезаясь в мой бок. Боль пронзила меня, после чего я отключился…

История, пронёсшаяся в моей голове, мало чем отличалась от увиденного. Шао жила несчастной жизнью. Её отец был крайне жесток, а после и вовсе умер. Мать занималась проституцией и употребляла наркотики, после чего тоже умерла. Её приёмная семья оскорбляла её и портила ей жизнь, отчего Шао росла ещё более недоверчивой и грубой.

Она читала и представляла, что однажды переродится в другом мире. Однажды это и произошло, позволив ей заиметь второй шанс.

Ну и как же, блин, это обычно заканчивается? Правильно — ещё хуже, чем было.

Но даже тут её подвела удача. Селение, в котором она появилась, было таким же небольшим, как и Палмдейл. Оно находилось на границе между Имперским Облачным Лугом и землями демонов — те находились на севере и на моей карте отмечены не были. Но вот только если Палмдейл был прибежищем для рабов, то городок, в котором появилась Шао, был укрытием для преступников.

Гильдия Авантюристов даже не дала ей возможности себя проявить, так как она не имела профессии, поэтому весьма скоро Шао начала голодать.

Городские бандиты пытались изводить её и чуть не изнасиловали несколько раз. Местная руководительница борделя вовсю пыталась заставить её стать проституткой, что почти и случилось, так как она через неделю голодания так сильно хотела есть, что была уже готова на всё.

Но прежде чем она рухнула в пучину проституции — по их селению прошлись отряды Имперского Облачного Луга, занимаясь так называемой весенней уборкой, подразумевающей уничтожение всех демонов. В Имперском Облачном Луге их считали нечистыми тварями.

Она пыталась отбиться от солдат, но не смогла. От голода и слабости она почти сразу потеряла сознание. Солдаты решили не убивать её, так как она была девственницей, вместо этого продав работорговцам за хоть какие-то деньги.

Работорговец же решил не отдавать её в проститутки, а бросить на арену. Фактически она была выставлена против местного знаменитого гладиатора. Правда, матч был довольно особенным — перед матчем в напиток гладиатору подлили немного афродизиака. Шао же сказали, что освободят её, если она выживет.

Держатели арены всегда пытались делать что-то новое, чтобы привлекать внимание зрителей. Человек против медведя. Человек против тигра. Человек против множества слабых людей. Здесь же подразумевался матч между возбуждённым мужчиной и молодой девственницей.

Само собой, всё было спланировано так, что гладиатор завалит и изнасилует Шао до смерти прямо перед ликующей толпой. Но пока гладиатор валил девушку на землю — она успела завладеть его оружием. При виде безголового мужского тела крики толпы быстро затихли.

Именно тогда она узнала, что была демоном, что были намного сильнее обычных людей, после чего её заставляли сражаться на арене всё чаще и чаще. Что касается обещания освободить — её владелец быстро забыл о нём, увидев боевую ценность девушки.

Она убивала и убивала, оставляя за собой целую реку крови. Она успела стать непобедимым бойцом арены. Но так как она была не из тех, кого обычно жаждут видеть на арене — не могучий мускулистый мужчина, да ещё и слишком поднаторевшая в искусстве убиения всего живого — толпа быстро потеряла к ней интерес.

Её матчи становились всё более рискованными, а владелец откровенно пытался убить её, создавая почти невозможные испытания, но Шао выживала. Каждый раз он говорил ей, что это будет последний бой, и она окажется свободной — но это неизменно оказывалось ложью.

В итоге рабовладельцу надоела столь не умеющая создавать шоу и угодить толпе, но при этом слишком уж хорошо умеющая выживать подопечная, и он продал её вместо освобождения, даже в этой ситуации предпочитая заработать на ней все доступные деньги.

Так она и оказалась в Аберисе, в ведении местной Гильдии Работорговцев. К тому времени в её глазах уже погас огонь. Для неё мир стал бессмысленной ямой отчаяния, да и не видела она особой разницы между жизнью и смертью.

— Я знаю Мастера, который примет тебя, — однажды заявил ей один из работорговцев. — Он хороший человек и заботится о своих рабах.

Говорившим был, разумеется, Орфей, и он говорил, само собой, обо мне. Но даже это обещание обернулось ложью, ведь я не успел прийти вовремя, а её покупателем стал лорд Арчибальд.

— Женщина? — усмехнулся он. — Я же сказал, что мне нужен ваш самый сильный раб! Я собираюсь покорять подземелья, а не печь пироги!

— Она была гладиатором на протяжении трёх лет, — пояснил работорговец. — Она сильная, и это всё, что я о ней знаю.

— Хорошо, оформляйте её, — кивнул лорд.

Более недели она сидела в маленькой комнате, пока её наконец не выпустили. Повелитель Рабов взял её, использовал её, унизил. Он не хотел её жизни, как частенько случалось во время боёв на арене. Он хотел её душу.