Когда чашка наполовину опустела, кто-то нарушил спокойствие и размеренное утро, нетерпеливо постучав в дверь.

— Кто такой отчаянный в столь ранее утро пожаловал?

Из-за двери показался пожилой дворецкий.

— Моя леди… Прибыл ваш жених.

— Что?! — поперхнулась я чаем совсем не изящно.

Служанки испуганно переглянулись с надеждой в глазах, что им показалось, а дворецкий просто оговорился, но… Нет.

— Герцог прибыл, ожидает вас в зимнем саду.

«— Я не ждала его в такую рань!» — пищит, схватившись за волосы, мое самообладание.

Служанки хлопотали надо мной битый час.

— Я же сказала вам, чтобы вы сделали простую косу и принесли бежевое платье, а не выряжали меня, как на свадьбу.

Пока я попеременно клевала носом, читая письма, и спорила с горничными, девушки сделали мне высокую прическу с выпущенными прядями, даже умудрились припудрить, а платье-то подобрали… слишком праздничное.

— Эмма, принеси мне бежевое платье с рюшами и удобные туфли.

Эмма послушно удалилась в гардеробную, а другие служанки принялись уговаривать меня нацепить хоть что-нибудь из драгоценностей.

— Нет, ничего не хочу. Он пришел слишком рано, чтобы я радовала его глаза... — его глаза особенно уникальны, такие редко встречались среди знакомых мне людей.

В романе описывалось, что, находясь в гневе, одним только взглядом он мог вызвать у оппонента глубокий ужас.

Я покачала головой, отгоняя всплывающие воспоминания о вчерашнем вечере с участием этих чарующих глаз.

— Нет! Обойдется, никаких украшений.

Бубнила я, как старушки под подъездом, пока Эмма затягивала тугой корсет на мне.

— Но, леди Диана, так принято, — тараторила Люция без передышки. — Герцог же ваш жених! Вам стоит блистать на встречах с Его Светлостью…

— Если внушать мужчинам это, то они «сядут на шею и ноги свесят». Герцог должен привлечь мое внимание к себе, чтобы я сама захотела блистать для него. — служанки уставились на меня, как на какую-то диковинку. — Нельзя жить в режиме потребителя, нужно уметь отдавать что-то взамен.

Так говорила мне мама, и её слова заставили меня задуматься о многих вещах, пересмотреть свои взгляды, касающиеся взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Я же повторила её слова для служанок, для того чтобы они отстали.

Подкинув им тему для размышлений, они попросту умолкли, и я смогла спокойно покинуть дворец. Мы с Эммой решили прогуляться через сад, направившись в сторону зимнего сада.

Куполообразная пристройка, в большинстве состоящая из огромных окон, была скрыта за садом лилий, неподалеку от прилегающего озера. Пушистые плакучие ивы раскидывали свои ветви, пряча от глаз берег озера; вдали отцветающие вишни укрыли розовыми лепестками зеленый газон и каменные тропинки, а вошедшая в цветение глициния окружала почти зеркальный зимний сад, сливаясь с ним в фиолетовых, сиреневых и пурпурных оттенках свисающих ветвями цветов. Запах сырости сменился прекрасным, как только я подошла ближе к стеклянной пристройке. Уже тогда застыла, любуясь открывающимися красотами лазурного, утреннего неба, нежными тюльпанами и удивительным запахом, который так напоминал о настоящем доме.

В моей голове играли сотни изображений, где именно я его чувствовала. И тут меня осенило — запах озера. Пахнет озером, а сладковатый аромат пыльцы, прекрасней любого дорогого парфюма, насыщает и дополняет его.

Я всё вдыхала и вдыхала поглубже этот свежий, цветочный запах и никак не могла надышаться ветерком, доносящимся с озера. Он любимый. Он детский. Он такой родной.

– Леди Диана?

Обеспокоенный голос Эммы вывел меня из задумчивого состояния. Я обернулась к высоким стеклянным дверям, видя собственное, полупрозрачное отражение в них.

– Пойдем.

Девушка впустила меня во внутрь пристройки.

Свежесть улицы сменилась зябкой прохладой и немного спертым, травянистым воздухом. Цокот моих маленьких каблуков разносился акустикой по всему помещению, выдавая мое присутствие.

Диковинные растения прятали под собой колонны и тянулись выше к прозрачному куполу.

– Эмма, напомни мне в следующий раз, как следует осмотреться здесь.

– Да, мисс. Девушка провела меня к небольшому круглому столику, укрытому белой скатертью с золотистыми кружевами по краям, полным фарфоровым набором для чаепитий и закусками.

– Всё накрыто, но герцога здесь нет, – зевая, я прикрывала рот ладошкой.

– Скорее всего, Его Светлость вышел в сад прогуляться…

Я прошествовала к столику и устало приземлилась в одно из кресел.

– Найди герцога, а я подожду здесь, – откинувшись на мягкую, невероятно удобную спинку, прикрыла глаза.

Эмма поспешила скрыться, я же старалась не уснуть.

В какой-то момент что-то холодное и мокрое коснулось моей руки, а затем жалобный писк акустикой разнесся по всему помещению. Открыв медленно глаза, я видела лишь размытую зеленую картинку, но придя в себя – осознала – где нахожусь.

Отдернув руку, свивающую с подлокотника кресла, испуганно осмотрелась и первого, кого увидела перед собой — герцога Монро.

Мужчина вальяжно устроился в кресле напротив, забросив ногу за ногу и подпирая голову рукой, с хищной ухмылкой смотрел на меня своими глубоко-синими глазами.

Темно-графитовый кафтан, украшенный строгой вышивкой, придает ему особый шарм; на шее сверкает брошь в виде звезды с камнем непонятного темного цвета, а руки обтянуты белоснежными тонкими перчатками.

Ну точно – герцог, от мозга до кости.

– Как вам спалось?

С еле уловимой насмешкой в голосе спросил он, заставляя меня покраснеть от стыда.

– Замечательно… – села поудобнее, разминая шею. – Однако предпочитаю заниматься этим в своей постели.

Он тоже сменил положение, подсел ближе, упираясь локтями в поверхность стола и сцепив руки в замок, с интересом наблюдал за моей разминкой.

– Эмма, – тихо подозвала я служанку, повернув голову в её сторону.

– Мисс Диана.

Видимо, герцог запретил ей меня будить, отчего у неё такой виноватый вид.

– Завари свежий чай и замени все угощения.

– Сию минуту.

Девушка скрылась из виду, унеся с собой почти всё со стола, оставила лишь чистую посуду и пузатую вазу с свежими, бархатистыми тюльпанами.

Мне как бы абсолютно всё равно на свежесть угощений, они от силы простояли полчаса, но перед герцогом нужно держать лицо.

– Вижу, вы очень устали после вчерашнего бала.

«– Ишь, какой проницательный!» – недовольно упирает руки в бока моя язвительная натура.

«– Между прочим, у меня ломит всё тело после вчерашних плясок!» – разминается неподалеку мой резерв энергии.

– Да, есть немного, – двигая блюдце с чашкой и ища ему подходящее место, ответила я.

Руки сами находят себе занятие, лишь бы отвлечься и избежать прямого зрительного контакта с гостем.

Уверена, Диана ловко умела совладать с эмоциями, как стыд, смущение, неловкость или стеснение…

«– Ха-ха! Не то что некоторые!» – подключилась самоирония.

– Вам следовало перенести встречу на другое время.

– Не хотела оскорбить герцога своим отказом, но, как бы ни старалась, избежать подобного у меня не вышло. Прошу прощения.

«– Вот-вот! Мало того, что опоздала на час, так ещё уснуть умудрилась. Позорище!» – завелась во мне внутренняя бабушка Тана.

Мужчина никак не отреагировал на мои слова, даже после искреннего извинения он продолжил молчать. Служанки быстро обновили закуски с напитками и оставили нас в относительном уединении, скрывшись за большими листьями, напоминающими лопухи.

Я осторожно разлила горячий чай по чашечкам, как учила меня мадам Бастила, и вернулась на свое место. Терзая предположениями долгого молчания герцога, я волновалась все сильнее, а когда вспомнила о своей цели — разорвать помолвку ради выживания — расслабилась.

Будь что будет! Может, это и к лучшему, что я оскорбила герцога и теперь причин для разрыва помолвки стало больше.